Праздник был в самом разгаре, шел Турнир Воинов, и никто не захотел пропустить это зрелище. Каждый квадратный миллиметр площади был забит орками, зрители сидели везде, где только возможно, даже на окнах окружавших Главную Площадь домов, крыши которых были заполнены не меньше, чем сама Площадь.
— Гронг! Гронг! Гронг! — дружно ревело оркское море.
Гронг вскинул вверх руку, сжимающую хрардар, и посмотрел на брата. Сидящий в первом полукруге Трэрг поднялся и подошел к могучему воину. Рядом с огромным орком стройный мускулистый человек был словно игрушечным. Трэрг распростер объятия, поднялся на носочки и пару раз подпрыгнул, имитируя неудачные попытки дотянуться до шеи брата. Над площадью громыхнул разрыв дружного веселого хохота. Человек улыбнулся и обнял орка.
— Я рад, что мой брат снова выиграл Турнир Воинов! — Трэрг обернулся к гостям: — Гронг Неотразимый Удар снова доказал, что не напрасно носит свое прозвище, а заодно сделал мне лучший подарок, победив на турнире, организованном в честь моего дня рождения! — Он весело улыбнулся и добавил: — Мне даже не придется дотягиваться до его могучей шеи, чтобы повесить на нее Амулет Победителя, ведь он и так уже пылится на ней второй год!
Снова раздался смех. Трэрг развернулся и подошел к проигравшему бойцу.
— Крырд Широкая Ладонь! Ты искусно сражался, одержал победу в девяти поединках над лучшими воинами, дошел до финального боя и смог один раз пролить кровь самому Гронгу, наиболее могучему из бойцов Ругодара! Ты доказал, что твое мастерство велико. Поэтому я хочу сделать тебе подарок.
Человек опустил руку в карман и достал маленький амулет. Крохотный полупрозрачный кристаллик, подвешенный на кожаном шнурке, тускло светился зеленым светом в вечерних сумерках. Он повесил амулет на шею оркскому воину и объяснил:
— Я сделал его специально для бойца, который будет драться в последнем поединке. Этот камень невелик размерами и не любит драгоценных оправ. Но пусть он не разочаровывает тебя своей малостью. В жаркой битве этот амулет однажды поглотит Боевой Пульсар, направленный тебе в сердце.
Дружный возглас изумления пронесся над площадью. Крырд осторожно взял в огромную ладонь крохотный зеленый камушек и разглядывал его, затаив дыхание. Горечь разочарования, отпечатавшаяся на его лице после поражения, сменилась выражением восхищения. Еще бы, ни одному шаману Ругодара не были доступны боевые чары такой мощи. Такой подарок мог сделать только Трэрг Огненный Смерч. Любой настоящий воин, будь то к'Зирд, Человек или Орк, хорошо знал истинную цену такому подарку.
Воины покинули турнирную площадку и заняли места в обшей массе. Турнир закончился, но никто не расходился. Присутствующие бурно обсуждали яркие моменты самых красивых поединков, особенности техники лучших бойцов и неожиданный подарок Трэрга проигравшему финалисту, стоивший целого состояния.
— А почему ты не зачаровал ему хрардар? — тихо спросил Гронг, наклонившись к самому уху Трэрга. — Амулет защитит лишь от магов, а хрардар в деле намного чаще.
— Его клан пока не присоединился к Союзу, братик, — негромко ответил Трэрг. — Не пришло еще время для столь дорогих подарков. — Он едва заметно улыбнулся. — Но если хочешь, можешь отдать ему свой. Будешь пробивать зачарованные доспехи врагов отборной руганью.
Гронг тихо засмеялся и покачал головой. Тем временем через плотную толпу сидящих орков к турнирной площадке стали пробиваться девушки с поленьями и жердями в руках. Сидящие оживились. Все уже поняли, что произойдет дальше, и многие вставали, чтобы размять затекшие части тела. Надо приготовиться ко вторым состязаниям, которые были ничуть не менее зрелищны, чем первые. Пока вереницы девушек складывали Большой Костер, на улице окончательно стемнело. Наконец трехметровой высоты полуподкова была сложена, и около нее появилась Мрарда с факелом в руках. Площадь тут же затихла.
— Доблестные Орки! Храбрые воины, прекрасные жены, мудрые шаманы! Сегодня сын мой Трэрг встретил свою тридцатую весну. Я горда видеть на этом празднике столько гостей, и еще более горда видеть мастерство великих бойцов на Турнире. Но солнце село, и праздник закончен! — По толпе прошелся довольный шепот, присутствующие услышали первые слова ритуальной фразы.
Старая женщина окинула взглядом живое море, улыбнулась, и продолжила:
— Но прежде чем храбрые воины разойдутся, я по Праву Матери, данному мне Законом, объявляю состязание, в котором не будет участвовать ни один боец.
Она развернулась к сложенному костру и подняла руку с факелом.
— Через двадцать ударов сердца да начнется Танец Обнаженного Тела! Женщина плавно швырнула факел в основание костра.
Ручеек огонька разлился вдоль сложенных поленьев, слизывая тонкую сухую щепу. Через пять секунд огнем занялись тонкие жерди, обмазанные жиром щиторога, через десять — толстые поленья, через двадцать секунд Большой Костер уже ярко пылал посреди площади, отбрасывая багровые блики на дальние дома стана. В свет костра из темноты легкими тенями выскальзывали тонкие точеные женские силуэты. Семьдесят три самые красивые девушки Ругодара объявили о своем намерении принять участие в состязании. Тысячи воинов не сводили глаз с пространства перед костром. Сейчас первые участницы грациозными движениями сбросят с себя одежды, и состязание начнется.
— Трэрг, Гронг, вас папа зовет! — Братья оглянулись. Позади них, почти незаметная среди огромных фигур сидящих воинов, стояла самая младшая из сестер. Маленькие детские ручки упрямо пытались тормошить за плечи могучих воинов. — Там еще дядя Гнурд! — важно сверкнула малышка огромными глазами.
Трорг Дробящий Кулак затворил двери за вошедшими сыновьями и проверил, прочно ли закрыты окна. Убедившись в том, что у разговора не будет случайных свидетелей, вождь прошел к очагу и грузно опустился на циновку.
— Садитесь, дети мои. — Он указал братьям на разложенные шкуры. — Разговор предстоит небыстрый.
Братья уселись и посмотрели на отца. Но за него продолжил старый шаман.
— Трэрг, сегодня ты встретил свою тридцатую весну, и твой час настал, — тихим голосом начал Гнурд Пронзительный Взгляд. — Ты помнишь, что я рассказывал тебе когда-то о заклятии Эльфов?
Человек провел ладонью по едва видневшемуся короткому ежику волос, пробивающихся между нанесенным на кожу головы странным рисунком, сотканным из множества фиолетовых точек.
— Помню, конечно. Особенно зимой, когда снимаю шлем, — улыбнулся Трэрг.
Однако старый шаман не обратил внимания на шутку. Он немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:
