Он неопределенно пожал плечами.
– Наверное, есть вещи, которых мне не понять. У меня не тот характер.
– Ты считаешь, что мы занимались глупостями? – напрямик спросила Эрлкег.
– Я же ответил: есть вещи, которых мне не понять. Точка. Из этого не следует никаких выводов о чьем-то интеллекте. Это примерно как с едой. В смысле, кому-то нравится японская кухня, кому-то – китайская, а кому-то – мексиканская. И кто из них умнее?
– Умнее тот, – предположила Лирлав, – кто не делает из этого выводы об интеллекте.
– Ну, я об этом и говорю, – согласился резерв-штаб-капитан.
Некоторое время девушки-кйоккенмоддингеры молча наблюдали, как капитан весьма методично крошит десантным ножом овощи, зелень и бекон, перемешивает это с уже раскрывшимися мидиями, и вдумчиво добавляет соль. Потом Ригдис спросила:
– А про религию ты ответил бы тоже: дело вкуса и никаких выводов про интеллект?
– Религии бывают разные, – отозвался он.
– Для нас, – сообщила она, – кроманьонское понимание природы, это религия.
– Для вас – возможно, а для меня это выглядит, как магия.
– Магия? – удивилась Эрлкег.
– Да. Магия. Колдовство. Вы и сами говорили, что ваша религия – ведьмовская.
– Первобытная ведьмовская, – строго поправила Эрлкег, – это принципиально.
– ОК, извини за пропуск эпитета. Конечно, первобытная ведьмовская.
– Почему ты все время извиняешься? – проворчал она.
– А я так подчеркиваю, что если я вас обидел, то ненамеренно.
– Хм… Ты со всеми такой тактичный?
– Нет, – ответил он и подарил ей совершенно обезоруживающую улыбку.
Кйоккенмоддингер с бронзовыми волосами и зелеными глазами (наиболее похожая на «каноническую» молодую ведьму) сконфуженно замолчала.
– Это как айкидо, – доверительно сообщила ей Ригдис, – ты нападаешь, он отступает, ты проваливаешься. Кэп, я правильно угадала, что ты занимался айкидо?
– Не совсем. Я занимался только капоэйрой на обычных курсах самообороны. Так, типа, нахватался немного у инструктора-бразильца. Каких-то особенных успехов я не достиг.
– Но с темы сползать ты научился, – встряла Эрлкег, – тебя же спросили про религию.
– Да. А я ответил, что религии бывают разные.
– Разные, и что?
– Разные, – пояснил он, – в смысле влияния. Например, ваша первобытная ведьмовская религия требует от вас некого стиля жизни, но взамен учит вас практическим вещам, которые я раньше считал мифом. Я имею в виду ваш фридайвинг. Есть такие религии, которые просто несут некие внутренние идеалы. Это Tiki. Или дзен. Или даосизм. Еще встречаются религии, согласно которым человек чего-то требует от других. Например, библейские религии. Там всех людей надо построить по струнке, а кто не строится, тех побить камнями, или типа того. И у меня разное отношение к этим трем классам.
– Тогда, – возразила Ригдис, – надо отнести Tiki к третьему классу. Ведь Tiki требует от других людей кое-чего, правильно?
– Ну, если ты так ставишь вопрос, то я бы отнес Tiki к классу «два с половиной».
– Это как?
– Это так, что Tiki относится ко второму классу, но требует, чтобы не было третьего.
– И для этого нужна атомная бомба? – мгновенно отреагировала Эрлкег, – Мы же сюда притащили это долбанное ОЯТ, чтобы делать из него бомбы, правильно?
– Ну, – произнес он, – если учесть, что оффи-политика, это концентрированная религия третьего класса, то да, можно сказать, что атомная бомба, это тот самый инструмент.
Кйоккенмоддингер с фиалковыми глазами грустно покивала головой.
– Вот почему я никогда не приму Tiki. После всех прекрасных слов о ценности каждого самостоятельно мыслящего человека, объявляется, что главный инструмент, это бомба, уничтожающая целые города. Детей, женщин, мужчин, всех, кто подвернется!
– Не принимай, – сказал Корвин, – ты же знаешь, Tiki не требует, чтобы ее принимали.
– Но ты принимаешь, – ответила она.
– Эрлкег, у тебя есть другая планета на примете? – поинтересовался он.
– Я не поняла вопроса, кэп,
– Вопрос простой: если у тебя есть другая планета на примете, то все самостоятельно мыслящие люди могут туда переселиться, и никто не будет доставать их. А если такой планеты у тебя на примете нет, то надо решать вопрос тут. Или, по-твоему, существует другой метод, кроме атомной бомбы, как сделать, чтобы к тебе не лезли с библией, с моралью, с финансами, с лицензиями, и с тотальным контролем частной жизни?
– Блин! – откликнулась Эрлкег, – Хорошо было в кроманьонскую эпоху, когда на Земле обитало всего несколько миллионов людей, и никто ни кому не мешал!
– А ты гуманист, – констатировал он, – по-твоему, фагосфера лучше атомной бомбы?
– Что-что?
– Фагосфера. Ты не слышала этот термин?
– Нет. А что это?
– Оружие последнего ответа, – пояснил Корвин, – или, как выражаются мировые СМИ «оружие судного дня». Научное название: пикоквазиксенобионт. Язык сломаешь, ага? Лаборанты говорят просто: «пиквак». Они размером чуть больше молекулы обычного сахара, и на порядок меньше самого маленького вируса. Тем не менее, они способны размножаться в подходящей среде, очень быстро, каждую секунду. Это, как бы, такая химическая реакция. Зараженный организм не успевает откашляться, как уже все. А за несколько недель биосфера планеты превращается в фагосферу из пикваков. Правда, у субъектов, сумевших это пережить и подождать еще пару недель, есть шанс выжить, поскольку без пищи пикваки распадаются от гидролиза, или света, не помню. Короче, финальная стадия, это примерно миллион выживших, как ты и предлагала.
– Я ничего такого не предлагала! Я просто говорила, что это было хорошо.
Корвин улыбнулся и развел руками.
– А я просто объяснил, как с точки зрения науки, это может быть реализовано.
– Кэп, – спросила Ригдис, – а эти долбанные пикваки существуют в реальности?
– Да, конечно. Это перспективная супермолекулярная технология, которая сейчас еще начинает отрабатываться в лабораториях. Там безобидные пикваки, которые в хорошо сбалансированной среде быстро и даром превращают крахмал в искусственный шелк, например. Но, теоретически возможны и такие пикваки, которые жрут людей. Кстати, обещанный «clam chowder» готов. Церемониально выражаясь, я прошу всех к столу.
– Ты умеешь поднять аппетит, кэп, – съязвила Лирлав, и первой схватила ложку…
…Супа оказалось МНОГО, и через час перед экипажем встал вопрос: что делать: суп вкусный, но жрать уже невозможно, хранению он не подлежит, а выбрасывать жалко. Некоторое время все пили чай, прислушиваясь к реакции организма на идею скушать дополнительную тарелочку супа. Как вдруг…
– Вот кто нам поможет! – заявила Ригдис, показывая рукой на сине-зеленое пятнышко, скользящее над поверхностью лагуны.
