когда к нам пришла семья Майн. Это Марк, Лютц и ещё один мой дапла — Леон. Это все.
Я сообщил ему, что после столкновения на улице Лютц и Отто остались в моём доме, а затем за Лютцем пришла семья Майн.
— Действительно, Дамуэль сообщал мне, что Лютц тоже был замешан в этом… — пробормотал главный священник.
После этого он рассказал мне о Розмайн и её будущем. Она была дочерью высшего дворянина, которую доверили храму, где она создала мастерскую Розмайн, чтобы спасти приют. Её достижения были настолько велики, что герцог решил удочерить её, а после крещения она займёт должность главы храма.
— Если мы немного приукрасим историю, сказав, что она стремилась дать сиротам работу и еду, то сможем сделать создание мастерской ещё до её крещения менее подозрительным. Бенно, объясните это всем, кто связан с компанией Гилберта и мастерской Майн. Помните, что всех вас могут устранить в любое время, если это будет сочтено необходимым.
— Понял.
Пусть Гюнтер и сказал это уже мне, но вес слов значительно меняется, когда их лично произносит главный священник, являющийся дворянином.
— Я знаю, что о многом вас прошу, но я не хочу, чтобы герцог, который не знаком с делами нижнего города, счёл всё это достаточно хлопотным и просто начал уничтожать всех, кто знал Розмайн.
Я тяжело сглотнул. Дворянам не составит труда устранить мешающих им простолюдинов. Герцог защищал свои земли, а потому, не было никаких сомнений, что он выберет Розмайн, которая в будущем будет зарабатывать всё больше и больше, а не нас. Таким образом, моей главной задачей стал контроль за распространением информации о Майн и Розмайн.
— Кроме того, возьмите. Это от герцога.
Главный священник вручил мне указания от герцога. Если не обращать внимание на дворянскую пурпурную прозу, то среди всего этого содержалось два приказа. Первый был: «Помнишь тот план по развитию полиграфии, который мы обсуждали? Действуй», а второй: «После окончания церемонии звёздного сплетения я приду в твой ресторан, так что будь добр, закончи его к тому времени».
Можете представить, как я был напуган, когда священник, пришедший на экскурсию по мастерской, оказался герцогом? В тот раз я был невероятно шокирован этим, но на этот раз моя голова разболелась ещё сильнее. Я считал, что до расширения полиграфии у меня есть около двух лет, но, внезапно, герцог приказывает мне начать действовать. У меня голова пошла кругом, но сейчас было не время удивляться. Если я не выполню эти необоснованные приказы, то могу лишиться жизни.
— Также он сказал, что отправит торговца и служащего в приют соседнего города. Вам нужно будет встретится с этим служащим, чтобы всё заранее обсудить.
— Когда это будет?
Встреча со служащим, другими словами, с дворянином — была не тем, что я мог доверить кому-то ещё. Мне нужно было оставить свой график абсолютно свободным, а, учитывая, что Марк должен поехать со мной, мне требовалось убедиться, что магазин сможет работать и без нас.
— Думаю, пройдёт некоторое время, потому что сначала герцогу придётся обсудить это дело со служащим.
— Могу я попросить, чтобы нас сопровождал кто-нибудь из приюта? Если возможно, хотелось бы кого-нибудь знакомого с приютом до и после открытия мастерской.
Ничего хорошего не получится, если мне придётся вести дела со служащим одному, поскольку он будет смотреть на такого торговца, как я, с подозрением. Мне очень поможет, если рядом со мной будет кто-то, кто хорошо знает об изменениях в приюте, и кто близок к Розмайн, приёмной дочери герцога и будущей главы храма. Я намеревался получить как можно больше полномочий, чтобы защитить себя и других.
— Справедливое предложение. Я попрошу Розмайн послать с вами одного из своих слуг.
— Благодарю вас. И если вы позволите, могу я спросить, насколько серьёзно герцог относится ко второму указанию.
Я не думаю, что кто-то поверит мне, что герцог придёт в ресторан в нижнем городе, даже если я при этом покажу его приказ. Выражение лица главного священника стало горьким, когда он посмотрел на указание, после чего медленно кивнул.
— Он сказал, что хотел бы обсудить за едой итоги вашей поездки. Он считает, что вы не сможете честно высказывать свое мнение в зале для аудиенций.
Постойте. Другими словами, он не просто хочет зайти пообедать, а потребует от меня дать полный отчёт о приюте другого города и выслушать моё мнение о полиграфии? Да ни за что.
— Эм-м, то есть я не ошибусь, если скажу, что от меня требуется встретится со служащим, проинспектировать приют, подвести итог и отчитаться об этом в итальянском ресторане?
— Не ошибётесь.
— И крайний срок сразу после фестиваля звёзд?
— Именно.
Я отчаянно подавил желание закричать «Это невозможно» и вместо этого просто потёр виски, пытаясь унять нарастающую головную боль. Главный священник посмотрел на меня с сочувствием.
— У вас нет другого выбора, кроме как считать это испытанием ваших способностей и терпения.
Слова главного священника звучали ободряюще, что резко контрастировало с его обычным сдержанным поведением дворянина, что меня сильно удивило. Он позволял своим чувствам проявиться. Присмотревшись, я увидел, что его лицо выглядит бледным и усталым. Похоже, что сегодня он мало спал. Учитывая, что он вызвал меня утром после произошедших вчера событий, я мог с уверенностью предположить, что он провел всю ночь, разбираясь с возникшими проблемами. Я сразу же понял, что безрассудный герцог скинул всю работу на него. Вероятно, ему было даже тяжелее, чем мне, учитывая, что он был близок и к нему, и к Розмайн. Узнав, что кому-то даже тяжелее чем мне, я почувствовал некоторое облегчение.
— Могу я спросить, сколько всего дворян посетят ресторан? Одно только посещение герцогом ресторана в нижнем городе — уже беспрецедентно, а потому подготовка к его приходу будет весьма сложной.
— Ну разумеется, это беспрецедентно, — ответил главный священник с явным раздражением на лице.
Когда наши взгляды встретились, я слегка пожал плечами, как бы говоря: «Нам обоим приходится тяжело, да?», и похоже, он меня понял. Выражение его лица немного смягчилось, и он горько улыбнулся.
— Пока вы связаны с Розмайн, вам никуда не
