– Хорошо сидим!
– Не то слово.
– Пойдём, Принц, покурим, – закашлялся Ворон, когда самогон был допит, а жареную картошку отскребли от тарелки до последнего кусочка.
– Пошли, а то я от острой никотиновой недостаточности скоро загнусь уже.
– Давайте, валите. – Денис ухватился за часы, висящие на цепочке у Ворона, подтянул его к себе и щёлкнул крышкой: – А, ещё рано.
– Не лапай! – Ворон попытался выдернуть часы у него из рук.
– Убрал бы ты их в карман, а то зацепишься за что-нибудь. – Селин выпустил цепочку из рук.
– Нравится мне так. – Ворон захлопнул крышку часов и пошёл в курилку.
– Ты не травишься? – повернулся Денис ко мне. Я помотал головой.
– Ну и ништяк. Слушай, ты завтра-послезавтра сильно занят?
– Да не так чтобы очень. В пару мест заскочу и свободен. – Я отлип от спинки стула и посмотрел на собутыльника. – А что такое?
– Есть желание подзаработать?
– Всегда. Какая работа и сколько платишь? – Если удастся разжиться золотишком, можно будет и о покупке штуцера задуматься.
– Надо долг забрать. Ты просто постоишь в сторонке, пока я говорить буду. Проблем не должно быть, но мало ли... – Денис склонился ко мне и понизил голос: – Провернул я с корешем одну схему. Денежек срубили неплохо. Но есть у меня подозрение, что человечек этот не с теми людьми дружбу завёл и деньжатами делиться не собирается.
– Почему своих не подтягиваешь? – Насколько мне было известно, попросить о помощи он мог таких людей, что кидала обделался бы при одном их виде.
– Это моя схема, понимаешь? Я её придумал, отработал и половину навара в общак отдавать не собираюсь! Про деньги никто не знает и узнать не должен, врубаешься?
– Понятно. Сколько платишь?
– Если всё гладко пройдёт – червонец. Будут проблемы – ещё пара сверху.
– Замётано. – Нормальные условия. Тридцати золотых мне, конечно, на ружьё не хватит, но квартплату внести смогу, ещё и на пиво останется.
– Тогда я тебя завтра или послезавтра найду. Ты в районе одиннадцати дома будешь?
– Утра или вечера?
– Утра, само собой.
– Договорились, до двенадцати никуда не уйду.
– Ладушки. Пойду опорожнюсь. – Денис неторопливо вылез из-за стола и, покачиваясь, побрёл в сторону туалета.
Как же меня плющит! Стоит прикрыть глаза – и словно покачиваешься на волнах или куда-то летишь. Пик: относительная ясность рассудка и свобода выбора. Ещё немного выпить – сорвёшься вниз, остановиться – потихоньку начнёт отпускать. Редкое состояние, водкой себя до него довести очень сложно. Обычно слишком резко пьянеешь: или недобор, или уже ничего не помнишь. С пивом это проще. Литра четыре-пять, главное, не переборщить с закусками.
– Эй, просыпайся! Твоё погоняло – Лёд? – От медитации меня оторвал подошедший к столу широкоплечий парень. Я его раньше здесь не видел, но почему-то решил, что он сидел за два стола от нас в компании пяти или шести человек. Сейчас за тем столиком осталось четверо. И двое из этих коротко стриженных крепеньких ребят слишком внимательно следили за ходом нашего разговора.
– Ну и?.. – Совпадение, что он решил подвалить, когда за столом больше никого? Стараясь двигаться незаметно, я немного распрямился и принял более устойчивое положение.
– У тебя, говорят, нож блатной появился – дай посмотреть.
– С чего бы? – ухмыльнулся я. Он что, другого повода занозиться не нашёл? Чужое оружие даже у знакомого просить – на грубость нарываться. Интересно, какая зараза насчёт ножа растрепаться успела? Вроде нигде особо не светил.
– Какие проблемы, я не понял? Или ломы? Я, типа, коллекционер, ножами с детства увлекаюсь. Понравится – хорошую цену дам. – Парень улыбнулся, оскалив жёлтые зубы, и позвенел кошелём, свисавшим с пояса. – Тебе кто хошь скажет: Коля Медный из-за денег не жмётся.
– Не продаётся, – дал понять я, что разговор окончен. Если не на всю голову отмороженный, уйдёт по-хорошему. Кличка его мне ни о чём не говорила, наверняка сам только что придумал. Хотя нет, коротко стриженные волосы рыжеватые. Может, и не брешет. Правда, ему больше подошло бы – Ржавый.
– Тебя спрашивают – продаётся он или нет? По-хорошему же просил посмотреть! – Парень упёрся левой рукой в стол и, перегнувшись через столешницу, ухватил меня за шею. В лицо ударил запах перегара. – Живо нож на стол положил!
Зря он так. Нож интересует? Лови! Правой ладонью я ударил под локоть упиравшейся в стол руки, левой рванул за ворот рубахи вниз. Лицо «коллекционера» с хрустом врезалось в деревянную столешницу. Шов не выдержал, воротник остался у меня в руке, а парень сполз на пол. Прыжок через стол смёл стоящую на нём посуду. Ботинок угодил стоявшему на четвереньках Ржавому под рёбра и, отшвырнув в сторону, перевернул на спину. Меня качнуло назад, я спиной врезался в стол, оттолкнулся от него и ударил подхваченной вилкой, метя в висок. Мягкий металл смялся, не причинив особого вреда. Рыжий откатился вбок, но когда попытался встать, ноги подкосились, и он рухнул на колени. Отбросив искорёженную вилку в сторону, я схватился за нож. Лезвие уже начало выдвигаться из ножен, когда кто-то сжал моё запястье.
– Хватит!
Выкручивая запястье, я развернулся. Передо мной стоял Крис. Приплыли.
– Вымётывайся отсюда! И чтоб я тебя больше здесь не видел. – Крис был очень зол. Он снял очки с непроницаемо-чёрными стеклами и уставился на меня своими синими глазами. Гипнотизирующий взгляд удава действовал на нервы. Я быстро огляделся. Чуть сбоку крутил в руках короткую дубовую дубинку Артур. Помощника Криса, наряженного в чёрный камзол с серебряным шитьём и кружевами, воспринимать всерьёз было непросто, но залитая свинцом дубинка могла быстро и весьма болезненно исправить это в корне неверное впечатление. Наверняка ещё кто-то и за спиной у меня стоит.
– Ладно, ладно. Ухожу уже. – Я постарался успокоить дыхание. С Крисом лучше не ссориться, может, через пару недель отойдёт. Внезапно раздался мат и послышались звуки опрокидываемых стульев – приятели рыжего повскакивали со своих мест. Надо им мозги вправить.
Я глубоко вздохнул и рявкнул:
– Кто там вякает? Ну-ка живо заткнулись!
Как ни странно, послушались. Поставив стулья на место, они усадили Ржавого, из сломанного носа которого хлестала кровь, за стол и стали тихо о чём-то совещаться. Не рискнут они дёрнуться. Не только из-за вернувшихся Ворона, Гамлета и Дениса, но и из-за побросавших кии и выстроившихся перед бильярдным столом пьяных патрульных. Стоявший ближе всех Макс даже слегка приподнял тяжёлый деревянный табурет. В Патруле один за всех и далее по тексту. Дёрнутся – затопчут. Даже накачанные вышибалы «Берлоги» помочь не успеют.