Хотел возмутиться, но меня бесцеремонно перебили:
"Не обсуждается. Иди, ищи ее."
И я пошел… куда послали. Вернее за кем послали.
— Вот смотри: этот знак на рукояти означает, что клинок сделан некромантами. Такие клинки куют по-особенному, изначально вплетая в их суть заклинания. Еще бывает, добавляют в металл при ковке особый сплав, заставляющий впоследствии клинок светится при приближении нечисти. Неярко, но вполне явно чтобы предупредить.
— А зачем некромантам мечи? Тем более против нежити? Они же вроде как сами их… ну создают. Не проще ли магией уничтожить?
— Проще. Но случается, так что всплески силы привлекают внимание прочей нежити в округе и она сбегается, надеясь на легкую добычу. И тогда уже некроманту придется несладко, особенно если рядом есть кладбища или болота. Это любимые места современной нечисти.
— Ну, скажешь тоже. Я нечисть, но ни болота, ни кладбища меня не привлекают.
— Ты просто бракованная.
— Не смешно! Слушай, а разве не опасно подпускать нежить на расстояние удара меча? Вдруг она шипами, какими ядовитыми бросаться может…
— Опасно конечно. Но куда денешься? Многие некроманты предпочитают двуручники, хотя и здесь есть минусы. Когда руки заняты, особо не поколдуешь, а это иногда дело нужное несмотря и на опасность стать "маячком". Только самые сильные и опытные могут колдовать только посредством мыслей, не используя пассы. Однако арсенал таких заклинаний ограничен: как никак, а львиная доля некромантских заклятий и ритуалов зиждется на магии движения.
— Бедные некросы! — от души посочувствовала я, стараясь не думать, что тоже к ним отношусь.
— И не говори, — согласился Зенитар. — Самое важное в некроманте это его руки. Ими он творит заклинания, рисует ритуальные круги-звезды-пиктограммы или что там… Ими же он исцеляет, потому, как бы ни было это людям противно, но самые лучшие целители именно некроманты. Тонкие материи и все такое. Что интересно, целители же наоборот темную магию не то, что творить, видеть не могут!
— Кстати, а тебе то зачем такой мечик иметь? Или ты некромант?
— Неа. Просто понравился. Да и потом, ты забыла, где мы сейчас находимся? Пустые земли логовище для очень многих видов нежити и нечисти. А этим мечом очень удобно от них отбиваться. — Зенитар бросил в костер несколько веток и снова замер в почти абсолютной неподвижности, как умел только он. Этой его способности я признаться честно жутко завидовала, так как сама даже под угрозой смерти вряд ли бы смогла просидеть, не двигаясь, дольше пяти минут.
К слову в пути мы были уже больше месяца, притом, что гнали лошадей на максимальной скорости. Сначала мы насквозь прошли Пустые земли в противоположную от империи сторону, и вышли к Северному морю. Около двух недель ехали берегом, обходя Светлый лес и искренне надеясь, что погони за нами не послали. Берег в одном месте сужался и очень близко подходил к границам светлоэльфийского государства — идеальное место для засады. Но к счастью обошлось, хотя нервов это мне стоило немало. Далее мы прямиком двигались к княжеству Леверан.
Проблемы начались, как только мы отъехали от империи на расстояние трех дней пути и не прекращались по сей день. Пустые земли как уже сказал Зенитар это логовище, как нечисти, так и некоторых разумных рас как то: оборотни (разумными их признали около сотни лет назад, но ненавидеть и убивать не перестали и те вынуждены были покинуть населенные прочими "разумными" земли), гномы (столица гномьего государства Индельяр находится на территории империи в Сияющих горах и являясь официально свободной страной на деле уже давно подчиняется императору. В пустые же земли, ушли те гномы, кто не захотел принять такое положение вещей.) и орки, никогда не признающие чьего либо над собой главенства. Таким образом, получилось, что Пустые земли стали прибежищем несогласным подчиняться, мятежникам. Что спокойствия мне отнюдь не добавляло.
И вот с самого начала пути нас донимает то нечисть, своим желанием поживится, то орки хотящие примерно того же. А теперь мы рискуем нарваться еще и на оборотней — их земли очень тесно граничат с княжеством.
Надо сказать, что волновалась и психовала только я одна, Зенитар сохранял каменное спокойствие в любой ситуации, а натерпевшемуся поначалу страха Галаду стало просто все равно.
Неожиданно для себя я не только привыкла к теперешнему ритму жизни, где на сон отводилось часов по пять-шесть в сутки, не было возможности нормально помыться и отсутствовали прочие блага, к которым я привыкла, живя во дворце, но и неожиданно осознала, что мне это равиться. С едой тоже был напряг, и от этого больше всего страдал конечно Галад. Смешно сказать, но он съедал за раз больше чем мы вдвоем с Зенитаром и все равно не наедался. Я то привыкла к нереально-непомерным опититам ежа, а вот Зенитар первое время очень удивлялся. Но и в этом был плюс: походная жизнь изрядно пообстрагали мне бока. Я и раньше то не была особо полной, а теперь и вообще талию можно было обхватить ладонями. Правда все больше я начала подозревать в маленьком росте и худобе наследственность.
Со Зенитаром за месяц жизни бок о бок мы крепко сдружились. Правда, меня по-прежнему мучил вопрос: к какой расе он принадлежит? Не то чтобы это изменило мое к нему отношение просто интересно. Спросить прямо я стеснялась, по себе знаю, как может быть неприятно подобное любопытство, а сам он не говорил. Впрочем, у нас и без того с ним было полно тем для разговоров.
Я очень полюбила вот такие как сейчас вечерние, хотя нет скорее ночные посиделки у костра и разговоры. Мой спутник оказался чрезвычайно интересным собеседником и талантливым рассказчиком. А вопросов у меня всегда было, хоть прикапывай, хоть убегай…
Постепенно день за днем, я сама не заметила, как рассказала ему всю мою историю. И осознав это долго горько плакала у него на плече пытаясь хоть немного уменьшить боль угнездившуюся в душе… А он гладил меня по голове и тихо шептал ласковые глупости. А потом запел. Такого голоса я еще ни у кого не слышала. И песню эту, я вряд ли когда-нибудь забуду:
Мне не выбраться из западни.
Слишком прочные сети тело сковали.
В ней бейся, не бейся, хоть годы, хоть дни,
Обречен подчиняться, все заслоны упали.
Наплевать мне на предавших кровь,
Лишь бы выбраться к свету из темной засады
И рвусь я наверх, чтобы снова и вновь
Вниз упасть, закричать, не скрывая досады.
Разделил свою жизнь я на "до" и на "после"
Точно знаю: не сдамся, буду биться до смерти.
Буду рвать я, оковы не видя страх возле,
