Эш сжал руку Гренджера.
— Кто хочет убить ее?
Два стража убрали ткань с входа в палатку, еще троих было видно за ними.
— Эш Кемп, — сказал один из них.
Эш шагнул вперед.
— Леди Сейдж вызвала тебя.
Он не знал, совершал ли правильный выбор, но было уже поздно. Он пошел с людьми леди. Гренджер не мешал, потому что шанс для побега Эша, видимо, был утрачен.
27
Тесса
Постучав, ее дядя сказал из-за двери:
— Тесса? Я могу войти?
Его визит был неожиданным, но приятным. Я быстро встала, пригладила волосы и платье и впустила его.
— Прости, что побеспокоил, — сказал он. — Мне нужна твоя помощь. Можешь пойти со мной?
— Конечно, — я вышла за ним, заметила, что Хью или другого стража не было поблизости. Я надеялась, что это означало, что за мной уже не следили.
Дядя выглядел тревожно. Я хотела обсудить, что требовало моей помощи, но он шагал так, что я не успевала заговорить.
Мы поднялись на четвертый этаж замка. Хью сказал, что тут были комнаты слуг, но комнаты были закрытыми, а коридор был пустым. Мой дядя отпер дверь в дальнем конце и впустил меня в чердак, озаренный свечой на трюмо. Тело лежало на кровати.
— Мой друг Джулиан умирает, — сказал дядя с горем в голосе.
Дядя Мейс подвел меня к кровати. Джулиан лежал на спине, закрыв глаза, одеяло было натянуто до его подбородка. Он хрипло дышал. Он выглядел молодо, хотя то, что мучило его, лишило его лицо цвета.
— Он болел много недель. Этим вечером лекарь сказал, что не мог больше ничего сделать для него, и ушел. Он сказал, что Джулиан не протянет и дня.
— Мне жаль, — сказала я. — У него доброе лицо. Как я могу помочь? Посидеть с ним?
— Я надеялся на другую помощь. Ты говорила, что не знала, есть ли у тебя магия. Ради меня, любящего твою маму, я умоляю попробовать спасти Джулиана.
Я сжалась от его слов. Хоть мужчина еще был жив, я вспомнила, как использовала Жуткую кость, чтобы вернуть отца из мертвых. Для него это сложилось плохо.
Я покачала головой.
— Нет, это неправильно. Нельзя лезть в дела жизни и смерти.
— Но он еще жив, — дядя рухнул на стул у кровати и опустил голову. — Подумай, если бы это была твоя мама. Если бы магия могла ее исцелить, ты же использовала бы ее?
Он был прав, конечно. Я собиралась использовать магию для нее, но я планировала украсть предмет для этого. Где была черта? Если я была чародеем, я не могла остановиться на половине пути. Все или ничего.
Но я скорее всего не смогла бы повлиять. Жуткая кость оживила отца, а не я. Может, у меня и были силы, но пока мне требовался инструмент — Грейвенвуд или книга заклинаний — чтобы что-нибудь получилось.
— Я хочу помочь, но не знаю, что делать, — стоило это сказать, и я ощутила пугающее осознание. Я хотела колдовать. Мысль о волшебстве, о власти над жизнью и смертью вызвала тепло во мне. Пришлось сцепить ладони, чтобы не теребить юбку от волнения при дяде. Магия все еще соблазняла меня.
Дядя встал и коснулся моего плеча.
— Я понял, когда увидел тебя, что ты — ответ на мои молитвы. Я могу рассказать тебе, как колдовать.
Мне стало интересно, а он взял флакон голубой жидкости со стола в углу и передал мне.
— Брызни на его лоб, произнося слова: «Встань, чтобы снова жить».
— Откуда ты узнал это? — спросила я.
— Я нарушил бы слово, рассказав тебе. Поверь, источник узнал о зелье и заклинании от живого чародея.
Я посмотрела на Джулиана, желая помочь ему. Я подняла флакон над его лбом, пара капель упала туда.
— Встань, чтобы снова жить, — сказала я.
Его облик не изменился. Его глаза оставались закрытыми, дыхание было неровным.
— Попробуй снова, — сказал дядя Мейс.
Жар наполнил меня. Пот выступил на лбу, руках и ладонях. Я хотела, чтобы он жил. Перед глазами вспыхнуло лицо мамы, словно она лежала на кровати. Я знала, что не остановилась бы, только бы вернуть ее. Джулиан мог быть проверкой моих сил. Если я не спасу его, не смогу помочь и маме. И все планы будут напрасными.
Я капнула зелье на лоб Джулиана и прошептала слова. Но в этот раз я опустила флакон и сжала его голову. Я повторяла заклинание, прижимая к нему ладони. Я закрыла глаза и затерялась в словах, голос становился все напряженнее с каждым разом. Когда во рту появился вкус крови, я подумала, что прикусила язык. Ощущение росло, напоминало, как я колдовала раньше. Гнев. Ярость. Я ощущала это, когда папа умер, когда я разбила стекло в замке Феллстоуна, не касаясь его, когда билась с Феллстоуном за власть над Жуткой костью. Огонь бушевал во мне, посылая жар в стороны, к кончикам пальцев и макушке.
Я думала, что уже не могла стоять, и жар вырвался из меня, как молния из тучи. Все кончилось через миг, я осталась холодной и уставшей. Перед глазами потемнело, и я увидела Джулиана как в кошмаре. Его ладони были прикованы к стене, тунику с него сняли, кожа была в крови. Хлыст ударил по его спине. Он старался не кричать, но вопль сорвался с моих губ.
Сон закончился, мои глаза открылись одновременно с Джулианом. Он смотрел на меня, а потом глаза закатились.
— Что такое? — я встряхнула его. — Проснись! Дыши! — но ничего не было. Слезы наполнили мои глаза, я повернулась к дяде.
Дядя Мейс склонился над ним.
— Боюсь, он мертв, — дядя закрыл его глаза и накрыл одеялом его лицо.
Мертв. Я убила его. Меня мутило.
— Прости. Я старалась спасти его.
— Ты сделала, что могла. Не вини себя.
— У меня было видение. Джулиана пытали. Били хлыстами. Я видела это.
— Он был в плену у твоего отца, — сказал он. — Но смог сбежать.
Противный лорд Феллстоун. Я ненавидела, когда его звали моим отцом.
— Вряд ли его можно было спасти, — сказал дядя.
Настоящий чародей смог бы. Но у меня не было сил спасти маму. Я обвила себя руками, чтобы не дрожать.
Дядя остался, когда я покинула чердак. Мне нужен был свежий воздух, и стражи за мной пока не следили. Я поспешила по лестнице, прошла в сад. Что я сделала? Я несла смерть и разрушения, куда ни шла.
Я не хотела оставаться в замке. Не понимая, что делаю, я пошла к вратам. Я решила, что лучше всего было пойти в гробницу, украсть Грейвенвуд и улететь из Блэкгрова. Меня отвлекало слишком много дел.
Но я замерла. Я могла дойти до гробницы, но стражам могли приказать не выпускать меня. Было бы мудро не проверять это, не сообщать всему замку, что я хотела уйти. Я спряталась за деревом и превратилась в воробья с помощью Всадника ветра. Я перелетела стену и направилась к часовне.
Вскоре я уже летела над гробницей Кэтвиков. Здание было прочным, без отверстий, куда могла пролезть птица. Придется взломать замок. Я опустилась на ручку двери и посмотрела на скважину. Замок казался простым.
Я полетела к ветке дерева. Солнце было низко на небе, но еще не село. Пока я смотрела, маленькая группа горюющих вышла из часовни, а за ними слуги вынесли гроб. Они пошли к вырытой могиле недалеко от гробницы Кэтвиков. Женщина громко плакала.
Я подумала по произошедшем ранее. На меня давило то, что я не смогла спасти друга дяди. Я была бы рада исцелить его, спасти после пыток, которые он получил в подземелье отца. Мне нужно было многому учиться. Если я получу Грейвенвуд, что тогда? Мне нужны были указания, но лорду Квеширу доверять нельзя было.
И было неправильно красть табличку. Хотя Кэтвики не проявили ко мне любви, они теперь были частью моей семьи. Дядя Мейс, как новый лорд, нуждался в Грейвенвуд для защиты города. В отличие от бабушки, он принял меня тепло, и так я ему отплачивала?
Я не могла так, но хотела исцелить маму и спасти друзей. Я не могла обокрасть семью мамы и передать артефакт чародею, который мог оказаться опасным врагом Фейрлейс. Если бы Эш и Кальдер знали о ситуации, они согласились бы.
Я тратила тут время. Если я ничего не украду, и если я не была уверена в способности исцелить маму, когда она прибудет, нужно было скорее вернуться в Блэкгров и спасти друзей. Идея попросить дядю маленькой армией напасть на замок Квешира, давно стала пеплом. Он не смог бы объяснить это народу Фейрлейс. И леди Оделия точно была бы против.
