Все шесть дней перед отлетом мы провели в доме Сергея. Ольга ушла с работы, у них с Викой и занятие нашлось — подобрать себе гардероб для поездки. Не могли же они, в самом деле, поехать в чем попало? В общем, нам с Сергеем пришлось раскошелиться, затем почти весь день я возил девушек от магазина к магазину. Куча свертков и коробок в машине медленно росла, я с некоторым опасением начал думать о том, что все это полетит с нами в Лондон. Попытка намекнуть девушкам на то, что покупки можно сделать и в Англии, ничего не дала — Ольга заявила, что прикупит чего-нибудь и там.
— Смотри, какая чудесная блузочка! — сказала она, продемонстрировав мне очередную покупку. — Да на меня в ней весь Бродвей посмотреть сбежится!
— Бродвей в Нью-Йорке, — поправил я. Потом почесал затылок. — Или все-таки в Лондоне?
— Да мне это как-то без разницы, — ответила Ольга и засмеялась.
Пока мы ездили, Сергей рылся в Интернете — искал любые упоминания о Мейере. И нашел: выяснилось, что предки Мейера приехали в Великобританию из ЮАР в середине пятидесятых годов. Отец Мейера был связан с алмазным бизнесом, в восьмидесятых годах, после его смерти, все дела перешли в руки Вольфа. Он оказался весьма способным человеком, и к середине девяностых годов, по неофициальным данным, его личное состояние превысило миллиард фунтов стерлингов. Тем не менее, сам Мейер жил довольно скромно: не устраивал шумных вечеринок, чурался прессы. Какое-то время его считали весьма выгодным женихом, но вскоре стало ясно, что жениться он не собирается. А красоток ему хватало и без светских дам. В политику Мейер открыто не лез, никогда ни с кем не скандалил. И если сразу после смерти отца о нем писали довольно много, то через несколько лет его имя исчезло со страниц светской хроники.
Самым ценным, что удалось выяснить Сергею, был адрес поместья Мейера: оно находилось примерно в часе езды от Лондона. Сергею даже удалось отыскать спутниковые фотографии этого района — на них мы увидели довольно живописный сельский пейзаж и небольшой замок близ какой-то речушки. Вплоть до самого отъезда Сергей раз по десять в день проверял почтовый ящик Мейера, опасаясь, что управляющий захочет попросить каких-нибудь уточнений насчет гостей. Но все обошлось — очевидно, тот не привык понапрасну беспокоить хозяина.
Не сменил Мейер и пароль. За время до отъезда он отправил и получил несколько писем. Сергей прочитал их, однако ничего важного там не оказалось. Тем не менее, все эти письма Сергей сохранил у себя на компьютере — его интересовали люди, с которыми Мейер общался.
В общем, наши сборы проходили совершенно спокойно, это даже начало меня беспокоить. Я думал о том, что будет, если Мейер узнает о нашем плане, — ведь тогда мы сами залезем в западню. Но Сергей меня успокоил:
— Все под контролем, — заявил он. Когда же я спросил, под чьим, он улыбнулся и указал вверх: — Под Божественным контролем. Мы же хорошие люди, верно? А мир всегда на стороне хороших людей. Так что расслабься. Вон, почитай что-нибудь. Гашека читал, «Бравого солдата Швейка»?
— Нет... — признался я.
— Вот и почитай. Уверен, тебе понравится... — подойдя к шкафу, Сергей вынул из него два тома.
Признаться, я не большой любитель чтения. И книжку о Швейке начал читать без особой охоты — просто действительно нечем было заняться. Но потом книга меня захватила, я читал ее до глубокой ночи, то и дело содрогаясь от душившего меня смеха. Ничего более смешного я еще в жизни не читал. В течение двух дней я отвлекался от чтения только на еду да на ставшие уже привычными вечерние посиделки, во время которых мы болтали о самых разных вещах. В том числе, разумеется, и о магии.
— Помнится, ты обещал что-то там рассказать о нахалах? — напомнила Сергею Вика, когда мы вечером снова удобно расположились в гостиной.
— Да, верно, — кивнул Сергей. — Понимаешь, обычно считают, что нахальные бессовестные люди добиваются всего именно благодаря своей наглости и бессовестности. Им ничего не стоит кого-то
обмануть, они идут вперед по чужим костям. Во многом так оно и есть, но существует еще один уровень, который мало кто осознает. В трансерфинге говорится о том, что, прежде чем что-то получить, человек должен ввести эту вещь в зону своего комфорта. То есть научиться чувствовать себя с ней естественно. Ну, представь, что очень небогатый человек идет поздно вечером мимо дорогого ресторана. И что он там видит? Роскошные иномарки у входа. Богатых мужчин, шикарных женщин в дорогих вечерних туалетах. Видит через окно, как вышколенные официанты разносят изысканные блюда. Может быть, этот человек и мечтает ужинать в этом ресторане каждый вечер. Но для него это недостижимо. И не потому, что у него нет денег, не потому, что он беден. Как раз наоборот: он беден потому, что не может позволить себе ужинать в таких ресторанах. Не может позволить, прежде всего, на мысленном уровне. Сознает, что это очень дорого, что это не для него, что он там будет белой вороной. Что он просто не знает, как себя в таком ресторане вести. Получается, что этот человек и дорогой ресторан — вещи несовместимые. Между ними нет симпатии, нет связи. А события складываются именно по симпатии. При существующем раскладе этот человек никогда не получит возможности ходить в ресторан. Но ситуацию можно изменить. Что для этого нужно сделать? Ввести рестораны и вообще все атрибуты богатой жизни в зону своего комфорта. Признать все это своим. Научиться воспринимать дорогие машины, красивых женщин, изысканную еду как свою неотъемлемую собственность. Помните фильм «Блондинка за углом» с Догилевой и Мироновым? Там героиня Догилевой говорит о какой-то квартире в престижном месте. Миронов ей возражает: это вроде как не для нас. И тогда Догилева произносит совершенно гениальную
фразу: «Ну, должен же кто-то там жить? Так почему не мы?»
— Я видела этот фильм, — с улыбкой кивнула Вика. — Мне он очень нравится.
— Мне тоже, — согласился Сергей. — Потому я его и помню. Этот эпизод — прекрасный пример введения атрибута богатой жизни, в данном случае, престижной квартиры, в зону своего комфорта. Если там может кто-то жить, то почему не я? Если кто-то должен ездить на шикарной машине, то почему не я? И так по всем пунктам: прежде чем стать богатым, надо изменить свое сознание в соответствии с нормами богатства. Это не значит стать сволочью — речь идет именно о включении всех атрибутов богатства в зону комфорта. Ты целенаправленно создаешь симпатийный мостик к будущему богатству, готовишь почву для него. И когда ты в душе уже богач, когда ты чувствуешь себя богатым человеком, когда ты воспринимаешь все услуги, товары, квартиры, машины и все прочее не как что-то отвлеченно-недостижимое, а как свое, конкретное, мир дает тебе все требуемое. Дает все то, на что ты, грубо говоря, мысленно наложил лапу, что ты признал своим. Так вот: скромному человеку нужно приложить огромные усилия, чтобы изменить свою психологию нужным образом. А у нахала все это уже есть с рождения. Ему не надо себя уговаривать что-либо взять — он и так все считает своим, поэтому мир с готовностью идет ему навстречу.
— Здорово! — Ольга даже захлопала в ладоши. — Это значит, что если я воображу себя богатой, то я ею и стану?
— Примерно так, — согласился Сергей.
— Кирилл, решено — с завтрашнего дня начинаем жизнь миллионеров! — заявила Ольга, взглянув на меня, ее глаза смеялись.
— Да разве я против... — отозвался я, размышляя над сказанным. — Но ведь богатство само по себе не придет? — Я взглянул на Сергея.
— Верно, — согласился он. — Но ты подготовишь для него почву. И в нужный момент фортуна повернется к тебе лицом, а не задом, как было до сих пор. Вспомни, ты сам говорил, что был неудачником. И я готов утверждать, что одной из главных причин, по которой неудачники становятся таковыми, являются их минимальные амбиции, минимальные запросы. Они сами себя ограничивают. А если ты ничего не хочешь, то мир тебе ничего и не дает.
— Но ты же сам говорил, что желания вредят? — не согласился я.
— Кирилл, я сейчас говорю не о желаниях, а о зоне притязаний. Представь, что есть некий список, в который каждый человек вносит свои запросы. У одного это будет лист размером с простыню. А другой, подумав, впишет всего несколько пунктов — потому что считает себя реалистом. В итоге и выходит, что каждый получает по вере. Просто расширь круг своих притязаний. Не думай о той же яхте как о чем-то несбыточном — если яхты есть и на них кто-то плавает, то почему это не можешь быть ты? Внеси в свой список все, чего хочешь, не скромничай. И мир, получив твой запрос, начнет над этим работать.
— Это довольно необычный взгляд на вещи, — с сомнением произнес я.
