Эхуд провел пальцами по своим кудрявым волосам и огляделся, явно раздосадованный и разгневанный.
Один из команды, одетый в штатское, подбежал к ним.
— Мы взяли смертника прежде, чем он успел взорвать свой пояс, — сказал он Эхуду, хотя это и так все понимали, поскольку взрыва не было.
Люди, спешившие покинуть место происшествия, сторонились трупа мужчины в луже крови и окружающих его солдат. Появившиеся полицейские начали оттеснять толпу.
Джек остался с Узиэлем, пока над ним трудились медики. Он слышал в отдалении сирену скорой помощи. Джек чувствовал себя бесполезным. Ему стало дурно.
Эти люди спасли ему жизнь, когда в него стреляли, и он был, по сути, мертв. Но он понимал, что ранение Узиэля было серьезнее. Ему уже было не помочь. Убийца знал, что делает, и действовал наверняка.
Джек отступил, когда прибыла скорая помощь, позволив медикам делать свою работу.
Как только Узиэля положили на каталку и погрузили в машину, Джек повернулся к Эхуду:
— Я поеду с ним.
Ему показалось, что Эхуд хочет возразить, но тот кивнул.
— Это не твоя вина, Джек.
— Это я раскрыл его способности, — сказал Джек, запрыгивая в машину. — Я завербовал его.
Поездка в больницу с завывающей сиреной была мрачной. Джек подумал, что он, должно быть, когда-то выглядел так же безнадежно, как Узиэль, когда его везли на скорой помощи. Ему хотелось, чтобы у Узиэля был такой же шанс на жизнь, какой дали ему израильские доктора. Он держался за эту ниточку надежды, хотя и знал, что все не так.
Когда они влетели в отделение неотложной помощи, там уже ждала команда врачей и медсестер. Безжизненное тело Узиэля в окружении медиков вкатили через двойные двери. Джек вопреки всему надеялся, что они сотворят чудо, как сделали для него.
Он в одиночестве сидел на скамейке в коридоре, жалея, что нашел Узиэля, что сказал ему, что он может спасать жизни. Однако Узиэль сам хотел этого. Джеку было жаль, что он не сказал «нет», и не оставил Узиэля жить своей жизнью.
Но находить людей с редким зрением было призванием Джека. Этого не мог никто другой.
Была уже поздняя ночь, когда доктор вышел поговорить с Джеком. Как он и ожидал, спасти парня не удалось. Джек кивнул и поблагодарил доктора. Уже никуда не торопясь, доктор вернулся через двойные двери, оставив Джека одного. Люди сновали по коридору с зелеными стенами и мимо Джека, одиноко сидевшего на скамейке. Он не знал, что делать, и чувствовал себя потерянным. Он скучал по Кейт и в то же время надеялся, что она исчезла из поля зрения и убийца не нашел ее.
Посреди ночи, когда он сидел на скамейке, оплакивая Узиэля и погрузившись в свои мысли, пришел Эхуд.
— Есть новости? — Он сел на скамью рядом с Джеком.
Джек уставился в пол:
— Он не выжил. Врач сказал, они ничего не смогли сделать.
Эхуд кивнул:
— Мне действительно жаль, Джек.
— Знаешь, это было спланировано. Террорист-смертник был отвлекающим маневром. Настоящей целью был Узиэль. Во всяком случае, никто не погиб от этой бомбы. Нам повезло, что она оказалась неисправна.
— Она была исправна, — сказал Эхуд.
Джек нахмурился.
— В смысле? Я видел, как парень снова и снова нажимал на детонатор.
Эхуд наклонился и выгнул бровь.
— Он нажимал не на детонатор. Это был переключатель в боевое положение. Он жал на предохранитель, думая, что это кнопка детонатора. Бомба была под напряжением. Попади он в нужную кнопку, произошел бы взрыв, и он стал бы мучеником.
Джек откинулся назад и сложил руки на груди.
— Ты, верно, шутишь.
— Никак нет. Парень, по всей вероятности, испугался близкой смерти и запаниковал, что бомба разнесет его на части. В приступе эмоций он продолжал бить пальцем по кнопке предохранителя вместо детонатора.
— Ты действительно так думаешь? Это кажется довольно странным. Подобные ему обычно хотят умереть.
— Да, но последний момент может быть травмирующим. Человеческий разум не может ясно мыслить, когда конец близок.
— Полагаю, так и есть. Что парень сказал в свое оправдание?
— Это самое странное, — сказал Эхуд.
— Говори.
Эхуд оглядел коридор, желая убедиться, что в пределах слышимости никого нет.
— Самое странное, что он не говорит на арабском, фарси, иврите или любом другом ближневосточном языке или диалекте.
Джек скривился:
— Тогда на каком языке он говорит?
— На испанском.
Джек наклонился немного ближе:
— На испанском? Он из ЭТА [3]?
Эхуд покачал головой:
— Нет, он не из баскского сепаратистского движения. Он никогда о них не слышал.
— Кто же он тогда?
— Единственное, что мы смогли из него вытянуть, — это то, что он из Сантьяго-де-Керетаро, Мексика.
— Мексика! — Джек поднял голову, проверяя, что никто его не услышал. — Он из Мексики? — спросил он, понизив голос.
— Мы смогли добиться лишь этого. Сантьяго-де-Керетаро, Мексика.
Джек тяжело вздохнул:
— Так он мексиканский террорист-смертник?
— Похоже на то.
— Выяснили еще что-нибудь?
— Его зовут Хосе.
— Хосе… Почему Хосе из Сантьяго-де-Керетаро в Мексике пытался взорвать себя здесь, в Иерусалиме?
Эхуд пожал плечами:
— Он сказал лишь, что хотел мученически умереть во имя Аллаха. Но я должен сказать, что этот парень туп как пробка. — Эхуд постучал пальцем по виску: — Сомневаюсь, что у него там все в порядке.
Это неожиданно обрело смысл. Террористы часто вербовали умственно отсталых и убеждали их в том, что умереть за Аллаха будет праведным поступком.
Джек потер ноющие колени:
— Думаешь, его завербовали, потому что его легко убедить?
— Возможно.
Джек прислонился к стене и снова скрестил руки на груди.
— Мексиканский террорист-смертник. Ничего не понимаю.
— Я тоже, — признался Эхуд, вставая. — Давай-ка я подвезу тебя домой.
Джек встал и пошел с Эхудом.
— Мексиканский террорист-смертник, — бормотал он себе под нос, идя по коридору.
Глава 21
Выдался теплый день для осени, так что Анжела была в тех же обрезанных шортах с низкой посадкой. Она доставила полтора десятка посылок юристам и хотела отправиться в «У Барри» поработать до закрытия, но тут ей позвонили из Почтовой службы Майка.
Майк предоставлял различные почтовые услуги, включая сбор посылок для UPS и FedEx. Порой, когда люди приносили посылку для местного адресата, он звонил Анжеле. Это происходило нечасто, но давало дополнительный приработок.
Кода она вошла внутрь, Майк оформлял транспортные этикетки UPS.
— Что стряслось? — спросила Анжела.
Майк подошел к стойке:
— Приехал курьер из Сиракуз. Он впервые тут и не знает местности, поэтому не смог найти адресата. Сказал, работает в небольшой службе доставки и здесь он не в своей стихии. Ему нужно было возвращаться, поэтому он попросил найти местного курьера, который завершит доставку. Он оставил деньги.
Анжела пожала плечами:
— Конечно, без проблем.
Майк достал из-под стойки коробку, длинную и легкую. Анжела подумала, что там могут быть розы с длинными стеблями.
Увидев адрес, она поняла, почему курьер не смог его найти. Это была промышленная зона с множеством заброшенных заводов, лабиринтом улиц, переулков, бетонированных площадок, погрузочных помостов и железнодорожных путей с ответвлениями к фабрикам. На огороженных участках стояло сгнившее и устаревшее заводское оборудование, а также тяжелые детали станков, медленно ржавеющие.
Во многих зданиях крыши обрушились, и остались только стены. Некоторые были в неплохом состоянии и подходили для складов. Кое-где располагались небольшие офисы, темные и грязные, но зато дешевые. В эти офисы изредка заглядывали те, кто хранил там оборудование.
И хотя некоторые здания все еще использовались, Анжела никогда никого не видела в этом районе.
