— Как много нужно?
— Думаю, две дюжины бочонков.
— Есть только восемнадцать.
Первей поморщился, как и положено оптовому покупателю, которого не сумел толком удовлетворить продавец.
— Хорошо, пусть будет восемнадцать.
Их взгляды встретились.
— Не валяйте дурака, пан Крысь, — снова скупо улыбнулся рыцарь. — Со мной только тощий кошелёк на мелкие расходы. Я знал, куда шёл. Конечно, вы можете попытаться взять коня и меч, но среди вас тут будут убитые, и потом — стоит ли срывать столь выгодную сделку?
— Ну как вы могли такое подумать! — страж порядка даже округлил глаза для пущей искренности, всем свои видом изображая оскорблённую невинность.
— Да, примерно так и подумал, — Первей улыбнулся шире. — Мои подводы подойдут завтра к вечеру, ночью погрузим. Как только они отойдут на, скажем так, достаточное расстояние, человек привезёт золото. Разумеется, до этого момента я буду пребывать у вас в гостях.
Пан Крысь снова побарабанил пальцами по столу.
— Что ж, пан рыцарь… Думаю, он… — разбойник поднял глаза к небу, — даст вам утвердительный ответ.
— Ну а о мелких деталях, вроде цены, мы поговорим завтра, — Первей встал из-за стола. — Желаю здравствовать!
* * *
Ночь была безлунной, и даже для удивительного ночного зрения Первея улица выглядела смутной белёсой полосой меж неразличимо чёрных берегов — точь-в-точь как Млечный путь, раскинувшийся над головой. Измученный городок спал мёртвым сном. Спал хозяин корчмы, в которой остановился рыцарь, спали кухарки. Маленький неприметный человечек, явно засидевшийся в углу заведения, тоже спал, навалившись на стол и сладко пуская слюни. Спали даже собаки, не лаяли — больно надо, кто там шастает, лишь бы мимо… Да, тут главное, не останавливаться и тем более не подходить к заборам…
«Не расслабляйся»
Впереди уже смутно темнела на фоне неба надвратная башня. Сторожевой пёс, прикованный внизу, зазвенел цепью и зарычал, явно готовясь лаять. Первей сосредоточился, по телу пробежал холодок, пёс заскулил и умолк.
«Растёшь, рыцарь»
«Само собой. Под твоим руководством»
Короткий бесплотный смешок.
«Дверца слева»
Железные полосы оковки уже успели остыть и покрыться росой. Первей на ощупь нашёл замочную скважину, осторожно понюхал пальцы — масло… Просто замечательно.
«Не торопись, время есть. Ночные стражи спят крепко, особенно разбойники»
Справившись наконец с отмычкой, Первей осторожно потянул на себя дверцу, и она бесшумно распахнулась. Из подвала дохнуло характерным запахом порохового погреба.
«Дааа… Тут и кошка ни зги не увидит»
«А ты на ощупь. Тут всего несколько шагов»
Передвигаться на ощупь оказалось не так трудно, и через минуту рыцарь оглаживал деревянный бок бочонка.
«Самый первый бочонок вскрыт. Давай туда»
Первей достал из-за пазухи узкий деревянный пенал, осторожно открыл его и нащупал в углублении «тёмную свечу». На ощупь шедевр алхимии ничем не отличался от обычной восковой свечки, тоненькой, самой дешёвой… Интересно, какого она цвета? Впрочем, этого узнать невозможно — эта штучка выносит только звёздный свет…
«Ну отчего же» — короткий бесплотный смешок. — «Тёмно-зелёная она»
«Как ты видишь?»
«Я не вижу, я знаю»
Рука между тем нащупала сыпучую зернистую массу. Первей воткнул свечку в самую середину бочонка. Всё…
«Не расслабляйся. «Всё» будет завтра. Уходи тихо, и дверь запри как была»
«Слушай, а вдруг ясновельможный пан не пожалует лично? И всё напрасно — шавок-то он наберёт вновь…»
«Обязательно придёт. Не настолько он доверяет этому Крысю — как ни крути, это же запасы из королевского арсенала»
* * *
Он проснулся от мощного удара грома, от которого задребезжали стёкла в оконном переплёте. Не вставая, Первей потянулся, пошевелил пальцами ног, высунувшимися из-под одеяла.
«Родная, ты слышишь?»
«Да, родной»
«Теперь наконец всё?»
Короткий смешок.
«В этом деле — да»
Понежившись в постели ещё минуту — не каждый день удаётся — рыцарь встал, не спеша оделся и спустился вниз.
— Что за манера в вашем городишке, палить из бомбарды ни свет ни заря? — недовольно осведомился он у корчмаря, уже находившегося на ногах спозаранку. — Я спал…
— Ужасное происшествие, пан рыцарь! Взорвался пороховой погреб, и с ним вся башня! И ясновельможный пан градоначальник там, и пан старшина городской стражи, и… Господи, как мы теперь жить-то будем?
— Да-а… — рыцарь состроил сочувственное лицо. — Какое несчастье!
* * *
Жёлтый берёзовый листок порхал перед Первеем, словно бы дразнился: «Не поймаешь, не поймаешь!..» Рыцарь улыбнулся, резко взмахнул рукой. Листочек враз присмирел, чуть подрагивая на ладони. То-то, не будешь дразниться…
«Ну здравствуй, рыцарь»
Первей вздрогнул. Это что-то новенькое — Голос сам заявляется к нему днём…
«Соскучилась по мне, Родная?»
Короткий бесплотный смешок.
«С тобой не соскучишься. Ладно, к делу. Получено новое задание. Новый Приговор»
Понятно.
«Я слушаю тебя»
«За тобой объявлена охота»
«Вот как? И кем?»
«Разумеется, Святой инквизицией. Тот корчмарь перед смертью выложил всё до донышка, и ему поверили — перед смертью обычно не врут»
Так. Ну что же, рано или поздно это должно было случиться — у людей есть глаза и уши, и они понимают не так уж мало, как может показаться. А ещё у них есть языки, и людская молва распространяется быстрее ветра. Ладно.
«Это всё очень любопытно, Родная. Но как это связано с Приговором?»
«Напрямую. Приговор касается инквизиторов»
Первей почувствовал сосущий холодок в груди.
«Говори, Родная»
«Тебя схватят. Тебя должны схватить. Будет трудно, родной. Но ты выйдешь оттуда, я уверена. В конце концов, я знаю»
«Раз ты говоришь, так и будет. Что с инквизиторами?»
Пауза.
«Эти люди совершили так много зла, что в нынешней жизни им не расплатиться ни при каких условиях. Да и, откровенно говоря, в следующем круге тоже. Они банкроты, полные и окончательные, и дальнейшее их существование абсолютно недопустимо. Ты снимешь их с круга»
«Как это следует сделать?»
«Терпение, мой рыцарь. Ночью я всё расскажу подробно. А сейчас вот что — ты должен заняться практической магией, сегодня же. Времени у нас мало, а ты всё ещё недоучка, извини. Вспомни ту четвёрку в корчме»
Точно. Тогда фокус провалился с треском.
«Это не шутки. Если такое случится в подвалах Святой инквизиции, твоя участь будет печальна, и ты закончишь свой путь, не выполнив Приговора и так и не расплатившись. Я этого не хочу, не могу допустить. Уж ты постарайся, родной мой»
