Обе стороны и после заключения договора не доверяли друг другу ни на грош. Безмятежными оставались лишь заложники эльфы. Они вручили свою безопасность людям, и теперь считали, что не обязаны ни о чем заботиться. Доверяли они Деймуту? Нет, разумеется! Однако эльфы понимали, что от них в самом деле ничего теперь не зависит и, стало быть, делать ничего не нужно.
На рассвете войско снялось с лагеря и продолжило марш на юг. На второй день они шли бодрее, но границы не достигли и к вечеру. Тем не менее, Деймут велел продолжать движение в темноте. У него была собственная задумка. Королю хотелось достичь Фрага затемно, с тем чтоб на рассвете покинуть крепость. Таким образом он хотел сократить неприятный разговор с Мунтом.
Разумеется, с куда большей охотой Деймут высказал бы архиепископу все, что думает о лживых церковниках с их обманами и изменами… но случай неподходящий. Сейчас королю предстояло иметь дело с гномами на анноврской земле, и тут он был готов воспользоваться любой поддержкой. Не тот случай, чтобы бить горшки с возможным союзником.
ГЛАВА 15 Вейвер в Сантлаке
Если бы дома могли думать, как люди, будущий постоялый двор «У императора Алекиана», не подозревающий о собственной развеселой судьбе, сейчас бы страшно гордился собой — пробил его звездный час! У здания бывшей кордегардии шумела толпа. Немало людей сейчас желало получить аудиенцию, но император никого не принимал. Гвардейцы, окружившие дом, коротко отвечали на все просьбы: его величеству неможется.
Солнце уже склонилось к городской стене, тени накрыли тесную улицу, а ставни кордегардии были плотно закрыты — не так от вечернего солнца, как от шума, заполнившего улицу. Просители, которым было отказано, не уходили, многим хотелось дождаться хоть какого-то события. Битва выиграна, однако неясно: что теперь? Быть может, объявят, что поход окончен? И воины толпились перед кордегардией в тягостном ожидании.
Не пропустили внутрь даже Тильского герцога. Тегвин поднял шум, тогда к нему вышел Гиптис. Придворный маг — не простой солдат, на него не очень-то поорешь.
Долговязый чародей выслушал требования Тегвина, покачал головой. Тут задор герцога пропал, холодное внимание Гиптиса остудило пыл юноши. Тогда маг заговорил:
— Ваше высочество, император занедужил. Похоже, возвратилась хворь, свалившая его в прошлом году в Гонзоре. Мы молимся, чтобы его величеству стало лучше, молитесь и вы с нами.
— Да, но!..
— Прошу прощения, если вашей светлости угодно, можете взглянуть на императора и убедиться лично: я не лгу, — с брезгливой гримасой промолвил маг. — Получить аудиенцию вы не сможете, независимо от моего или чьего-то еще желания. Сейчас делами заправляет сэр Коклос Полгнома, желаете поговорить с ним?
Тегвин сник. Конечно, если император недееспособен, он должен изложить претензии тому, кто его представляет… но препираться с шутом? Тегвин уже знал, как обращается нахальный Полгнома даже с очень родовитыми сеньорами. На оскорбления нарываться не хотелось.
Тут сквозь толпу пробрался Карикан, за которым неохотно следовал Хромой. За ними можно было разглядеть веселую рожу Аньга, а позади шагал окруженный телохранителями в сером и лиловом граф Ливдинский. В толпе Эрствина было совсем не разглядеть, только плюмаж шлема покачивался между серьезных лиц оруженосцев.
— Мастер Изумруд, нельзя ли нам повидаться с этим доблестным сэром Коклосом? — бесцеремонно встрял в беседу Счастливчик. — Я представляю особу графа Ливдинского барона Леверкойского и прочая и прочая, словом, того самого доблестного юного героя, чьей отвагой выиграна сегодняшняя битва.
Тегвин не успел сообразить, как ему лучше поступить: оскорбиться или сделать вид, что его не задело вмешательство незнакомца? Но решать ему не пришлось. Гиптис уставился на Карикана, вмиг позабыв о юном герцоге.
— Сэр?.. Прошу прощения, сэр, ваше лицо кажется мне… как будто…
Чародей узнавал в этом человеке знаменитейшего злодея — и боялся поверить собственным глазам. О Карикане из Геведа при дворе не слышали уже много лет — и вдруг опасный бунтовщик вынырнул из небытия.
— Мастер Изумруд, в прошлые времена мы вполне могли встречаться. В Валлахале, к примеру. Но речь не обо мне. Прошу допустить нас к его величеству или же к доблестному сэру… как его?.. Полгнома!
Кари скромничал, на самом деле он собирался в первую очередь обеспечить собственную безопасность. Потому и спешил с аудиенцией — пока в городе и войске царит неразбериха, он сумеет улизнуть, ежели дело обернется скверно.
Гиптис подумал с минуту, затем решил:
— Вы поговорите с сэром Коклосом. Следуйте за мной.
Охрана Эрствина, разумеется, в здание допущена не была, парни в сером и лиловом остались снаружи, и рядом с ними — удивленный и раздосадованный герцог Тегвин.
* * *
Императора разместили на втором этаже — в той части здания, которую занимали рядовые солдаты, прежде там никто не жил, а помещение использовалось как склад, верней — свалка старого хлама. Теперь туда подняли кровать, лучшую из тех, которыми пользовались люди ок-Дрейса. Каморка, в которой обитал покойный начальник стражи, оказалась слишком мала, в ней разместили сэра Войса, которому после недавних подвигов снова сделалось худо.
Первый этаж с этой стороны был разделен на несколько небольших помещений: кухня, столовая и спальня. Столовая была меньше всех, ее и занял Коклос. Карлик сказал, что теперь к нему будут ломиться просители и подхалимы, так что небольшое помещение лучше — меньше лизоблюдов поместится одновременно. Это может показаться странным, но Коклос в самом деле теперь оказался господином над всем войском — ему давал на это право документ, подписанный императрицей. Там было повеление всем должностным лицам и сеньорам империи служить господину Полгнома так, как если бы отдаваемые им распоряжения исходили из уст самой Санеланы или императора.
Если не принимать во внимание, кому эта грамота была пожалована, то все выглядело очень и очень значительно.
Гиптис провел посетителей в тесную прихожую, там было душно, в крошечном помещении толпилось полдюжины солдат в красном и желтом, так что с приходом Эрствина и его свиты сделалось совсем тесно. Граф Ливдинский с любопытством огляделся — он представлял себе встречу с его величеством совсем иначе. Сейчас всем взялся заправлять Карикан, и это мальчика устраивало — он, признаться, был растерян. Оказавшись внутри, Эрствин стал торопливо стаскивать шлем, ему было неудобно из-за слишком громоздких наплечников, и Хромой поспешил на помощь приятелю. Но уверенней всех в этой компании выглядел Аньг. Парень держался непринужденно и улыбался всем. Удивительно, но гвардейцы на входе пропустили его вместе с господами, как-то само собой так вышло.
