Я фыркнул. Может, наркоманов и не трудно свалить с ног, но они уж какие угодно, только не хрупкие. Их души похожи на старые кожаные туфли на стальной подошве; и примерно то же можно сказать об их способности дружить.
Из рыбного магазина на другой стороне улицы на нас глазел крупный азиатский парень с бейсбольной битой в руке. Я помахал ему и улыбнулся. Он кивнул, отступил назад и выбросил полное ведро использованного льда, рассыпавшегося по асфальту и тут же начавшего таять. Кусочки льда поблескивали в свете уличных фонарей, и, наступая на них, я чувствовал, как они хрустят под ногами.
«Дурацкая Перл. Дурацкий Моc. Дурацкая гитара».
На фоне асфальта лед выглядел черным. Говорят, если черную воду очень быстро сунуть в морозильник, она не испарится, а замерзнет и получится черный лед. Конечно, никто никогда не объяснял, зачем вообще тебе такая штука может понадобиться в холодильнике. Идя следом за Мосом, я постарался обойти этот гидрант, хотя он и был прикрыт специальным колпаком, чтобы до него не могли добраться дети.
— Я должен еще кое-что тебе рассказать, — сказал Мос, тоже хрустя льдинками. — Но только ты никому больше об этом не говори.
— Замечательно, — пробормотал я, продолжая крушить лед. — Это как раз то, в чем нуждается наша группа, — новые секреты.
Мос так и не рассказал Перл, что платит Алане Рей, и мне, откуда берет для этого деньги. А теперь получается, что у них с Перл существуют какие-то тайные планы насчет меня…
— Мин дала мне свой номер телефона.
Я повернулся к нему. Он улыбался от уха до уха.
— Парень! Выходит, по-твоему, она и вправду горячая девчонка!
Он засмеялся и ногой подтолкнул ко мне блестящий град льдинок.
— Захлер, дай-ка я объясню тебе кое-что. Минерва не горячая девчонка. Она гораздо, гораздо больше этого. Она плазменное ружье мощностью пятьдесят тысяч вольт. Она реактивный двигатель.
Я закрыл глаза и застонал. Если Мос так отзывается о девушке, это конец. Его одержимость похожа на бесконечно проигрываемое в мозгу эпическое гитарное соло, скользящий гитарный рифф, лишенный всякой логики.
— Она блестящая. Рок-звезда. Поэтому, конечно, немного странная. — Он вздохнул. — Но да, ты прав. Вот кто ведет себя отчасти странно — Перл…
Нужно было прямо тут же объяснить ему, в чем дело, но в тот момент меня занимала лишь эта гитарная история — и мне было глубоко плевать на то, что происходит между Мосом и Перл. Они могли, по крайней мере, сказать мне, что я ничтожество, а не думать так за моей спиной и не строить планы.
Я открыл глаза.
— Ты это серьезно о плазменном ружье? И о реактивном двигателе?
— Да, парень. Она по-настоящему крутая.
Если Мос решил все испортить… Что же, это не моя вина.
— Когда она дала тебе свой телефон?
— В позапрошлое воскресенье.
— Десять дней назад? — Я закатил глаза. — И тебе не кажется, что нужно что-то сделать с ним?
Он сглотнул, покачиваясь на ногах.
— Должен признаться, это было сделано немного странно. Она дала мне номер, когда Перл не могла этого видеть, и сказала, чтобы я позвонил как-нибудь рано-рано утром. В строго определенное время. И даже сверила свои часы с моими.
— Ну, она странная, это для нас не новость.
— Да, нужно позвонить ей.
Он двинулся дальше, слегка подергиваясь, типа как Алана Рей перед репетициями.
Я вздохнул, чувствуя себя еще более жалким. Я только что подтолкнул Моса к странной цыпочке-наркоманке, в которую он втрескался, но даже это не заставило меня почувствовать себя лучше. Я остановился около ряда мусорных баков. У двери ресторанной кухни, вспрыгнул на край одного из них и уселся, болтая ногами и ударяя пятками по металлическому боку.
— Кстати, какое отношение все это имеет к игре Перл на гитаре? — спросил Мос.
— Не помню. Знаю лишь, что меня от этого воротит. В смысле, что хорошего в том, чтобы быть третьестепенным гитаристом в группе? Или, может, Минерва тоже играет на гитаре? А?
Он засмеялся, подпрыгнул и сел рядом со мной.
— Послушай, Захлер. Ты важен для группы. Ты даешь нам энергию.
— Что, типа щенка?
— Помнишь первый день? Если бы тебя там не было, мы с Перл не продержались бы и десяти минут.
— И что теперь? Вы уже оставили все это позади. Значит, и я вам больше не нужен. — Я с хмурым видом посмотрел на него. — Так что там за план у Перл?
— Ну, она считает, что по-настоящему это не новый звук — иметь больше одной гитары.
— Ох!
Горло у меня перехватило, ноги перестали качаться, замерев посреди движения. Мне конец.
— Перл собиралась сама тебе сказать, но, думаю, я должен сделать это сейчас. Штука в том… ммм… в общем, мы хотим, чтобы ты играл бас.
— Что?!!
— Нам нужна бас-гитара. И у нас такая группа, что, стоит ввести нового человека, все рухнет. — Он покачал головой. — В смысле, не хотелось бы мне какому-то новичку растолковывать насчет Аланы Рей, — Закончил он совсем еле слышно: — Или насчет Мин, если уж на то пошло.
Я ударил пяткой по металлу. Бум!
— Но, Мос, я провел последние шесть лет, играя на гитаре.
— Захлер, ты провел последние шесть лет, играя на гитаре, как будто это бас. — Пальцы у него задергались. — Ты не замечал, что все отрывки, которые я писал для тебя, на нижней части четырех струн и практически без аккордов? Ты можешь переключиться на бас за пять минут. Я бы и сам посоветовал тебе это уже давным-давно, вот только у нас не было бас-гитары.
— Но, Мос, у нас ведь и сейчас ее нет.
— Есть. У Перл под кроватью.
Я вскрикнул и обеими пятками ударил по отозвавшемуся гулким звоном металлу.
— Разве это не означает, что она и на ней играет? Причем, скорее всего, лучше меня, учитывая, что я и держал-то такую в руках один-единственный раз — в магазине музыкальных инструментов?
— Насчет этого можешь не волноваться. — Он улыбнулся и протянул ко мне ладонь с растопыренными пальцами. — Давай.
Я уставился на его руку.
— Что давай?
— Приложи свою руку к моей.
Я нахмурился, но сделал, как он сказал. Мои пальцы почти на дюйм выступали над пальцами Моса. Большие, толстые, неуклюжие.
— Bay! — воскликнул он. — Фотлично! Тебе нужно как-нибудь помериться с Перл. У нее совсем крошечные ручки.
— Правда?
Я вспомнил, как играл на бас-гитаре в тот раз в магазине, ударял по струнам, толстым, словно стальные черви. Между ладами были целые мили.
— Ага. Она даже не сможет обхватить левой рукой гриф.
Я посмотрел на свои большие, толстые, фотличные пальцы и засмеялся.
— Не может даже удержать бас-гитару! Наш музыкальный гений.