Короткие пасхальные выходные были для Сириуса довольно напряженным временем. Он не осмеливался выходить на улицу, даже чтобы навестить мисс Смит, потому что кто-нибудь мог заметить, как он выходит. При первой же возможности он встал на задние лапы и закрыл верхнюю задвижку калитки. Тибблс уже закрыла нижнюю. Она это делала каждую ночь. После этого ему было нечего делать, кроме как слоняться по дому и думать о еде, пока Кэтлин не освободится и не поведет его гулять. Он еще немного рос и, казалось, все время был голоден. Он не хотел беспокоить Кэтлин вопросом еды, но это было сильнее него. Каждый раз, когда Кэтлин заходила на кухню, Сириус со стоном плюхался у ее ног и показывал ей, что умирает от голода. Если это не срабатывало, он усаживался где-нибудь на проходе и каждый раз, когда она проходила мимо, тыкался носом ей в руку. И когда приближалось время ужина, он ходил следом за Кэтлин, беспокойно глядя на нее — на тот случай, если она забыла, который час.
— Ну в самом деле, Лео, ты как голодающий нищий! — сказала Кэтлин. — Я когда-нибудь забывала тебя покормить?
Когда Сириус не думал о еде, он беспокоился о том, что Бэзил найдет Зоаи. Клайв почти каждый день заходил к Бэзилу, и они вдвоем убегали искать таинственный метеорит. Сириус пытался убедить их взять его с собой. Каждый раз, когда они выходили, он бежал за ними к двери, насторожив уши и вертя хвостом, и надеялся, что Бэзил смилостивится. Но Клайв терпеть не мог собак. Бэзил всегда захлопывал дверь у него перед мордой со словами «отстань, Крыс».
Одназды, когда Кэтлин вытряхивала половик за боковой дверью, Сириус сумел протиснуться мимо нее и галопом помчаться за двумя мальчиками. Он думал, что если он их догонит, то, возможно, Бэзил позволит ему остаться с ними. Но Клайв скрыл за радраженным воплем вспышку страха. Бэзил сказал:
— Ну ты меня достал, гадкий Крыс!
Он схватил Сириуса за ошейник и быстро оттащил его обратно к дому. Мальчик не хотел тратить время на то, чтобы вернуться к боковой двери, поэтому он открыл дверь магазина и втолкнул Сириуса туда.
— Не выпускай Крыса на улицу, мам. Он все время пытается пойти с нами.
Лавка была полна обычных покупательниц Даффи — громкоголосых дам в коричневой шерстяной одежде. Даффи прошла среди них и схватила Сириуса за ошейник.
— Чертов Бэзил! Чертова тварь! Он перебьет все, что увидит.
— Какое красивое животное, Даффи, — прогрохотала одна из женщин.
— Неплохо для метиса, — сказала еще одна, с резким голосом. — Что это за жуткая помесь, Даффи?
Этот голос ударил по разуму Сириуса и вызвал плохие воспоминания. Да, этот голос принадлежал той самой громадной тетке, которая переворачивала его кверху брюхом, а потом заявила, что он не стоит того, чтобы жить. Сириус успел взглянуть снизу вверх на эту женщину, когда Даффи тащила его мимо нее. Она оказалась краснолицым созданием в вельветовых брюках и тяжелых ботинках, и вовсе не таким уж громадным, чтобы переворачивать его кверху брюхом. Но Сириус был уверен, что это она. К ее брюкам пристал знакомый собачий запах.
— Элеонора Партридж, ты сноб, — прогремела женщина с грохочущим голосом. — Дворняги всегда гораздо умнее остальных собак. Мне нравится взгляд этого пса. Сразу виден высокий интеллект.
Из-за этой похвалы Даффи не слишком злобно тащила Сириуса прочь. Наоборот, это Сириус поспешил в дом, таща за собой Даффи.
— Мне не нравятся его глаза, — сказал резкий голос.
Сириус, ощетинившись, ворвался в гостиную. С этим голосом были связаны мешки и удушье. Сириус бросился к Кэтлин, настолько расстроенный, что опять попробовал поговорить с ней и захныкал в поисках симпатии.
— Держи его в доме, — сказала Даффи.
— Глупый! — сказала Кэтлин. — Ты же знаешь, что они тебя с собой никогда не берут. Веди себя хорошо, и после обеда мы пойдем гулять.
Кэтлин нужно было сделать генеральную уборку. После блох Даффи на этом настаивала. Сириус молча возмущался. Кэтлин соскребала слои спокойной знакомой пыли и заменяла их новыми неприятными запахами полировки и дезинфектанта. Сириуса это раздражало, к тому же он знал, что Кэтлин тратит на уборку слишком много сил. Когда девочка наконец повела его на прогулку, она так устала, что могла только сидеть на калитке, ведущей на луг, и бросать ему палки.
Поэтому Сириус сделал все, что мог, чтобы не дать Кэтлин провести весь день за уборкой. Он очень терпеливо и настойчиво вставал, опустив голову и подняв хвост, именно там, где он больше всего мешался.
— Да отойди же, Лео! — повторяла Кэтлин. Она по ошибке дважды пропылесосила ему хвост. Но Сириус по-прежнему стоял у нее на пути, пока не ворвалась Даффи и не выдала длинную лекцию про ленивых нерях, которые тратят время на игры с бесполезными собаками вместо того, чтобы мыть пол.
— Ну отойди с дороги, Лео, — расстроенно сказала Кэтлин, когда Даффи ушла.
После этого Сириус принялся просто ходить следом за Кэтлин. Он пытался смягчить скуку, используя право светила заглядывать в неожиданные дыры и углы. В одном таком углу стояла мышеловка. Это было ужасно. Он не мог снять ее с носа.
— Любопытство погубило собаку! — сказала Кэтлин, мчась на помощь. — Бедный Лео. Нет, не ходи туда! Там полно нафталина.
Нафталин тоже был ужасен. От него Сириусу стало нехорошо. В тот день ему даже есть не хотелось. В общем, ему эти выходные не понравились. Хорошо хоть, что Бэзил и Клайв не нашли Зоаи. Сириус это точно знал, потому что осмотрел все кучи грязных обломков, которые притащил Бэзил. Мальчик был в ярости. Однажды вечером, когда Сириус обнюхивал находки Бэзила, тот его пнул.
— Не делай этого! — резко сказал мистер Даффильд. — Он тебя укусит, и правильно сделает. — Он подозвал Сириуса к себе. — Иди сюда, лошадка. — Сириус подошел, приседая и крадучись, совсем не уверенный в том, что будет. Когда мистер Даффильд заметил его в прошлый раз, его засунули в теплую воду.
К его удивлению, ему ласково почесали голову.
— Ты очень терпеливое животное, — сказал мистер Даффильд, — иначе бы я не позволил тебе оставаться здесь. В этом доме есть по крайней мере два человека, которых тебе так хочется укусить, что ты бы отдал за это свои глаза — не будем называть имен. Хороший пес. — Сириус подумал, что мистер Даффильд, оказывается, весьма проницателен, и от души завилял хвостом.
Перед самым концом пасхальных каникул Кэтлин, к своей огромной радости, получила письмо от отца. Сириус еще никогда не видел писем ее отца, и это письмо ему не слишком понравилось — неразборчиво написанное карандашом на каком-то обрывке бумаги, вложенное в грязный и мятый конверт. Но Кэтлин была так счастлива его получить, что Сириус поставил передние лапы ей на колени и поздравил ее.
