Она ухитрилась сохранять улыбку, сообразив, почему так раздуты паруса холмистые берега проносились мимо под древним солнцем с быстротой рысака. Нерес распорядился сушить весла и положить их вдоль планширя; вид у капитана был почти счастливый. Почти. По амадицийскому берегу тянулся низкий глинистый обрыв, прибрежные деревья на гэалданской стороне отделяла от воды широкая полоса тростников, там, где река отступила, они большей частью побурели. Самара же лежала всего в нескольких часах ходу вверх по реке.
— Ты направила, — заявила Найнив сквозь зубы, обращаясь к Илэйн. Утирая со лба пот тыльной стороной ладони, она подавила желание смахнуть его на медленно покачивающуюся палубу. Остальные пассажиры оставили вокруг двух женщин и Бергитте свободное пространство в несколько шагов, но Найнив все равно понизила голос, хоть и говорила со всей учтивостью, какую сумела наскрести. Желудок у Найнив качался чуть ли не так же, как судно, что вряд ли улучшило ее настроение. — Этот ветер — твоя работа. — Найнив надеялась, что в ее торбе найдется достаточно красного фенхеля.
Судя по милому выражению блестящего от влаги лица Илэйн и ее большим глазам, уста ее точно молоко и мед источали.
— Ты превращаешься в перепуганного кролика. Возьми себя в руки. Самара в милях позади нас. На таком расстоянии никто ничего не сумеет почувствовать. Чтобы более-менее понять, что происходит, ей нужно быть на корабле вместе с нами. Я действовала очень быстро.
Найнив чудилось: еще чуть подольше она поулыбается — и лицо у нее судорогой сведет, но краешком глаза она заметила Нереса. Тот разглядывал своих пассажиров и качал головой. Сейчас Найнив была достаточно рассержена и сумела заметить почти развеявшиеся остатки плетения Илэйн. Работать с погодой все равно что катить с горы камень: главное — начать, а дальше само пойдет. Когда ветер свернет с установленного пути, что рано или поздно случится, нужно лишь подправить его. Плетение подобной величины Могидин способна ощутить из Самары — может быть, но наверняка не настолько ясно, чтобы определить, где оно создано. По уровню Силы Найнив была Могидин ровней, и коли сама она не в состоянии ничего сделать, то и Отрекшаяся, скорей всего, тоже. И Найнив желала двигаться по возможности быстрее сейчас еще один день в тесноте с двумя подругами был для нее столь же притягателен, как пребывание в одной каюте с Нересом. Перспектива провести лишний день в плавании вовсе не радовала Найнив. Но почему же судно движется столь быстро, ведь река кажется такой спокойной?
От улыбки у Найнив едва не заныли губы.
— Надо было спросить, Илэйн. Всегда ты все делаешь без спросу, без раздумий. Пора тебе понять: если ты сослепу с разбегу влетишь в яму, твоя старушка-нянька не придет, и не вытащит тебя оттуда, и не умоет тебе личико.
При последних словах глаза Илэйн округлились с чайные чашки, а судя по оскаленным зубам, девушка готова была кусаться.
Бергитте положила руки на плечи собеседниц, склонившись поближе и излучая улыбку, словно ей смешинка в рот попала:
— Если вы немедленно не прекратите, я вас обеих в реку окуну, авось остынете. Ведете себя будто страдающие от зимней чесотки девицы из таверны в Шаго.
Мокрые от пота лица застыли в самом приветливом выражении, и три женщины разошлись в разные стороны — насколько позволяла палуба. Незадолго до заката Найнив услышала, как Раган заметил, что она и две другие женщины, должно быть, и впрямь испытывают облегчение, оказавшись подальше от Самары, коли судить по тому, как они чуть ли не хохочут на плече друг у дружки. Мнения остальных мужчин, кажется, были сходны с этим, однако прочие женщины на борту поглядывали на них чересчур заискивающе. Им-то все понятно, они-то видят неладное.
Однако мало-помалу натянутость спадала. Как именно, Найнив не совсем понимала. Верно, улыбающиеся, веселые маски, которые натянули на свои лица Илэйн с Бергитте, против воли сказывались на девушках. А может, нелепость ситуации — пытаться сохранять на лице дружескую улыбку и в то же время стараться вложить в свои слова нужную долю сарказма, — начала доходить до них. Как бы то ни было, Найнив не могла пожаловаться на результат. Помаленьку, день за днем, слова и интонации начали соответствовать лицам, и все чаще то одна, то другая выглядели смущенными, явно вспоминая, как себя вели. Конечно, никто не произнес ни слова извинения, что Найнив вполне понимала. Окажись сама столь же глупа и не права, она-то точно не хотела бы никому об этом напоминать.
К тому же в том, что Илэйн с Бергитте образумились, немалую роль сыграли и дети, хотя началось все благодаря Найнив. Тем утром на реке она взялась ухаживать за ранеными. Вытащив свою торбу, набитую всякими травами, Найнив стала готовить мази, примочки, накладывать повязки. При виде этих ран она осерчала достаточно, чтобы Исцелять, — от болезней и чужих страданий она всегда приходила в ярость, — да так и поступила, хотя в наиболее тяжелых случаях и пришлось изредка осторожничать. Если б раны просто исчезли, наверняка пошли бы разговоры, и Свет знает, какой номер выкинул бы Нерес, реши он, что на борту у него Айз Седай. Очень может быть, под покровом ночи тайком отправил бы на берег, в Амадицию, гонца, чтобы их арестовали. Кстати, этакая новость может и кое-кого из беженцев заставить к Белоплащникам броситься.
Уно, например, Найнив втерла чуть-чуть жгучего корня марда в сильно ушибленное плечо, нанесла немножко мази из травы-здоровика на свежерассеченную щеку — незачем терять время, — обмотала его голову повязками, чтобы он едва челюстью двинуть мог, и лишь потом занялась Исцелением. Когда Уно охнул и вскинулся, она резко заметила:
— Не будь ребенком! Не думала, что большой сильный мужчина боится боли. Повязки не трогай. Если хоть пальцем коснешься их в ближайшие три дня, я тебя попотчую кое-чем, что ты не скоро забудешь.
Уно медленно кивнул, неуверенно глядя на Найнив. Было ясно: он не понимает, что она сделала. Если же сообразит, сняв наконец повязку, то, надо надеяться, никто не припомнит, как глубока была рана, а у Уно достанет ума не трепать языком.
Когда Найнив закончила с шайнарцами, вполне естественно было заняться остальными пассажирами. Мало кто из беженцев уберегся от синяков и ссадин, а кое-кто из детей явно прихворнул: у кого жар, у кого глисты. Детей она могла Исцелять без опаски: чем их ни потчуй, какой бы на вкус ни была микстура, если это не мед, шуму они поднимут уйму. А если скажут матерям, что почувствовали нечто странное, так дети вечно выдумывают.
В окружении детей Найнив всегда чувствовала себя не в своей тарелке. Да, верно, она хотела иметь детей от Лана. Ну, какая-то частичка ее души этого хотела. Дети всегда из ничего такого натворят! Кажется, у них в обычае поступать точно наоборот сказанному. Едва повернешься к ним спиной, они на уши готовы встать — просто для того, чтоб посмотреть, как ты отреагируешь. Однако вдруг получилось так, что Найнив гладит по головке темноволосого мальчика, ростом ей по пояс, который с глуповатым видом хлопал ярко-голубыми глазами. Они очень походили на глаза Лана.
