Ответом были презрительные взгляды мутных глаз и недовольное фырканье. Однако, стоило мне совершить попытку и сделать шаг на первую ступень, стражи тут же активизировались и преградили мне путь остроносыми мечами.
— Ладно, будь по-вашему!
Где там дамы, которые желали, чтобы я присоединилась? А где те три корочки хлеба, которые желали горяченького? Все на месте? Ну, так представление начинается!
Найти гримёрку не составило труда. Достаточно было подсмотреть, в какую сторону со сцены убегают танцовщицы. В два движения взлохматить волосы, растянуть завязки на шее, выставив напоказ аппетитную ямочку у ключицы, хряпнуть для храбрости местного пойла, лукаво улыбнувшись чужому клиенту и выхватив у последнего стопочку прямо из-под носа, и делая вид, что страшно запыхалась, ринуться к боковым ступеням на сцену.
Нырнув в первую же кулису, я врезалась в шкаф. Тот медленно опустил голову, созерцая недоразумение у себя под ногами.
— Ой, ой, — пыхтела я, сдувая со лба непослушную прядь, — опоздала! Опоздала! Пустите!
Шкаф продолжал сверлить меня одним глазом, сложив руки на груди. Ох, и руки, скажу я вам! Чуть тоньше меня в обхвате.
Продолжая топтаться на месте и искать пути обхода, я снова подняла глаза и пискнула:
— Новенькая…
И чудо свершилось! Шкаф сдвинулся в сторону!
В гримёрке оказалось тесно, и, к сожалению, не от обилия костюмов. Только что отплясавшие свои партии девушки, не спешили переодеваться: они подправляли макияж, разлетевшиеся прически, меняли украшения, курили и обливались парфюмами. Стойкий запах немытого тела мешался с дымом курева, запахом алкоголя и другими непередаваемыми ароматами.
— Ты кто? — заметила меня одна из девушек. Щебетание тут же смолкло.
— Новенькая? — встряла другая.
— Уборщица! — сообщила я новость. Ко мне тут же пропал всякий интерес.
Вновь задымили сигаретки, заалели помады, обсуждения перешли на новый уровень. Я бросила свою накидку на кучу одежды, и уселась скромно в уголочке, ждать, пока перерыв закончится и все побегут снова дрыгать ногами.
Звонкий колокольчик, умудрившись перекрыть гул примерочной, вызвал десяток возмущенных восклицаний, и шевеление в комнате мгновенно преобразовалось в мешанину. Все, как везде! По свистку начинаем изображать бурную деятельность.
В течение нескольких секунд мимо моего носа пронеслось с десяток юбок и все стихло.
Еще сидя в уголке, я кинула взглядом и нашла некоторые элементы своего будущего сценического образа. Из двух кусков ткани молочного цвета размером с детскую пеленку на скорую руку сметала подобие тоги, слава Богу, подручные инструменты помогли.
Однако, стоило мне разоблачиться, как мне тут же помешали.
Я дико испугалась, когда открылась дверь и в комнату вошла женщина. Да, не важно, кто бы ни зашел, я все равно испугалась бы!
— А, новенькая? — бесцветно поинтересовалась дама в длинной рубахе и с ведром в руках.
«А вот и настоящая уборщица», — подумала я, а сама тем временем качнула головой, отвечая на поставленный вопрос.
Больше новоприбывшая мною не интересовалась. Скрючившись, начала активную работу веником, собирая окурки и бумажки.
Я же вернулась к своему занятию — продолжила мастерить костюм.
Облачилась в тогу, подпоясалась, одолжила у кого-то широкий браслет и затянула его аж на предплечье. Затем настало время ног. Сандалий не нашлось, зато чьи-то крохотные чешки из светлой кожи очень удачно подвернулись под руку. Длинные шнурки из — как здорово! — натуральной кожи обвили голени. Теперь каждый, кто обратит внимание на украшение, непременно пожелает его изъять, и оставить у себя на хранении мои стройные конечности. Психология восприятия, блин!
Краски для лица действительно походили на краски. Палитра разнообразием цветов не изобиловала, однако мне на самом деле нужен был черный и красный — выделить глаза и губы. А венчалась вся эта красота накрученным на голову тюрбаном. Еще и брошь огромная нашлась и аккуратно скрепила края тюрбана, утяжеляя конструкцию.
С боку хрюкнули. Я обернулась. Закончившая быструю уборку прислужница, оценила мой образ именно так. Я пожала плечами. Мне-то что? Я тут новенькая…
Скрутив свою одежку в как можно более тугой узел, спрятала поклажу под ворох одежды.
Надеюсь, до моего возвращения, ее никто не тронет.
Изначальный план по захвату сцены был благополучно отметен. Потому что, как я для себя закажу музыку? И как говорится, если план «А» провалился, у вас есть еще тридцать две буквы алфавита…
Выскочив из комнатушки и озираясь по сторонам, я пропустила момент, когда в зале восторженно зааплодировали. Сразу за хлопками в узком коридорчике появились бегущие лошадки. Я встала в стойку — бежать некуда.
Бегущие впереди всех танцовщицы, обнаружив инородное тело в проходе, вдруг затормозили. Задние же, по закону жанра, с разбега влепились в спины товарок. И все, как одна уставились на меня.
А я что? Я — павлин! Птица гордая! Одеяние — экзотическое! Словарный запас — минимальный!
И я поплыла. Девушки, испугавшись за свои наряды, вжались в стенку, провожали меня долгими взглядами и боялись даже пошевелиться. Я же, задрав нос, двигалась в сторону сцены. Воздуха уже конкретно не хватало, я же перестала дышать, когда увидела это стадо, двигающееся на меня.
Вырулив в кулисы, я буквально свалилась с ног от напряжения. Надеюсь, по моей размалёванной роже они не узнали новенькую уборщицу. И да простят меня хозяева детских пеленок, чешек и шарфа, приспособленного под тюрбан.
Хмель от выпитой недавно рюмки уже давно выветрился. Я нуждалась в новой дозе успокоительного. Коленки подгибались, руки тряслись. Вынырнув из-за кулис, я начала спуск в зал. На меня, слава Богу, никто не обращал внимания. И пока я добралась до ближайшего столика, чтобы снова позаимствовать чарочку, уверенности добавилось.
Плечи расправились, походка стала более уверенной, дышать стало легче.
Однако, рано радовался мой организм. Новый напиток мне не пошел, и я устроила алкогольный душ сидящему за столом клиенту.
Как же мне повезло! Клиент спал! Но проснулся! И разбудила его именно я!
— Простите, я не хотела, — пролепетала я, сжимаясь сушенным грибком.
И вот зря я это сказала… Похоже, спавший доселе клиент не разобрался спросонья, что послужило причиной его пробуждения. А вот я сглупила — подсказала. Глаза мужчины расширились от недовольства, рот перекосился, он вскочил со стула и замахнулся для удара. Я присела, и невозможно звонкая оплеуха досталась идущему мимо посетителю — тот с разгона влетел в закуток маленького оркестра и получил бубном по бубну.
