Она вытерла глаза бумажным платком.
— Не знаю, следует ли тебе говорить.
Нед покачал головой.
— Слишком много тайн. Это начинает доставать.
Она пристально посмотрела на него.
— Вероятно, ты прав. Между нами, Нед?
Он кивнул.
— Дейв находится к северу от Дарфура.
Он не сразу понял.
— В Судане? Но это же… моя мама…
— Твоя мать там, да. Твой дядя присматривает за ней.
У него отвисла челюсть, комично, как в мультике.
— А она… мама об этом знает?
Тетка громко рассмеялась. Этот всплеск веселья заставил ее выглядеть намного моложе.
— Знает ли Меган? Ты сошел с ума? Нед, она бы… она бы так разозлилась, что начала бы шипеть!
Он никак не мог представить свою мать шипящей. Может, лет в десять, но десятилетней он ее тоже не мог себе представить. Или семнадцатилетней, чувствующей себя покинутой сестрой.
Он очень осторожно сказал:
— Я хочу понять. Мой дядя там тайно? Чтобы присмотреть за мамой?
Тетя Ким кивнула головой.
— Я тебе сказала, что мы следим за всеми вами. Но именно о ней я беспокоюсь.
— Почему о ней?
Она молчала.
— Слишком много тайн, — повторил Нед.
— Это твоя мать, дорогой. Это нечестно, что мы с тобой ведем такие разговоры.
— Значит, нечестно. Скажи мне. Почему?
Тетя мрачно ответила:
— Потому что Меган занимается тем, чем она занимается, — ездит в зоны боевых действий, выбирает самые плохие места — в ответ на то, что я ей рассказала о том, что сама сделала, перед самым отъездом. Рассказывать ей было ошибкой.
Нед не ответил. Он представления не имел, что сказать. Он чувствовал себя неуверенно.
Она это увидела и продолжала тихо говорить:
— Она думала, что я стану честолюбивым доктором, постараюсь приносить добро многим людям. Я об этом говорила с ней, когда она была девочкой. Я — старшая сестра, она — младшая, наше с ней общее будущее. Потом я… со мной это произошло, и все изменилось. Я уехала в английскую деревню, чтобы посвятить жизнь сельской медицине. Роды и профилактические осмотры. Насморки, прививки от гриппа. Все в гораздо меньших масштабах. После одного, очень большого события, которого она так и не поняла, и не приняла.
— И это… твоя работа?
Она улыбнулась.
— Насморки? Да. И еще у меня есть сад, — прибавила она.
Нед почесал в затылке.
— И ты думаешь?..
— Я думаю, Меган мне и самой себе старается показать, какой, по ее мнению, я должна была стать. От чего я отказалась. Отказавшись от нее тоже. И она доказывает, что умеет делать это лучше.
Нед молчал. Он сам напросился на такой ответ и не был уверен, что прав и хотелось ли ему действительно это знать.
— Нед, послушай. Люди совершают замечательные поступки по очень сложным причинам. Это происходит сплошь и рядом. Твоя мать — героиня там, куда она ездит. Люди преклоняются перед ней. Может, ты этого не знаешь, наверное, она не рассказывает. Но твой дядя знает, он там был, он это видел.
— Он делал это и раньше?
— Только когда мы знали, что она едет в очень опасное место. — Она поколебалась. — Три раза, не считая этого.
— Как? Откуда вы знали, куда она едет?
Ему показалось, что она хитро улыбнулась в темноте.
— У Дейва много талантов. В том числе — компьютеры. Он мог бы тебе объяснить лучше меня.
Нед подумал, потом уставился на нее.
— Господи! Мой дядя взломал сайт «Врачей без границ»? Их сервер?
Тетя Ким вздохнула.
— Мне никогда не нравилось это слово. «Взломать» — это звучит так криминально.
— Это и есть криминал.
— Наверное, — согласилась она сердито. — Я ему говорила, что не одобряю этого. А он отвечает, что ему необходимо заранее знать, что она собирается делать, чтобы успеть добраться туда самому.
Нед упрямо покачал головой.
— Здорово. И он просто отказывается от собственной жизни и едет туда. И… и что дядя Дейв собирается делать, если на маму нападут или похитят мятежники? В Ираке, или в Руанде, или еще где-нибудь? В этих безумных странах.
Он жил с этим гневом, с этим страхом, тупым, как боль, твердым, как мозоль в сердце. Тетка ответила тихо:
— Не спрашивай об этом, пока не познакомишься с ним. Нед, ты не найдешь никого, кто лучше умел бы справиться с такими ситуациями. Поверь мне.
Он смотрел на нее.
— И он делает это, потому что…
— Он делает это ради меня. Потому что я чувствую свою ответственность.
Теперь в голосе тети Ким появилось нечто новое. Нед посмотрел на нее сверху вниз. Она сидела на камне, по-прежнему сцепив руки.
— Вот это да, — наконец произнес он, опять качая головой. — Вот это называется контроль. А я думал, моя мама в этом первая. Это тоже семейное? Когда я подсчитывал в последний раз, ей было сорок с чем-то. И ты все еще чувствуешь себя ответственной за нее?
Ким снова рассмеялась, на этот раз грустно.
— Мне будет трудно признаться в том, что зря беспокоюсь. И прошу тебя, Нед, ты не должен ей рассказывать!
— Она будет шипеть?
— Она захочет зарубить меня мачете.
— Моя мать? А ты…
— Ш-ш-ш. Помолчи!
Тон ее голоса стал совсем другим; теперь в нем звучал приказ, что его поразило. Нед замер, прислушиваясь. Потом и он тоже услышал шум.
— Дерьмо, — прошептала Ким. — Я потеряла бдительность.
— Ты выругалась, — машинально заметил Нед; он так говорил, когда его мать позволяла себе выругаться.
— Дьявол, да! — ответила его тетка. Мать так не ответила бы. — Возможно, нам грозят неприятности. — Проклятье! Это моя ошибка, и серьезная. Но зачем им на нас нападать? Что ты здесь делал, Нед?
— Кто собирается на нас напасть?
— Волки.
— Что? Не может быть. Волки в основном вегетарианцы. Я это проходил в школе в прошлом году.
— Тогда скажи этим волкам, чтобы они пошли и нашли салат-бар, — мрачно предложила Ким.
Нед услышал треск веток и шуршание листьев в лесу к северу от них, возле того места, где тропа спускалась вниз, к городу.
— У тебя что-нибудь есть? Перочинный нож? — спросила тетя Ким.
Он покачал головой. Этот вопрос его испугал.
— Тогда найди палку, быстро, и ступай назад, к башне. — Она зажгла свой фонарь и провела лучом по земле между ними и деревьями.
Нед увидел, как блеснули чьи-то глаза.
Тогда он очень испугался, хотя все это казалось нереальным. Когда Ким провела лучом по земле ближе к ним, Нед увидел сломанную ветку и бросился к ней.
В ту же секунду он услышал, как его тетка жестким, ледяным голосом произнесла несколько слов на незнакомом ему языке, вслед за чем в темноте наступила тишина.
