― Не обязательно, Робин, есть много простых способов поставить «завесу», например, чтобы замаскировать…
― Убежище, ― я закончил его фразу, ― держись рядом, Лекс, двигаемся к кривому дереву, там, кажется, мгла ещё гуще… ― и, не дожидаясь ответа, схватив за рукав, потащил Алхимика за собой.
Это было то ещё удовольствие ― плыть по белесым волнам, чувствуя, как жуткая пелена с каждым шагом поднимается всё выше и выше, грозя в любую минуту накрытьнас с головой. Бледная муть уже добралась до наших подбородков, и, крепко сжав руку Лекса, я шепнул:
― Не бойся, Светлячок, просто продолжай дышать. Это же не вода, ну, почти…
А когда рядом с нами из колыхавшейся «пены» вынырнула голова Шона и с рёвом, от которого волосы встали дыбом:
― Попались, дурачьё! ― снова скрылась, два серьёзных взрослых человека, заверещав как дети, вцепились друг в друга, ища спасения… Правда, лишь для того, чтобы в следующую минуту обнаружить себя в объятиях ненормального весельчака.
― Идиот, дубина, сволочь! ― орал Лекс, вытирая слёзы смеха с глаз, а те слова, которыми я в ту минуту наградил безбашенного придурка, лучше не повторять…
Страх улетучился без следа, а стоило из тумана появиться взъерошенным головам испуганных молодых стражников, наш смех перешёл в истерическую стадию. И лишь когда Лекс начал безостановочно икать, а хмурый Бин сказал суровым голосом:
― Это ненормально, Газ… Может, их слегка потрясти, чтобы успокоились? ― трое «старших» возмущённо рванулись к хохочущим новичкам, но поймать не успели, потому что «рыжик» вдруг охнул:
― Командир, кажется, я нашёл! Тут вход или нора, ой, чтоб… ― голос замолчал, и теперь уже все четверо с криками:
― Держись, Бин, мы идём! ― бросились на поиски пропавшего первооткрывателя.
Попытка разыскать парнишку в клубящейся дымке окончилась довольно предсказуемо ― сначала, никого не слушая, за напарником рванулся Газ, за ним, оттолкнув всех, в «неизвестность» нырнул не перестававший ругать «бестолковых оболтусов» Шон. Мы с Лексом завершили эту серию таинственных исчезновений ― взявшись за руки, как парочка неуверенных школяров, шагнули следом за друзьями и, подхваченные сильным порывом непонятно откуда взявшегося ветра, словно с горки, скатились в темноту…
Приземление было мягким, ещё бы ― Газ и Шон ещё не успели встать на ноги, и один из них заохал, а второй оглушительно завопил:
― А ну слезайте, тупицы, что, удобно вам на шее Капитана Таможни?
Возню в темноте прервал удивлённый голос Бина:
― Командир, я, кажется, на что-то наткнулся… Здесь какая-то рукоять…
Нестройный хор голосов одновременно завопил:
― Не вздумай прикасаться, чтоб тебя… Не трогай хрень, кому сказал, а то рванёт… Бин, пожалуйста, осторожней… Хочешь остаться без рук?
Но отчаянные вопли пропали зря ― им было не угнаться за жизнерадостным и любознательным паршивцем: сначала нас окутало приятное желтоватое свечение, и только потом догнало его виноватое:
― Ой, оно само…
Глаза с трудом привыкали к свету, от недавнего веселья не осталось и следа. Мы стояли спиной друг к другу с обнажёнными мечами и слабой надеждой в сердце, что ничего страшного не случится в этой узкой комнате, где, кроме сливающихся со стенами дверей, больше ничего и не было. Разве что плавающие под высоким потолком небольшие матовые шары…
― Командир, можно я разведаю, ― от нетерпеливого голоса Бина все вздрогнули, а Шон зашипел на него не хуже огромной саламандры Кур, по слухам, жившей в подземных пещерах за городом. Именно ей так и не покорённые Империей кочевые племена приносили в жертву животных и несчастных пленников:
― Хватит с нас твоих «открытий», балабол, оставайся на месте ― сам посмотрю…
И тут я вспомнил, кто Командир маленького болтливого отряда:
― Отставить разговоры, нам нельзя разделяться, поэтому пойдём все вместе. И постарайтесь без необходимости не распускать руки… ― я выразительно взглянул на ничуть не смутившегося «рыжика».
Верзила закатил глаза, но пререкаться не стал, а, подражая Лексу, похлопал ресницами, скорчив заинтересованную рожицу. Быстро отвернулся, чтобы он не заметил невольной ухмылки:
― Ещё один клоун на мою голову… Ведь совсем недавно так хотелось его прикончить, а теперь, как дурак, не в состоянии удержаться от смеха. Он не мог предать нас, не мог… Только не Шон, обожжёнными руками собиравший сгоревшие останки на том поле и плакавший вместе со мной на могиле ребят, разбивая кулаки о поставленный нами памятный камень:
― Никогда не забуду и не прощу! Клянусь своей кровью…
Человек, которому я всегда мог доверить жизнь, чью руку теперь «украшали» ненавистные орденские черепа…
Я неторопливо шёл вдоль пустого коридора, зная, что отряд следует за мной, поначалу вздрагивая от звуков собственных, казавшихся слишком громкими шагов. Никакого плана не было ― просто толкал попадавшиеся на пути двери то справа, то слева от себя. Все они, как и ожидалось, оказались заперты, и вскоре наша команда во главе с задумчивым Капитаном уже топталась перед глухой стеной.
― И что теперь, Командир, повернём назад? ― любознательного Бина не остановили даже осуждающие взгляды старших товарищей, ― Вы заметили, что у этих дверей нет ручек и замочных скважин? Наверное, они с секретом. Можно я попробую их верным средством? ― и он любовно погладил свой меч.
За меня ответил Лекс:
― Не стоит, Бин, побереги оружие… У каждой двери наверху есть небольшое окошко, которое почему-то закрашено тёмной краской… Что за ерунда?
Но «рыжику» снова не терпелось высказаться:
― В тюрьме тоже есть «окна», чтобы присматривать за заключёнными, надо только толкнуть, и откроется, вот так, ― и не успел я даже охнуть, как неугомонный с размаха ударил ладонью по ближайшей двери…
Взрыва, к счастью, не последовало, но «окошко» засветилось, и по тёмной поверхности побежали непонятные красные значки. Все от неожиданности шарахнулись к противоположной стене, и как только пугающее мелькание погасло, Шон, повернувшись к Бину, демонстративно засучил рукава.
Газ тут же закрыл собой напарника, на что Верзила негромко сказал:
― Командир, чтоб тебя, Робин, позволь мне оторвать руки этому засранцу, забывшему, что мы на вражеской территории, а не на детской площадке. Любому болвану, надеюсь, и ему тоже, должно быть ясно ― красный цвет означает опасность. Твой рыжий дуралей только что подал монахам сигнал ― кто-то вторгся в убежище. Остаётся надеяться, что симпатичная зверушка положила их всех, и сейчас сюда не набежит целая куча колдунов. Впрочем, чтобы сдохнуть, хватит и одного…
Я смотрел сквозь Бина, удивляясь, как устало и холодно звучит в тишине мой голос:
― Капитан Таможни прав, в этом отряде забыли, что такое дисциплина. Ты позоришь своего Командира, Бенедиктин, вернёмся в Крепость, покинешь Стражу, ― но, взглянув на помертвевшие лица новичков, добавил, ― даю тебе последний шанс, другого не будет… Возвращаемся назад и попробуем найти выход.
Мы снова оказались в начале коридора, где было немного больше места для манёвра, зато ни единого намёка на лаз, дверь или тоннель, ведущий наружу. Лекс тронул меня за руку:
― Робин, пока я уверен только в одном ― мы находимся под землёй, а проход, через который нас сюда забросило ― закрыт…
― Опять колдовство? ― в вопросе Шона звучало не любопытство, а, скорее, убеждённость в своей правоте.
― Нет, я почти уверен, что это сделали умные вещи, наподобие того зеркала в моём кабинете. И если это так, то нас занесло не в гости к Ордену, а в убежище людей, способных создавать и повелевать необыкновенными машинами… ― Лекс бродил вдоль голых стен и, казалось, бесцельно водил по ним руками.
Схватившись за голову, Верзила застонал:
― Робин, хоть ты скажи этому безумцу, что сейчас не время предаваться фантазиям. Пусть лучше подумает, как найти выход…
