В последовавшем за его словами оглушительном реве Эйджер повернулся к Камалю и сказал:
– Он становится большим умельцем по этой части, не правда ли?
Камаль хмыкнул, но не мог отрицать радости, вдруг зазвучавшей в криках окружающих его четтов.
– Я бы не удивился, если б нашлось пророчество, предсказывающее такое вот явление Линана народу, – продолжал Эйджер.
– А если не найдется, – бросил Камаль, – то мы всегда можем сочинить его.
Они наблюдали за тем, как Линан стоял, освещаемый огнем костра, подняв Ключ Единения, дабы его было видно всем в двух кругах. Коригана стояла перед ним. На лице ее явственно читалось облегчение. Гудон двинулся встать рядом с обоими, улыбка у него на лице соперничала шириной с рекой Гелт. Но Эйджер с Камалем наблюдали за Эйноном; именно его реакция определит, что же произойдет дальше.
Эйнон обвел взглядом второй круг, прислушиваясь к приветственным и взволнованным крикам. Он подошел к Линану – ив собрании воцарилось настороженное молчание.
Линан не отступил перед ним, надменно глядя на вождя. Оказавшись от него не более чем в двух шагах, Эйнон склонил голову. Какой-то миг больше ничего не происходило, затем Акота и Херита встали перед Линаном и тоже поклонились. А затем выразил почтение каждый из вождей в первом круге. Когда поклонился последний, все четты во втором круге тоже склонили головы.
– Впечатляюще, – пробормотал себе под нос Эйджер.
– Да, – признал Камаль и невольно почувствовал немалую гордость достижением Линана. – Я бы сделал это не так, но именно так все и следовало сделать.
Дженроза одной рукой обняла Камаля за талию.
– Ты привык к тому, как делаются дела на востоке, при королевском дворе. А Линан, похоже, инстинктивно понимает, как надо вести себя с четтами.
– Ну, возможно, это объясняет, почему он не добился никакого успеха дома, в Кендре, – сказал Эйджер. – Линан в душе варвар.
От слов Эйджера у Камаля по спине пробежал холодок.
– Ради всего королевства надеюсь, что ты ошибаешься.
Фрейма разбрасывал по выгулу последнюю связку корма, когда увидел приближающуюся по южной дороге группу всадников. Он быстренько поразмыслил и сообразил, что до того, как они подъедут, не успеет добраться до дома и достать свой меч. Однако в хлеву имелись вилы, а против конного врага они могли оказаться сподручней, чем меч. Он кликнул своих пятерых коров, и те лениво побрели через выгул заняться кормом. Притворяясь таким же равнодушным ко всему окружающему, как и его скотина, Фрейма небрежно подошел к хлеву, открыл лишь одну из старых скрипучих деревянных дверей, убедился, что вилы в пределах досягаемости, и принялся ждать гостей.
Один всадник скакал галопом впереди остальных. Он увидел Фрейму, но не обратил на него внимания и вместо этого объехал кругом двор, заглядывая в окна и за углы. На всаднике были хорошие кожаные доспехи с твердым и сверкающим от дубления нагрудником, а в пристегнутых к седлу ножнах покоился длинный кавалерийский меч. Когда всадник остановился перед хлевом, то посмотрел на Фрейму с чем-то, похожим на любопытство.
– Привет, друг, – поздоровался Фрейма.
Всадник кивнул, но не ответил.
– Надеюсь, вы подъехали просто за водой или купить немного яиц.
Всадник покачал головой и показал на остальную группу, шестерых всадников, въезжающих теперь в ворота фермы.
«Против семерых особо не повоюешь, – подумал Фрейма. – Но если я сейчас разделаюсь с этим, то по крайней мере немного рассчитаюсь за себя».
Он прислонился к двери хлева и схватился правой рукой за вилы.
– Одна из ваших лошадей хромает, – сказал он.
Незнакомец оглянулся через плечо, и как только он отвернулся, Фрейма быстро двинулся вперед, вскидывая и разворачивая вилы.
– Постой, Фрейма! – крикнул резкий голос, и фермер заколебался. Всадник, которого Фрейма собирался насадить на вилы, стремительно обернулся с уже выхваченным мечом в руке. Прежде чем Фрейма успел что-либо сделать, вилы выкрутили у него из рук.
– Божья погибель, ну и быстрый же ты, – выругался Фрейма, ожидая, что меч вонзится ему в шею. Но всадник лишь усмехался, глядя на него.
К этому времени к хлеву подъехали и другие всадники. Один из них спешился и медленно снял черные перчатки.
– С возрастом ты стал менее проворным, друг мой, – усмехнулся приезжий.
Фрейма уставился на незнакомца.
– Не верю своим глазам. Проклятый Джес Прадо.
Прадо подбоченился и расхохотался.
– Видел бы ты цвет своего лица. Можно подумать, будто я призрак.
– Я думал, это МНЕ предстоит стать призраком, – огрызнулся Фрейма и махнул рукой в сторону других всадников. – А кто твои друзья?
– Моя охрана.
– Охрана? И с каких же это пор фермеру в Арранской долине нужна охрана?
– Новости здесь по-прежнему ходят медленнее, чем труп, – покачал головой Прадо. – Я уже свыше полугода как уехал из долины.
– Уехал? Куда? Кто же приглядывает за твоей фермой?
– Вот уж никак не думал услышать, что ты будешь так озабочен судьбой нескольких квадратных лиг грязи, – фыркнул Прадо.
– Именно тем мы и кормимся, не забыл? – негодующе отозвался Фрейма и снова посмотрел на спутников Прадо. – Или забыл? Ты явно поднялся в мире.
– Сколько ты здесь заколачиваешь, Фрейма?
– Не твое дело.
– После того, как уплатишь налоги, выплатишь за доставку своего молока, зерна и яиц. Сколько? С десяток золотых в год?
– Опять же не твое дело.
– А сколько ты заколачивал, когда ездил со мной? В иных компаниях ты заколачивал по десятку золотых в день.
– Те дни давно минули, Джес. Я теперь просто фермер.
Прадо усмехнулся и обнял Фрейму за плечи.
– Я приехал сюда сообщить тебе, что те дни вернулись вновь.
У Фреймы не хватило еды на всех семерых гостей, и поэтому Прадо с ходу заплатил ему три золотых за одну из коров. За такую сумму они, по словам Фреймы, могли получить молочного теленка. Через два часа вся компания поедала зажаренную на огне говядину, запивая ее несколькими кувшинами лучшего сидра и меда, какие имелись у Фреймы.
– Так ты действительно работаешь теперь на Розетемов? – недоверчиво покачал головой Фрейма. – Никак не думал, что такое случится. Даже через тысячу лет.
– Совершенно верно. Я даже получил от нее офицерский чин.
– Тебя сделали капитаном?
– Генералом, – поправил его Прадо. – Я хочу, чтобы ты был моим капитаном.
Фрейма сузил глаза.
– Я же тебе сказал, Джес, у меня есть моя ферма.
– Я буду платить тебе вдвое больше того, что ты получаешь со своей фермы. И еще будет добыча.
– Рабы?
