Понимаю. Значит буду приходить к тебе во сне с вопросами.
– А если не найдёшь? – игриво спросила Славя.
– Оставлю записку в той беседке.
– Ну попробуй, попробуй, – усмехнулась ведьма, чмокнула его в щёчку и умотала.
Семён расплатился и тоже пошёл домой. А из глубины зала за ними с умилением наблюдали две статные женщины неопределённого возраста. Как только начинающий владыка мира ушёл, между ними возник короткий спор на тему: Кто будет платить? Та, чьи волосы были цвета спелой соломы, закончила его словами:
– Могу же я хоть раз угостить бабушку!
Сказав это, она, не дожидаясь счёта, бросила на столик пяток жёлтых монет и со словами: "Сдачи не надо!", дамы удалились.
Официант какое-то время смотрел круглыми глазами на лежащие перед ним золотые царские червонцы, лихорадочно спрятал их в карман, столь же лихорадочно вытряс деньги из своего кошелька и отнёс на кассу. Таких чаевых он ещё ни разу в жизни не получал.
***
Дома, в избушке, Яга, с явным ехидством в голосе, уточнила:
– Как свидание прошло?
– Какое свидание, бабушка? По делу встречались.
– И по какому такому делу ты подхватилась и побежала, как ужаленная?
– Надо было опыт сновидения обсудить, в первом внимании.
– Ох, каких слов-то нахваталась!
Тут Славяна искренне возмутилась:
– Ну! Бабушка! Ты же сама меня с нагвалями познакомила.
– Это надо же! – искренне удивилась Яга. – Это значит, пока я с главным там решала, ты у прочих чего-то нахвататься успела? Ну ты у меня талантище! Ну и чего ты у них взяла, кроме умных слов?
Славяна принялась рассказывать о своих успехах в сновидении и пока она рассказывала, взгляд Яги становится всё более и более удивлённым. Похоже, она сейчас открывала внучку с новой, совершенно неизвестной ей стороны.
– Ага! – подвела она наконец итог. – А ты, значит, нашего царевича взялась всему этому учить.
– Нет же! Он основы сновидения сам освоил. По книгам дона Карлоса.
– Кто такой, почему не знаю?
– Помнишь, когда мы с тобой летали к нагвалю Хулиану, там был ещё парнишка такой, Хуан.
– Да что ж я буду ещё всякую шваль помнить! Мне, знаешь ли и без этого...
– Я бы и сама не вспомнила, но Хулиан вырастил из него нового нагваля, а Хуан вырастил нагваля Карлоса Кастанеду. Дон Карлос не смог продолжить линию, но написал обо всём этом книги. Я как начала читать, не сразу поняла о ком там, а потом вспомнила этого Хуана. Чмошник такой был, а надо же, нагваль оказался!
– Да... Мир тесен... – задумчиво произнесла Яга, и тут же спросила: – Ну и много ты освоила из ихнего?
– А я не осваиваю! – решительно заявила молодая ведьма. – Если делать всё последовательно, как они учат, на этом пути можно и залипнуть. А оно мне надо? Так, взяла кое-какие интересные техники.
– Ну, всё не так страшно, но на твоём уровне, пожалуй, правильно. Ты и царевича нашего предупреди на всякий случай.
– Уже предупредила.
Тем временем, Ватикан, одна из самых глубоких крипт
В этой древней и глубокой крипте[2], расположенной под собором св. Петра, собралась довольно странная, на взгляд непосвящённых, невозможная компания. Мы бы сразу узнали главар... главу Конгрегации доктрины веры, организации, известной в былые времена как св. инквизиция, Филиппа Эдинбургского, принца-консорта при Елизавете II и сопровождавшего его наследника британского престола (сама королева предпочла остаться на хозяйстве). Мы бы также узнали масонского инспектора, встречавшегося с великим мастером ВМЛР, но он сидел чуть позади другого англичанина, сидевшего за круглым столом вровень с королевскими особами.
– Итак, господа, у нас тревожные вести, – сказав это Филипп небрежно бросил взгляд через плечо на человека в больших очках и слегка мятом костюме.
Это был всего лишь скромный хранитель далеко не самого большого из многочисленных запасников Британского музея. Вот только входить в этот запасник кроме него могли только члены королевской семьи, и то не все, а любая его просьба мгновенно превращалась в распоряжение, которое руководство Музея и британских спецслужб выполняли быстро, буквально и не считаясь с затратами. Британский Хранитель, будем называть его так, в ответ на этот взгляд заговорил:
– В последнее время некоторые артефакты стали проявлять активность.
– Как давно? – оживился кардинал.
– Точно сказать нельзя, – развёл руками Хранитель, – внешне это почти не проявляется. Просто некоторые артефакты стали реагировать, когда их пытаются взять в руки, словно сопротивляются.
– Вы сказали: "почти"? – без спросу влез невзрачный монах, сидевший за спиной Великого Инквизитора.
– Не далее, как вчера Колесница Аполлона приподнялась над своим постаментом.
Хранитель не стал уточнять, что вчера он заметил, что вимана[3] висит в воздухе, а сколько это продолжается, сказать уже не может никто. Но зачем давать этому напыщенному высочеству лишний повод поливать себя помоями? В конце концов, если этот носитель аристократического лица с явными признаками дегенерации где-то ошибётся в расчётах и подставит ножку самому себе, это будут только его собственные проблемы.
– Не уточните,
