— Это вашего царя родная дочь. — сказал он и умчался.
Когда ко мне доставили посылку, я обнаружил прелестного младенца и решил, что этот дерзкий жест принадлежит какой-нибудь из моих любовниц. Но младенец был хорош, и я решил оставить малютку во дворце, поручив нянькам ухаживать за ним. Каково же было моё изумление, когда, дотронувшись до щёчки девочки пальцем, я ощутил холод и твёрдость камня! Когда же она открыла свои глаза, я похолодел от ужаса: её глаза не имели ни белков, ни радужки, ни зрачка — это был камень! Чудовищный младенец распугал всех нянек и всех придворных дам — некому было доверить её на воспитание. Но и я стал прятать от людей своё каменное чудо. Впрочем, забот о ней не было никаких — она целый день лежала молча и ничего не ела, хотя и росла, как человеческий ребёнок. Потом на её теле стали вырастать драгоценные камни.
С появлением этой твари, в мою страну потекли богатства. Я с каждым днём богател, но это не радовало меня, дело в том, что каменная царевна каждую третью ночь ищет новых жертв. Да, сейчас вы её видели неподвижной, а с наступлением темноты она выходила из своей опочивальни, минуя все затворы. Она охотилась на детей. Каждую ночь где-то пропадал ребёнок, вот так, пришельцы, мы лишились всех наших детей. Сначала она сожрала всех маленьких. Потом стала есть тех, кто постарше. Теперь ищет тех, кому под двадцать. Но платит она за это хорошо: взамен оставляет горсть драгоценных камней — они растут на её теле, как грибы после дождя.
У меня тоже был ребёнок — сын моей жены. Ему было три года, когда мне принесли в корзине дочь каменной девы. Ещё до того, как каменный младенец начал охоту на детей, моя жена мне отомстила. Мне пришлось признаться ей в позорной связи с нечистью. С тех пор жена не удостоила меня и слова. А однажды она исчезла из дворца. О том, что это было именно бегство, а не пропажа, я понял, когда она унесла с собой мой перстень. И сына. Я посылал гонцов во все концы, но всё безрезультатно — они пропали без следа.
С тех пор прошло шестнадцать лет. Три года назад мне пришла в голову умная мысль: я понял, что стоит попытаться отыскать своего сына. Если наследник моей крови заменит меня, я уйду искать тот каменный распадок и просить духов камня забрать обратно свой страшный дар в обмен на мою жизнь. Я объявил о том, что выдам свою дочь за того, кто ей понравится. А не нравился царевне никто — то есть не было за три года ни одного человека, у которого на пальце был бы хотя бы похожий перстень — я надеялся по этой примете опознать своего сына.
Но неделю назад случилось нечто странное — девушку похитили. Так что теперь мне придётся оставить надежду найти человека с перстнем. Вот и всё, пришельцы. Больше у меня нет надежды. Он не пришёл и не принёс мне знак. Поэтому я говорю вам: нет никакой необходимости искать царевну. Она здесь, моя проклятая каменная девка.
* * *
— Даже если так, — мрачно ответил Долбер. — Мой перстень всё равно не тот. Царь говорил, что подарок каменной девы был золотым, а мой перстень серебряный.
Разговор происходил в одном из покоев дворца. Царь распорядился устроить своих гостей и дать им место. Сам правитель устал от впечатлений и отправился немного отдохнуть, а неудачливый жених и его товарищ решили немного прогуляться по дворцу. При этом они обсуждали все последние события. Отчего ложная царевна налила Долберу вина? В том, что это было, Лён нисколько не сомневался, хотя воочию и не видел этого. Царь поведал своим новым знакомым, что вино было предлогом для того, чтобы девушка могла рассмотреть руку претендента. Но, скандалист Ромуальд затеял свару, и царь не увидал этого. И служанки, которая исполняла роль капризной царевны, тоже теперь не было — не у кого спросить, что же увидала она на руке Долбера и почему налила ему вина. Так что утешать Лёну своего товарища было нечем — перстень, подаренный воздушными девами оказался не тот.
— Пожалуйте в свои комнаты, господа. — с поклоном сказал им седоватый человек в ливрее и повернулся, призывая их следовать за собой.
Товарищи отправились за ним, а немолодой человек торопливо семенил ногами, то и дело оборачиваясь, словно проверял, не отстали ли гости.
— Не пугайтесь, пожалуйста, я ничего вам не сделаю. — успокоил слугу Лён, полагая, что очевидный его страх вызван недавним триумфальным появлением дивоярца в царском дворце.
Тот, однако, что-то пробормотал и ускорил шаги. Он отвёл двоих друзей довольно далеко от парадных покоев и ввёл их в просторную комнату, обстановка которой была вполне удобной, но окна оказались забраны толстыми решётками. Особенно примечательной деталью была крепкая дверь, обитая металлом.
— Эге! Да это что — темница для нас?! — встревожился Лён, не заходя внутрь и внимательно осматривая входное укрепление с мощными петлями и массивным замком. — Учтите, я способен открывать какие угодно двери!
— Помилуйте, господин! — взмолился пожилой слуга. — Поторопитесь — скоро стемнеет. Это не темница, это просто предосторожности для вашей сохранности. А мне надо торопиться — на ночь вся прислуга покидает дворец.
Это прозвучало так необычно, что Лён и Долбер переглянулись. Кажется, их приглашали к участию в одной тайне, которая держала в страхе это царство уже шестнадцать лет.
— Но у тебя же есть твой дивоярский меч. — с надеждой сказал Долбер. — Помнишь, как ты спас нас в том походе к Верошпиронской башне?
А Лёну вспомнилась та низенькая камера с земляным полом, в которую его упрятала русалка — тогда дивоярский меч не справился со старым дубом. Что, если и сейчас они имеют дело с чем-то, оставшимся после исчезнувшего народа эльфов?
— Господин волшебник? — дрожащим голосом спросил слуга. — Волшебники и раньше пытались остановить эту тварь, но ничего не выходило — они сами тут не раз погибали. А те, что уцелели, бежали без оглядки, даже не взяли платы.
Вот как?! Царь уже пытался утихомирить своё каменное дитя? Он ничего не сказал про это.
— Постойте, а как же та девушка, которая исполняла роль принцессы?! — вспомнил Долбер. — Как её не сожрало чудовище, ведь она была молода!
— Моя дочь… — со всхлипом признался слуга. — Моя жена была кормилицей у царского сына, так что после его пропажи она осталась тут в прислугах. Она много времени проводила с королевой, нянчась с царевичем, и была поверенной её тайн. Она видела тот перстень, что пропал — эта вещь была дорога царю пуще всех сокровищ. А дочку мою царь велел убрать с глаз долой с той поры, как однажды детишки играли и девочка нечаянно порезала царевича. Только три года назад он снова велел призвать её из деревни и предложил, чтобы наша дочь на пирах обходила гостей под видом царевны. В этой комнате она и жила, тут безопасно — решётки и дверь на трёх засовах не пропускают демоницу. И вот теперь я её лишился.
