Ревел и бранился он очень натурально. Так что аж жуть пробирала. Чиновник слушал все это глядя в одну точку. Даже не мигая. А когда Регенор опомнившись малость поутих, спокойно продолжил:
— Не хотите в городовые? Отлично, это место мы придержим, оно долго не залежится. Тогда пойдете на рынок. В торговую гильдию. У нас заявка на младшего подмастерья…
— Какого подмастерья! — снова заорал Регенор. — Дракона! Дракона мне! На химеру хоть сейчас пойду!
— …купеческого старшины овощного ряда, — чиновник ровно взглянул на стоящего по ту сторону стола амбала. — Нет у нас химер в списке. Кончились еще полгода назад. А на драконов охотиться запрещено. Они реликтовые у нас. Охота на них расценивается как браконьерство и покушение на убийство одновременно. Вы бы хоть перед тем как сюда приходить законы наши читали. Думаете мечом махать наука велика? А вот куда мне всех вас девать таких?
— Я тебе не мечом, — зловеще процедил Регенор, задыхаясь от гнева. — Я тебе голой рукой черепушку плешивую твою проломлю!
— Не проломите, — урезонил его чиновник, глядя совершенно без страха. — А вот я вас за оскорбление и вовсе могу не принимать. Так что, возьметесь на торговую гильдию работать?
Они столкнулись. Волями, как написал бы, романтик. Бывалый бродяга, привыкший добиваться всего грубой силой и готовый к любым трудностям. И крохотный, жалкий человек, ежедневно борющийся разве что с кипами бумаг. Но за ним меж тем стояла воля Магистрата.
— Я герой!!!
— Нет такой профессии.
Регенор побледнел еще сильнее и ослабев опустился на стул. Очередь молча смотрела на эту картину. Уже никто не обменивался впечатлениями. И кажется впервые за всю богатую опасностями жизнь этим людям стало страшновато. Они столкнулись с силой которой не понимали. С силой, рвавшей судьбы словно травинки.
В абсолютной тишине Леград вышел из очереди, и не дожидаясь развязки пошел прочь. Он уже все решил для себя.
* * *
… Золотая пластинка удостоверяющая личность героя покинув свою обитель уставилась в полноватое усатое лицо патрульного.
— Мои права больше не оспариваются? — с видимым неудовольствием осведомился Леград. — Вы уже пятые за сегодня.
Городовой хмыкнул:
— А вы гражданин не пререкайтесь. Надо будет и двадцать пятым покажете.
Его товарищ, ставший слева от мечника и бдительно молчащий, согласно кивнул. Леград, которого все эти досмотры весьма злили, жалел только о том, что подобных балбесов нельзя как в старые добрые времена вызвать на поединок. Ну или хотя бы скинуть с мостика, на котором они встретились вниз, в тот недалекий стог соломы.
— Я могу идти? — спросил он, косясь на зажигающиеся в окнах домов вечерние огоньки. Следовало еще позаботиться о ночлеге. Мелгот, конечно не откажет, чтобы приятель переночевал у него еще одну ночь, но идти к нему не очень хотелось. Бродить по закоулкам ночного города в планы Леграда не входило.
Городовые помедлили. Им явно было скучно — впереди ждали еще два часа вечернего обхода и встречи с подвыпившими кампаниями молодых школяров.
— Ну вообще-то, гражданин, нигде прямо не указывается, что ваш статус позволяет вам носить такое оружие. По правилам нам следует все тщательно проверить, — с назидательной ноткой в голосе заметил усач, чуть приподняв брови.
— Идите-ка лучше бандитов ловите, — по-доброму посоветовал Леград ткнув рукой в сторону. Естественно такой ответ был воспринят городовым в ножи. Чтобы его, грозу мелких хулиганов, поборника уличных лоточников и вообще уважаемое среди простых горожан лицо, смел поучать какой-то там молодчик у которого за спиной какая-то там драчка с какими-то там рогатыми? Усы городового оскорбительно затряслись.
'За воротник, под дых и коленом под зад… второго в горло, а потом головой о перила' — размечтался Леград. И уже почти приготовился реализовать мечту, когда ситуация разрешилась вдруг самым неожиданным образом.
— Чего это там такое? — удивленно спросил напарник городового, подходя к перилам моста и глядя в том направлении куда только что указал Леград. Усач не сводя с Леграда прожигающего взгляда, фыркнул:
— Ты о чем?
— Да гляди! Гляди же! — нетерпеливо позвал напарник. Леград и усач повернули головы одновременно.
Внизу по боковой улице ведущей прочь от моста бежала расталкивая случайно подвернувшихся прохожих какая-то женская фигурка. Девушка, почему-то прижимающая ладонь к бессильно висящей левой руке. Она от кого-то убегала. Глаза патрульных и Леграда проследили её путь, до поворота.
— Ядреееена вошь! — выругался усач, вцепившись пухлой рукой в перила. Откуда-то из-за домов один за другим выскочили четверо мужчин в пепельно-серых, волчьим мехом наружу, жилетках, поверх полностью черной, отблескивающей кожей, одежды.
Схватив напарника за руку он рявкнул:
— Бежим скорее! — и грозно крикнул: — А ну стоять! Стоять я сказал!
Мужчины задрали головы вверх, посмотрев на городовых. Леград тоже рассмотрел их лица. Невозмутимые лица тех, для кого в жизни не осталось ничего нового. Тех кто делит людей только на два типа — живые и мертвые. Лица убийц. В считанные мгновения Леград остался на мостике один; городовые сломя головы побежали вниз. Их синие мундиры, перетянутые крест-накрест лентами ремешков показались внизу. С криками и свистом они, распугивая горожан неслись за ужасающей четверкой. Леград поморщился — двое на четверых? Они верно высокого мнения о себе. В принципе ничего не мешало ему спокойно отправиться в любую завалящую гостиницу. Развернуться и выбросив из головы инцидент заняться своими делами.
— В старые времена девчонку наверняка спас бы какой-нибудь герой. Хорошо, что сейчас героев больше не осталось, а их работу выполняют мундиры, — проворчал Леград, поднимая чешуйчатый воротник куртки так чтобы защитить шею и подбородок от холода.
— И горожане могут спать спокойно, — добавил он, видя как один из четверки исчезая в череде городских улиц пинает ногой в живот подвернувшегося на пути человека.
Впоследствии он не смог сам себе отдать отчет в том, что заставило его отправиться следом за погоней, презрев близящийся ночной сумрак. Наверное это была неспособность идти против собственной природы, которая никак не умещалась в узкие законодательные рамки Магистрата. Или просто закипевшая неожиданно кровь, пробудившая дремавшую в сердце ярость.
Прыгнув с моста в солому, он прокатился по той кубарем, амортизируя падение и пошатываясь вскочил, не вытряхивая из куртки и брюк мусор, бросаясь по уже намеченному маршруту наперерез беглецам. Замелькали обшарпанные, небеленые стены домов, сваленные в горку побитые горшки, притороченные к домам невесть зачем бочки со старой стоялой водой, тянущей тиной. Леград бежал очень быстро, чувствуя как кровь ускоряет свой ток по телу, соревнуясь с ним в скорости. Улицы вытягивались проулками, а последние сворачивались залитыми помоями тропинками под окнами засыпающих домов. Дважды на пути встречались заборы которые мечник перемахивал с налету, сжимая в вытянутой руке ножны с теплеющим клинком. Быстро миновав широкий проспект на котором весело шумели подвыпившие молодые крессимцы он, перепрыгнув через полную стоков канаву оказался на задворках местной бани. Слева мелькнули перегороженные ржавыми решетками ходы в канализацию. А спереди спины тех самых, в волчьих жилетках. Городовые их все-таки догнали. Один лежал беспомощно уронив руку в канаву с краю у стены, уткнув лицо в подмышку, а второй валялся у противоположной стены, удивленно запрокинув голову с перерезанным одним ударом горлом в корыто с объедками. Убийцы же что-то спрашивали у жертвы зажатой в глубине двора.
