То, что говорил старший Лазовский, на самом деле шокировало. Он вот так прямо заявлял своему родному брату, что хочет лишить его воли и сделать из него бесчувственную марионетку "на благо одаренных". Меня замутило.
Валентин все говорил и говорил. О перспективах, о прекрасном будущем, где люди с даром больше не будут мериться силой и враждовать... Лицо Алекса каменело с каждым его словом. Он говорил, что брат никогда не причинит ему вреда. Как же это, наверное, больно, осознать сейчас, как ошибался.
-- Если бы я не был так ценен, ты бы меня уже убил? -- как-то отрешенно спросил Алекс, когда Валентин выговорился.
-- Я готов пойти на крайние меры и сейчас, -- ничуть не смутился тот. -- Ты вынуждаешь меня сам. Такой дар, как у тебя, должен быть в семье, и нигде больше. И если ты не отдашь мне артефакт добровольно, ты сам должен понимать, чем это кончится.
-- Я понимаю, -- ответил Алекс. -- Спасибо за встречу, теперь я все очень хорошо понимаю, -- он встал со своего места. -- Пойдем, -- это уже мне, -- разговор окончен.
Я молча поднялась. Хотя это не моя семья и не моя надежда только что рухнули в одночасье, меня все равно потрясывало.
-- Стой! -- вскочил вслед за нами Григорий. -- Не уходи, так же нельзя!
Алекс обернулся, окинул младшего брата взглядом с ног до головы, а потом посмотрел прямо в глаза:
-- Гришка, ты или сейчас уходишь вместе со мной, или прощай.
Григорий побледнел, но остался стоять на месте.
Алекс, развернулся и пошел прочь, не оглядываясь, увлекая меня за собой.
10 глава
Алекс молчал всю дорогу, и когда ехали, сменив по дороге несколько машин такси, и когда заселялись в новую гостиницу.
Молчал и когда въехали в номер, на этот раз просто шикарный, по сравнению с предыдущим нашим пристанищем.
Молчал, пока снимал верхнюю одежду.
Бросил только короткое:
-- Я в душ, -- и стремительно скрылся в ванной, где почти сразу же полилась вода.
Я тоже молчала. Что я могла сказать? Попытаться утешить? Глупое занятие. Пытаться развеселить и приговаривать что-то вроде: ерунда, подумаешь, братья предали, мелочи какие?
Я ведь прекрасно понимала, что произошедшее не ерунда, и сегодня его мир основательно пошатнулся. И, как бы я ни хотела, помочь я не могла. А потому просто не мешала, решив дать ему время, чтобы прийти в себя.
Алекс был в ванной долго, значительно дольше обычного (я уже успела достаточно изучить его привычки), наверное, стоял под холодной водой и пытался успокоиться.
Когда он вернулся в белом гостиничном халате на голое тело, я сидела за столом и пила чай. Вкуса, честно говоря, совершенно не чувствовала, но не придумала ничего лучше, чтобы скоротать время.
Алекс подошел ко мне и устроился на стуле напротив.
-- Ты как? -- спросил он.
Мои брови взметнулись вверх.
-- Мне кажется, это должна быть моя реплика.
Алекс дернул плечом.
-- Со мной все нормально. Мне показалось, ты испугалась.
-- Расстроилась, это точно.
Я сделала ему тоже чая, он благодарно кивнул и взял кружку, сам же смотрел на меня в этот момент более чем задумчиво.
-- Что? -- не поняла я.
-- Просто хотел сказать, что если ты все-таки решишь уехать, сейчас у тебя для этого последний шанс. Валентин прямо дал понять, что на нас начнется настоящая охота, в которой он никого не пощадит.
Я упрямо встретила его взгляд.
-- Думаешь, я могу сейчас сбежать и бросить тебя одного?
-- Не думаю, -- ответил Алекс, и мне стало легче. -- Но это было бы правильнее.
Я невесело усмехнулась.
-- Мне казалось, ты уже понял, что на звание "Мисс Правильные поступки" я не претендую.
-- Догадывался, -- вздохнул Алекс и надолго замолчал, о чем-то задумавшись.
Наверное, стоило и дальше придержать язык за зубами, но я, кажется, уже исчерпала лимит своего терпения. К слову, о правильных поступках...
-- Это правда, -- спросила я, -- что Валентин платил твоей бывшей за информацию?
Алекс бросил на меня короткий взгляд, потом то ли усмехнулся, то ли скривился.
-- Уверена, что ты хочешь это знать?
-- Если не хочешь, не рассказывай, -- совершенно непоследовательно ответила я.
Алекс пожал плечами.
-- Ладно, если тебе интересно. Да, он платил ей. И не только за это.
У меня похолодело внутри. Господи, что этот самопровозглашенный Бог мог еще натворить?
-- ... он платил ей еще и за то, чтобы она пила противозачаточные средства. В тайне от меня, разумеется.
-- Зачем? -- не поняла я.
-- Как зачем? Ты же слышала брата, мой дар слишком ценный, он должен быть в семье, негоже плодить потомство от бездарной.
Нет, ну это слишком даже для такого, как Валентин. Даже мое больное воображение не смогло бы до такого додуматься.
-- Когда ты узнал? -- мой голос как-то сам стал тише.
-- А вот после смерти деда и узнал. Валька сам мне рассказал, мол, что я должен быть ему благодарен.
-- Ух, -- я шумно выдохнула, -- веселые у тебя родственнички.
-- Ага, -- охотно согласился Алекс, -- сижу ухохатываюсь.
Я протянула руку через стол и сжала его ладонь в молчаливой поддержке. Все-таки иногда и я умею вовремя заткнуться.
***
Весь остаток этого дня и весь следующий ломали себе головы над дальнейшими действиями, но ничего ни светлого, ни радужного так и не пришло. Мы топтались на месте. Распределение сил осталось прежним, только теперь мы знали, что Валентин с легкостью распрощается с нами обоими, лишь бы заполучить желанный артефакт.
Я настолько увлеклась проблемами Алекса и всеми этими магическими делами, что мысль, что мне пора бы уже подумать о собственной жизни, пришла подобно озарению. Вот вечно со мной такое: стоит чем-то по-настоящему увлечься, забываю обо всем на свете.
-- Алекс, -- отвлекла я его от раздумий.
-- А? -- отозвался он, продолжая что-то делать в ноутбуке.
-- Мне надо позвонить Ксюше.
К моему удивлению, он не стал ни спорить, ни запрещать. Пожал плечами:
-- Звони.
Но я все-таки сочла нужным объяснить:
-- Понимаешь, она ведь думает, что я улетела за границу, но ведь я могла ей позвонить. Моего номера у нее нет, наверное, места себе не находит, а я еще и Нафаньку на нее повесила.
Теперь Алекс посмотрел на меня удивленно.
-- Зачем оправдываешься?
-- Просто боюсь, вдруг я позвоню, а телефон засекут, -- призналась я.
Он задумался.
-- По идее, телефон, который я тебе дал, засечь не должны.
Правда, уверенности в его тоне я не услышала.
-- А без идеи?.. -- догадалась я.
-- А без идеи -- черт его знает, -- честно ответил Алекс. -- После вчерашнего я уже ни в чем не уверен. Но о своей жизни тебе тоже забывать не следует, тут я с тобой согласен.
