— Нужно соединиться с храмовым отрядом, — напоминает Амелия. — Как можно скорее. Может, они и сами на что-то важное натолкнулись…
Женщину прерывает звук, от которого Лалика роняет кристалл, и он с глухим стуком катится по полу. Этого не может быть, потому что последние люди ушли еще прошлой осенью. В дверь негромко стучат. Все поворачиваются в сторону двери, и только Джованни стремительно нагибается, подхватывает кристалл и прячет в карман. Этого, впрочем, никто не замечает, а если и замечает, не обращает внимания.
Часть 4. Щит любви, меч танца
Глава 1. Королевство смерти
Меня разбудил Крейтон. Вокруг — тьма и холод: снежная хижина стремительно остывает. Встаю и, уступив место Воителю, выхожу наружу.
Стылая мгла, хотя чуть светлее, чем в землянке, ледяной, перехватывающий дыхание ветер, колкая снежная пыль, которую неистово мечет во все стороны северный ветер. На небе нет и намека на звезды, — оно непроглядное, угольно-черное, и в то же время какое-то мутное. Кажется, его затянули тучи, но и сами эти тучи — какие-то особенные. На вид обыкновенные, но только на вид…
Не забывая осматривать окрестности — смерть может явиться откуда угодно и в любом обличье — делаю и еще одно, не менее важное дело: стараюсь определить, что же такое эта мгла, есть ли тут хоть какая-то магия, если есть, то какая?
В жизни мне доводилось видеть многое, в том числе и полярную ночь. Но полярная ночь не бывает беспросветной. Если небо ясное, луна и звезды окрасят снега в призрачный зеленовато-серебристый цвет. Если на небе тучи, конечно, темнее, но даже и тогда в полдень на востоке чуть светлеет. И сама ночь не столь непроглядна. Здесь кажется, будто небо задернули плотной материей, почти не пропускающей свет. Тьма, конечно, и тут не абсолютна, но видимость не больше десяти копий. Да и воздух какой-то мутный, наполненный странной хмарью, отдаленно напоминающей дым. Каких размеров должен быть пожар, способный породить такой смог — остается лишь гадать. Спасает только несравненное мастерство Толлардо, который, кажется, нюхом чует занесенный снегом тракт. Как он находит направление, для меня загадка.
Подтверждаются и мои опасения по поводу магии. Она, родимая, тут не работает. Полностью. Нет тут Силы Богов, у которых можно «занимать» магию. Придется полагаться на собственные способности — а своя Сила, по сравнению с заемной — как капля рядом с озером. Может колдовать в полную силу лишь Аэлла. Но ее «запас» магии ограничен, рисковать не стоит. Его итак может не хватить на главное. Значит, во всем — в разведке, в обогреве, в лечении и в бою — полагаться придется лишь на себя.
Утром (впрочем, в стылом небе ничего не изменилось, лишь проснулись остальные) меня разбудил Толлардо. Бывший полковник успел разжечь печурку, на миг показалось, что в землянке непереносимо жарко, хоть корка льда на стенах осталась целой.
Едим и, не теряя времени, отправляемся в путь. Вновь в заснеженных холмах свистит ветер, скрипит снег под полозьями, шелестит над замерзшим болотом камыш. Ледяную пустыню не оживляет ни одно светлое пятно, во мраке не заметно ни малейшего движения, кажется, жизни больше нет, совсем как в мире Лиангхара. Но ветер, пробираясь под капюшон, жалит лицо не хуже, чем в темнице Владыки. Плоская как стол равнина позволяет мчаться в полную скорость, кажется, мы так и будем лететь сквозь Поле до скончания веков.
Пару раз встречаемся и с Тварями Ночи. В обоих случаях небольшие стаи, где нет ничего по-настоящему крупного, и мы с Крейтоном наглядно демонстрируем девчонкам, что можем делать с мечами. Правда, одну собаку таки укусила «крысотакса» (оказавшаяся тварью зубастой, проворной и смертельно ядовитой), но больше никто не пострадал. Разок меня сбил с ног прыгучий кабан. Я едва успел отпихнуть от горла слюнявые клыки, но тут удачно метнул нож Воитель. Тварь забилась в агонии, чуть не разорвав плащ, и затихла. Я был весь вымазан кровью, зато теперь у нас полным-полно мяса.
К концу шестнадцатого перехода (счет дням мы потеряли сразу же, так как не видно ни солнца, ни луны, ни звезд) впереди замаячили какие-то занесенные снегом полуразрушенные строения.
— Марддар, — удовлетворенно говорит Толлардо. — Треть пути позади.
Скорость приходится сбавить. То тут, то там стены обрушились, порой мы пробираемся через завалы, перетаскиваем сани со всеми грузами на руках.
В городе нас спасают собаки. Как передовое охранение, они бегут впереди, выискивая корм, и утаптывают снег. Вслед за ними идем мы.
…Могильную тишину разрывает громкий хлопок. Там, где была передняя собака, вспухает облако разрыва — будто выстреливает пушка, короткий неистовый отблеск сверкает на заснеженной улице, привыкшие к мраку глаза резануло болью, свет мечется, отражаясь от обледенелых стен и завалов битого кирпича. Разорванное почти пополам животное взлетает копья на четыре и, описав широкую дугу, падает в еще нетронутый снег. Новый взрыв — и животное просто разлетается на куски дымящегося мяса. Торжествующий мерзлый мрак выпивает последние отблески света, но еще долго меж мертвых коробок домов мечется обезумевшее эхо взрыва.
— Ничего себе, — потрясенно бормочет Аэлла.
— Снежок взрывается, — поясняет Толлардо. — На Рубеже этого еще не бывало, но в Марддаре я видел такое еще до вывода войск.
— Что же не предупредил?
— Моя вина. Он нам раньше не встречался, и я утратил осторожность. Смотрите внимательнее, у этого снега такой голубоватый оттенок, так что не наступите, — отвечает бывший полковник, но Аэлла больше не слушает.
Ее таинственный Дар, о котором после Ритхэаса она вспоминала нечасто, вновь приходит на выручку. Только что все вокруг заливала непроглядная мгла, и вдруг… нет, грандиозные руины не осветило магическое пламя, но тьма становится проницаема для взора.
В лабиринте замерзших насмерть полуразрушенных улиц, если мерять обычными мерками, появляется чудовище. Огромное, огненное, почти неуязвимое — порождение сошедшей с ума, умирающей магии. Оно проплавило гигантскую дыру в стене огромного и обшарпанного семиэтажного дома и просунуло внутрь огромную башку. Из пролома, смешиваясь с укутавшей Поле Последнего Дня мглой, валит густой дым — там что-то горит и кипит вода.
Еще одно усилие — и магия позволяет взору проникнуть внутрь. Там идет бой. Двое с копьями пытаются сдержать напор твари — но легче остановить штормовую волну, кидая мелкие камни. К ним на выручку бежит совсем еще юная девчонка, кажущаяся толстухой в нескольких тулупах.
Аэлла не собиралась ввязываться в бой — все вышло само, удар нанесла ненависть к колоссальной зверюге и жалость к обреченным на смерть, прикрывающим отход товарищей. Она, эта ненависть, заставила Аэллу представить, как огромная башка взрывается, пламя взвивается факелом — и опадает, даря обреченным спасение. В следующий миг, к удивлению танцовщицы, происходит то, что она представила. В проплавленную в стене дыру словно бьет молния.
