Александр Абердин - Небесный Рыцарь - 1- НА СЛУЖБЕ ОРДЕНА

   Наконец-то рыцари смогли снять с себя тренировочные костюмы, выкупаться в горячей воде и одеться в чёрные мундиры лаковой кожи. С лёгкой руки сэра Хейралара, Легар обзавёлся новым прозвищем и стал Белым Орком. Что же, тем самым орки и гоблины признали, что человеку суждено если не полностью сравняться с ними, то хотя бы приблизиться чуть ли не вплотную, а потому даже надменные эльфы и те искренне поздравляли его. Ну, а под занавес инструкторы построились напротив рыцарей, стоящих перед ними толпой, и вперили в них строгие взгляды. Рыцари тоже построились и замерли по стойке смирно, не говоря ни слова, вот только в глазах Сердитого Чёрта застыла тоска. Легар злорадно оскалился, вышел из строя и подошел к старому, могучему гоблину, который, при желании, одним ударом мог переломать ему все кости не смотря на магические доспехи. С тягостным вздохом Саудай протянул ему свой серебряный, сверкающий горн. Широко улыбнувшись, Легар поднёс горн к губам, набрал полную грудь воздуха, встал на цыпочки и изо всех сил задудел гоблину прямо в ухо. Как только он закончил играть "Зорю", зеленолицый гоблин, сегодня орки и гоблины не красили лиц в боевые цвета и не наносили клановых узоров, широко улыбаясь, прочистил ухо пальцем, а Легар сказал:

   - Именно об этом я мечтал с первого дня, сэр Саудай.

   Попрощавшись с инструкторами, рыцари взобрались на своих грифонов, уже вернувших им золотые браслеты, вместе с инструкторами взлетели в небо и взяли курс на юг. Правда, толпой они летели недолго и вскоре разлетелись во все стороны широким веером. Легар остался один. Ну, а поскольку летел на грифоне, а не на драконе, то ничто не мешало ему запустить руку в седельную сумку и вытащить из неё два здоровенных круга копчёной колбасы. Один он с силой бросил далеко вперёд и Буран мигом его поймал, а во второй впился зубами. Полтора года не прошли для него даром. Легар мало того, что научился обращаться с любыми видами холодного оружия и метко стрелять как из арбалета, так и из своего блочного лука, но и здорово возмужал и окреп. Вот теперь доспехи сидели на нём впритирочку и даже казались немного тесноватыми. Он стал намного сильнее, но не утерял прежней ловкости.

   Тот марш-бросок, который Легар проделал недавно чуть ли не играючи, пожалуй, прикончил его прежнего. Однако, в его новой профессии главным всё же были не сила и умение обращаться с оружием, а ум и знания. Хотя им прочитали не так уж и много лекций, он знал теперь довольно много о том большом мире, в котором оказался. Вообще-то его удивляло, что сэр Родес ни единым словом не обмолвился в своём дневнике о годе, проведённом в "Седьмой яме ада". Хотя, если честно, то и сам Легар, едва улетев от этой промёрзшей котловины, не очень-то хотел вспоминать о том, что там происходило. Да, ему и вспоминать-то было нечего, - каждодневные тренировки, постоянная боль во всём теле и короткие часы сна. Инструкторы менялись каждые три часа, а им приходилось тренироваться по пятнадцать часов подряд, с короткими перерывами в пять, шесть минут. Всё, на что их хватало, это на короткие беседы за завтраком и ужином. Так что вспоминать действительно было просто нечего.

   Ну, а с другой стороны Легар считал, что это и к лучшему. То, что из учебного лагеря, время от времени, улетали те рыцари, которые не смогли выдержать такого бешеного темпа занятий, заставляло оставшихся сцепить зубы, не ныть и продолжать тренировать даже не столько тело, сколько свою силу воли. Ну, а еженедельные лекции и вовсе проводились так, что они просто впадали в транс и им буквально вкладывали в голову самые различные знания и сведения. Из них готовили рыцарей для выполнения специальных поручений, а потому и знания им давались совершенно особенные. Их даже научили тайком пробираться в самые тщательно охраняемые замки и незаметно вытаскивать из карманов всяческие вещицы. Правда, Легар знал это всё пока что чисто теоретически, но зато основательно.

   Быстро отрешившись от прожитых в учебных лагерях полутора годах, он стал гадать, куда же занесёт его нелёгкая, но куда больше Легара интересовало, чем весь этот год занимался Эолтан. За те полгода, что он находился в обычном лагере, дракон изрядно подрос и похоже, даже перегнал своего папашу. Наверняка маги обрабатывали его всё это время просто нещадно, но вряд ли они знали, с кем связались. Все драконы изначально мудрые и рассудительные, но они делятся на два сорта - обычных, то есть добродушных и терпеливых, и зловредных, - язвительных и ехидных. Эолтан и его средний брать, Эолтир, относились к числу очень зловредных. Именно у них лет с десяти и учился Легар и каких только проказ они не устраивали вместе и порознь. Однако, тогда он был сначала просто маленьким сорванцом, а затем юным балбесом, но в том-то и всё дело, что ему и теперь, когда он стал могучим, широкоплечим парнем, совершенно не хотелось взрослеть и становиться суровым, мрачным рыцарем, как большинство его товарищей.

   Если те тренировались молча, с яростным остервенением, то Легар ехидничал и подначивал инструкторов весь этот год с первого и до последнего дня. За это ему и доставалось, поскольку абсолютно все инструкторы стремились только к одному, выбить дурь из Соломенного Чучела, но он матерел у них на глазах, становился всё более сильным и искусным бойцом, а ехидства в нём только прибывало. Хотя надо сказать, в самый последний момент Легар их всё-таки разочаровал тем, что протрубил "Зорю" вместо того, чтобы навалять в серебряный горн старого Саудая, от чего у того даже увлажнились глаза. Вообще-то он даже и не собирался воплощать в жизнь свою угрозу, но действительно очень хотел потрубить в его серебряный горн над ухом гоблина. Правда, тем самым Легар дал слабину и кто-нибудь в итоге мог теперь подумать, что учебный лагерь "Седьмая яма ада" и в самом деле пошел ему на пользу.

   Поэтому, направляясь в цитадель, он усиленно соображал, чем бы ознаменовать своё возвращение, да, вот беда, ничего не серьёзного не приходило на ум. От этого Легар так расстроился, что пролетел мимо небольшого городка, в котором хотел переночевать, плюнул в сердцах, и полетел дальше, чтобы через пару часов, увидев небольшую деревню на опушке леса, спуститься к ней. В деревне его встретили настороженно, но когда он достал из кармана три серебряные монеты, хозяин дома, рядом с которым приземлился Буран, радостно заулыбался. Крестьянин даже предложил Легару завести грифона в хлев и переночевать в доме, но он отказался и расположился во дворе, на телеге с сеном и лишь попросил забить кабана для себя и Бурана.

   Вволю наевшись жареной свинины, он завалился спать, а рано утром, едва только стало светать, улетел. Через неделю, ближе к вечеру, Легар добрался до цитадели Золотого Магра, так и не придумав никакой мало-мальски приличной пакости. Как всякого порядочного рыцаря, его встретили в небе двое рыцарей, поприветствовали, как положено, и они приземлились на Золотой площади, где ему тут же поднесли кубок с горячим красным вином, щедро сдобренным мёдом. Серебряный перстень на безымянном пальце левой руки, точно такой же, как и у сэра Родеса, заставлял всех рыцарей и магов относится к нему с почтением и даже подошедший к нему архимаг с седой бородой, вежливо поклонившись, сказал: