Через пять секунд я была на Фагане. Подхватившись, я понеслась по темным улицам к дому Вазипия и Ираса. Надо и отсюда смываться, а они могут помочь. Удача отдала мне еще не все долги. На полдороге я остановилась. Я же называла их имена. Туда тоже нельзя, но небольшой запас времени, позволил мне вернуться к прежнему решению.
* * *
Вшах, Рыжий и Укул подошли к дому Ворчуна, когда раздался страшный взрыв. Дом разнесло в щепки.
— Что это? — оглушенный Укул кричал или шептал, он и сам не понимал.
На улице надолго воцарилась мужская паника и женская истерика.
* * *
Двумя часами позже Чукмедал сидел в доме своего поверенного Латифуна и допрашивал теперь уже своего единственного сына Укула.
— Она точно входила в этот дом? Установлено? Хорошо, — Чукмедал говорил, тяжело выговаривая слова. Он устал. — Надо навести справки на Фагане. Она говорила о Вазипии и Ирасе, найти ходы к этим прохвостам, — командовал дальше Чукмедал. — Я сам с ними поговорю. Все мои дела здесь свернуть, продать все, что можно. Я передам свою часть организации Сандавана преемнику. Латифун, приведи его с утра. Теперь всем спать.
В темноте Лирх слышал, как старик молился и пенял своему другу дракону Грону:
— Ты обещал, она должна быть живой. Она должна быть живой.
Лирх был уверен, что девочка жива. А вот то, что маг сумел уйти до того, как с ним поговорили, было неожиданным. Следовало детально разобраться.
* * *
Я пью воду из огромного стакана. Вазипий и Ирас слушают мою историю и лишь кивают головами.
— Это слишком опасно, — ответил Вазипий. — Ты везучая, но твой Ворчун скажет, куда тебя отправил.
— Вопрос времени, — поддакнул Ирас.
— Жить будешь у Виктории. Она переехала в Четвертый дом. Там лучше квартира, чем в Пряничном домике. Мы что-нибудь придумаем, — заключили торговцы.
Я тоже думала обратиться к Виктории. Временно у нее можно пожить. Мне бы еще уйти с Фагана, тогда считай, что с удачей мы сочтемся за мое прошлое. Я все вспомнила, вслед за воспоминаниями стали приходить здравые мысли. Первая была, что даже Вазипий и Ирас не должны знать, куда я ушла. Тогда это будет мой шанс выжить. Пусть они ищут ходы, а я найду свою лазейку.
Виктория встретила меня с широко открытыми глазами. Пожалуй, именно так можно описать все ее отношение ко мне и выслушанной истории моих приключений — это безмерное любопытство.
— И ты сбежала? — снова и снова переспрашивала она. — Я бы так не смогла, ведь…
— Нет, я бы тоже так не смогла, но получилось, — я поведала ей сильно измененную версию событий последних нескольких дней.
— Чех, а что ты будешь делать? — это был первый разумный вопрос за три часа общения.
— А думаю, и думаю, что мне надо что-нибудь придумать, — мне не хотелось что-либо говорить Виктории. Она девушка милая, но болтливая и к тому же легко установить, что мы с ней знакомы.
— А ты не думала уйти в организацию? — Виктория прозрачно намекала на всех их мафиозные кланы. — Вазипий и Ирас помогут. Ты такая предприимчивая, — восхитилась мной Виктория.
— Нет, мне не хочется, да и делать я ничего не умею, — мне действительно хотелось лишь забиться в уютный уголок, и чтобы никто меня не нашел.
Виктория настолько расчувствовалась и впечатлилась, что стала выказывать обо мне недюжинную заботу. Она принесла нам с Муркой еду, купила мне новую одежду для маскировки и все время думала, как мне помочь.
Мы обедали, когда меня осенило. Виктория пересказывала мне обо всех известных и неизвестных побегах прошлого.
— …А потом он купил баронство недалеко от нас и стал лучшим папиным другом, — вещал моя знакомая.
— Как это купил? — я включилась в разговор на этой фразе.
— Ну, так это обычно. Нет, — поправилась она. — это редко бывает, но бывает. В разных мирах, а в нашем тем более, вот… — я пока ничего не могла вынести из ее сумбурной речи.
— Виктория, в чем дело?
— Понимаешь, бывает, что кто-то умирает не оставив наследников, — начала она объяснять издалека, но более понятно.
На такие слова я вздрогнула. Еще одни наследники. Хватит, я уже накушалась полной ложкой. В голове появилась мысль, что ведь я могла убить Мину, а может это все же не я. Не помню. А раз так, то и не буду думать. Скарлетт О'Хара открыла несомненный секрет успеха выживания. О каких-то вещах просто не надо думать сегодня.
Виктория подвинула к себе большую тарелку с фаршированными перцами.
— Когда знатный кто-то умирает, но не называет законных наследников. У него может быть хоть тридцать два сына или дочери, но если права не узаконены, то считается, что наследников нет. Вот, получается, что титул, земли, права и обязанности выставляются на аукцион. Кто сделает заявку с наибольшей суммой и даст наилучшие предложения по развитию, тот все и получит.
— Ого! — странная однако у них помесь рыночной экономики с феодальными замашками.
— Не огокай, — одернула меня Виктория. — Это же оскорбительно.
Тема разговора изменилась, меня просветили в отношении современных ругательств. Виктория оказалась большим специалистом.
— Так ты говорила про друга твоего отца, — беседа вернулась в исходную точку. — Он тоже скрывался?
Виктория принялась по новой излагать мне длинную историю жизни друга ее отца. если говорить коротко, то этот товарищ натворил достаточно, чтобы его раз пять расстреляли, но обладая некоторыми связями, он вовремя ушел из бизнеса. Свое оставшееся время решил посвятить выращиванию овец. Случайно он узнал о продаже титула в заброшенном мире Виктории, купил, приехал, внедрил передовые технологии — стал разводить высокогорных овец, которым надо меньше еды, перезнакомился со всеми соседями. Они так и не знают, кто он такой.
— Погоди, а как же ты все это узнала — моя логика была еще при мне.
— Так говорят, — простодушно отозвалась она.
«Ясненько, все это может быть выдумками», — пронеслось в голове.
— Но тебе же не поможет, — поправилась Виктория. — Это большие деньги и надо, чтобы титул продавался.
Деньги у меня были, а титул приищется, раз уж удача мне так много должна. Виктории знать об этом совсем не обязательно. Надо свернуть разговор, чтобы она о нем забыла.
— Виктория, для меня лучше что-нибудь попроще. Вазипий и Ирас обещали мне помочь, — я стянула с тарелки последний фаршированный перчик. Виктория рассмеялась. Сейчас она мне сочувствовала и готова стерпеть, что я забрала последний лакомый кусочек.
— А у меня торт есть, — улыбнулась подруга.
