В тот вечер произошли два события, которые вывели его из этого мрачного настроения.
Из города вышла делегация под белым флагом. Генерал Ридэйз предлагал переговоры об условиях достойной капитуляции.
А на северном горизонте поднялось в небо облако пыли: орды сатакийцев приближались к Сандотнери.
Ни одно, ни второе событие в общем-то не были неожиданными. Врасплох застало Кейна другое.
Ортед Ак-Седди лично возглавлял колонну, выступившую в Великий Поход Черного Креста.
XIV. ДОГОВОРЫ ЛЮДЕЙ И МЕСТЬ ДЕМОНОВ
Кейну такой поворот дел вовсе не был по душе. Честно говоря, он рассчитывал, что Пророк вполне удовольствуется ролью верховного правителя, сидящего в крепости Седди и ждущего, когда подданные сгребут в его казну все награбленное в захваченных странах. В таком случае Кейн получал достаточную свободу действий в управлении Мечом Сатаки.
Присутствие Ортеда отнюдь не вызывало у Кейна радости, а равно и других верноподданнических чувств. Однако… его приезд внес хоть какую-то новизну, обещая непредсказуемое развитие событий.
Сидя в тени павильона, задрав ноги в кавалерийских сапогах на стол, он лениво разглядывал приближающихся парламентеров. Их чистая, опрятная одежда резко контрастировала с его пропыленными кожаными штанами и дерюжной безрукавкой, которую он обычно надевал под латы. В целом, по сравнению с утонченными придворными, Кейн выглядел как взгромоздившаяся в кресло здоровенная обезьяна. Лишь глаза выдавали недюжинную работу мысли да легкая ухмылка, которой он ненавязчиво, но очевидно давал понять, кто здесь хозяин положения.
— Осада зашла в тупик, положение патовое, — начал свою речь старший парламентер. — У вас нет достаточного количества солдат, чтобы взять город штурмом, у нас недостает кавалерии, чтобы снять осаду. Вряд ли дальнейшие обстрелы пойдут на пользу нашему городу, вряд ли и вы собираетесь бесконечно затягивать осаду, рискуя истощить запасы продовольствия вашей армии или дождаться атаки наших союзников. Поэтому нам кажется, что обеим сторонам…
— Ты подожди, подожди. Вот ведь разговорчивый какой, — перебил посланника Кейн. — Прежде чем ты окончательно достанешь меня своей болтовней, давай уясним, что мы оба в здравом уме и способны трезво оценить факты. Мои наблюдатели сообщили о приближении воинов Пророка Ортеда. Судя по тому, что их не меньше сотни тысяч, ваши часовые на башнях Сандотнери тоже имеют удовольствие лицезреть столб поднятой ими пыли. Очевидно, что именно эта деталь подтолкнула вас к столь милой беседе, так что давай не будем молоть чушь о патовой ситуации.
— Так называемые пешие воины Пророка — не более чем толпа оборванцев, — возразил посланник. — Я думаю, мне нет нужды объяснять именно вам, генерал, насколько хорошо укреплен город.
— Благодарю вас за признание того, что в моей башке способна задержаться некоторая полезная информация. Я действительно неплохо знаю систему обороны Сандотнери, — ровным голосом произнес Кейн. — Вы же, в свою очередь, прекрасно понимаете, что мои катапульты, а также подкопы, вырытые саперами, могут в течение нескольких часов проделать значительные бреши в стенах города. Я не сомневаюсь, что вас лично миновала горькая чаша испытать на себе то, что происходит с жителями городов, захватываемых сатакийцами. Впрочем, не сомневаюсь, что наслышаны вы об этом немало. Так вот, уверяю вас, что самые страшные истории и сказки окажутся лишь жалкими анекдотами по сравнению с тем, что придется пережить вам не далее чем завтра на рассвете.
Закончив говорить, Кейн основательно приложился к кубку с вином, чтобы промочить пересохшее от разговоров горло. Помолчав, он добавил:
— Устал я от вас, ребята. Да и осада, признаться, мне порядком надоела. Ловите момент: я вполне склонен назначить самые великодушные условия капитуляции. Кто у вас там в Сандотнери на данный момент может подписать договор?
Главный парламентер, бросив умоляющий взгляд на своих спутников, которые лишь беспомощно отвернулись, ответил:
— До тех пор пока не будет коронован новый король, в роли регента выступает Эскетра, а генерал Ридэйз — военным правителем при ней.
Кейн кивнул:
— Ну и замечательно. Вот пусть Эскетра и генерал Ридэйз и соизволят прибыть сюда вечерком, чтобы подписать договор о сдаче города.
— Но на каких условиях? Осталось определить… — начал было парламентер, но Кейн оборвал его:
— На моих! И нечего попусту убиваться. Передай своим правителям, что условия будут стандартными, соответствующими достойной капитуляции, а обо всем остальном я собираюсь говорить уже с ними лично. Впрочем, если вам не по вкусу мои условия и до заката вы не удосужитесь принять их — дело ваше. Завтра с рассветом сатакийцы устроят вам веселенькую попойку. Полагаю, их условия понравятся вам куда меньше.
Настроение Кейна заметно улучшилось. Проводив взглядом парламентеров, он приказал прекратить обстрел города и вызвал писаря, чтобы продиктовать условия договора. Южные Королевства постоянно воевали, поэтому процедура капитуляции была хорошо отработана и особых затруднений не вызывала. Опытный генерал, Кейн не задумываясь надиктовывал писарю статью за статьей: прекращение военных действий, передача оружия, выплата контрибуции, территориальные уступки и — главное — Сандотнери должен войти в состав империи Ортеда.
Документ получился всеобъемлющим, лаконичным и по-своему красивым. Достойные условия сдачи и уверенность в том, что город подпишет их не торгуясь ввиду приближения армии Пророка, порадовали Кейна. Он был доволен, что дело удалось уладить чисто, без лишней крови, голода, болезней, а главное — без бессмысленно жестокого штурма, которого так жаждал весь этот сброд.
Перечитав документ, Кейн приказал писарю переписать его набело в трех экземплярах, а сам вышел навстречу въезжающим в лагерь отрядам кавалерийского прикрытия, посланным сопровождать толпу пеших сатакийцев. Да, оставшуюся в полудневном переходе позади армию Пророка, как и год назад, можно было назвать лишь толпой, влекомой вперед алчностью и страхом.
Один из вернувшихся в лагерь офицеров предупредил Кейна, что Ортед Ак-Седди тоже собирается выехать вперед и прибыть в расположение войск Кейна раньше своей армии. Неясное беспокоящее предчувствие закралось в сердце генерала.
С противоположной стороны к его лагерю приближалась делегация правителей Сандотнери. Даже издали Кейн узнал Эскетру, ехавшую в дамском седле на изящной белоснежной кобыле. Отослав к Ортеду гонца с донесением о сдаче города, Кейн мысленно поторапливал парламентеров. Ему почему-то очень хотелось закончить процедуру подписания договора до прибытия Пророка.
