Безмятежное небо над кладбищем затрещало и грохнулось на землю. Облака закружились, забегали с неистовой скоростью. Безумные вращения прекратились под звон вилки, которую Артем уронил со стола.
— Получилось! — гордо сказал он.
— Рано радуешься.
— Получилось же!
Я прошлась по кухне, изучая каждую мелочь. Остановилась у серванта и вгляделась в расставленную на полках посуду.
— Иди сюда, — позвала я. Артем подошел ко мне. — Видишь эти тарелки?
— Ну, вижу. Дурацкие они. С глупыми картинками.
— Безусловно. У меня таких и не было.
— Мы опять не дома? — грустно спросил он.
— Помнишь, о чем я предупреждала?
— Запоминать место… А где мы?
— В ловушке. Чем дольше мы в ней, тем сложнее выбраться. Уходим, тут опасно.
Он послушно кивнул. Резкий мысленный рывок, скачок сквозь агрессивно настроенную энергию, и знакомое тепло снова разлилось по венам. На этот раз кухня была моей, целиком и полностью, вплоть до последней чашки.
— Теперь мы дома, — заключила я, тщательно проверив обстановку.
Артем подбежал к серванту с посудой.
— Настоящие тарелки такие же дурацкие, — оценил он бабушкин сервиз и потер целую и невредимую щеку. — До сих пор болит!
— Конечно. Эта боль у тебя в голове.
— Если бы меня зайки покусали, я бы тоже почувствовал?
— Еще как. Так что с обрывов прыгай, только когда научишься себя контролировать.
— Мои родители приедут сегодня? — неожиданно поинтересовался он.
Я натянуто улыбнулась. Не надо вопросов о маме, пожалуйста… Я на подобное не подписывалась. Срочно меняем тему.
— Добавку будешь или наелся?
— Объелся, лопну скоро.
Я машинально потянулась к мобильному. Взглянула на дисплей и успокоилась — ноль пропущенных вызовов.
— Ты не ответила, — повторил Артем. — Почему мама с папой не приезжают? Ты ведь им звонила.
— Не хочешь слушать про Поток, иди поиграй или займись своими важными детскими делами!
Он напрягся и затих. В тот же миг у меня настойчиво завибрировало в висках. Вот наглец! Это уже ни в какие ворота. Не церемонясь, я отбросила направленную на меня энергию обратно в Артема.
— Никогда так не делай, — предупредила я.
Он вскрикнул и пригнулся, ощутив эффект увесистого подзатыльника. Всхлипнул, убежал в комнату. Прекрасно! Будет знать, что бывает, если нарваться на сильного противника. Ломиться в подсознание того, кто обладает аналогичными способностями — очень глупая идея. Во-первых, тебя сразу заметят, во-вторых, это просто неприлично. Догнать Артема и рассказать о правилах хорошего тона я не успела — в руках запиликал телефон. Оставив гостя обдумывать свое поведение, я задвинула табуретку под стол и приняла звонок.
— Выходи к парку, есть разговор, — огорошила Кира.
— У меня ребенок в гостях.
— Что с ним станется за пару минут?
— По телефону никак?
— Никак! — твердо ответила она и отсоединилась.
В дверях показался Артем. В руках он вертел любимую бабушкину статуэтку — оленя с развесистыми рогами. Она привезла ее из Венгрии в канун Нового года, поэтому мы обзывали его рождественским. Помнится, я специально убрала фарфорового зверя на верхнюю полку. От детей что, ничего не спрячешь?
— Отойду ненадолго, — сказала я, прикидывая в уме, что натворит ребенок без присмотра. В такт моим мыслям раздался треск. В руках Артема остался короткий обломок рога.
— Ой… — пробубнил он и заложил руки за спину.
Я подняла однорогого оленя и поставила на секретер. Ладно, разбей я его в детстве, максимум что бы сделала бабушка — укоризненно на меня взглянула. Вот и мне особо гневаться не стоит.
— Сиди тихо, — велела я. — Вещи не трогай, никуда не лезь.
— А что можно-то?
— Смотри телевизор.
— Это что ли телевизор? — Артем покосился на старинный советский агрегат. — У меня в комнате большой телик во всю стену…
— Ах, к родителям захотел?
Он покорно включил древнее чудо техники и сел на диван. Вещающий об экономическом кризисе диктор Артема не заинтересовал, но по каналам мальчик не пощелкал. Что ж, вдруг вырастет и станет великим экономистом, кто знает? Главное, чтобы благополучно вырос. Ловушка скидки на возраст не делает. Артем не попадал в нее раньше, так как во вторник впервые окунулся глубоко в Поток. Уговорить нас держаться самых верхних миров невозможно — соблазн неизведанного сильнее доводов рассудка. Придется научить мальчика внимательности.
Парк находился в трех дворах от моего дома и был практически пуст. Холодные дожди изгнали из него спортсменов, любителей шашлыков и праздных посиделок. Вдоль забора прогуливались редкие собачники и мамочки с колясками, под ногами шуршали желтые листья. Всегда бы так!
Киру я заметила сразу. Она сидела на скамейке у входа и вгрызалась в гамбургер. Никогда не разделяла ее любви к фастфуду — здравствуй, язва желудка. В случае с Кирой, еще и здравствуй, простуда. В своей куцей оранжевой курточке и круглых очках она напоминала замерзшего подростка, который из принципа сказал теплой одежде «нет».
— Что стряслось? — спросила я, приземляясь рядом. — Нашла время…
Кира укоризненно покачала головой и так сжала гамбургер, что из него брызнул соус.
— Влад увольняется.
— Он был таким ценным сотрудником?
— Смешно, — повысила она тон. — Вы совсем обалдели, да? Его барьер за километр кричит: «Эй, меня только что ментально изнасиловали».
— Не надо утрировать, — обиделась я. — Сделала, что могла.
— Зачем ты ему все рассказала? Придумала бы правдоподобную отмазку. Напились, поиграли, пошутили. Вариантов выше крыши. Бери — не хочу!
— А я не хочу. Влад в опасности и его необходимо было предупредить. Он имеет право знать.
— И чего ты добилась? У него истерика была! Я убеждала остаться — без толку. А я даже не знаю, нужен ли он нам еще. Ты выяснила что-нибудь про Диму?
— Нет. Влад что-то видел, но забыл это.
— Забыл? — Кира побледнела. — Как забыл?!
— Говорит, провал в памяти.
— Откуда?!
— Без понятия. Увы, мы в тупике. Воспоминание до следующего четверга достать нельзя…
Я сокрушенно замолчала, почувствовав дикий, необъятный ужас, завладевший подругой. Ей было страшно, и страшно по-настоящему.
— Кошмар… — запричитала она. — Все намного хуже, чем я думала.
— Почему?
— Почему?! Ты свой шанс упустила, меня Влад не послушал. Теперь он уезжает, и мы потеряли единственную ниточку к разгадке. И да… нечто неизвестное собирается нас прикончить!
— Есть новые жертвы? — догадалась я.
