Все чаще и чаще он ощущал, что за ним наблюдают, особенно когда Руун был один.
Он подумал бы, что сходит с ума от такой жизни, но звериные инстинкты ощущали какой-то призрачный, еле уловимый запах, не свойственный ничему из того, что есть в этих местах.
Но ни смотря на все поиски, он все ещё ничего не находил.
Этот день был особенно туманным, не позволяя видеть ничего дальше, чем на метр от себя, а сырость и холод заставляли даже бандитов затихнуть и прогревать свои кости, кутаясь в меха и сидя вокруг костров.
Сам по себе туман, казалось, колол кожу множеством острых игл, что делало его необычным, но на это обратила внимание одна лишь Шаоса, обладающая чувствительностью к различному рода колдовству, о чем и доложила своему главарю.
Весь день, вплоть до вечера, он провел с зажатым в руке черенком своего меча, ожидая чего-то, но ничего так и не происходило, лишь сильнее усиливая его тревогу.
Несколько раз Руун отправлял разведчиков, но те возвращались ни с чем.
И вот, уже под вечер, когда он отправился отдыхать, к нему ворвался взбалмошный подчинённый, на лице которого застыла паника.
Тут же рабы окружили его, наставив оружие, а тот в ответ, принявшись заикаться, сказал:
— А-атаман, беда! На н-нас напали.
— Какой, мать твою, напали? Откуда?! — сонливость Рууна как рукой сняло и он принялся снаряжаться в доспехи.
— М-мы не знаем! Они п-появились прямо под стенами. П-прямо у нас на глазах!
— Вперёд! — собравшись, он схватил меч из ножен и выбежал на улицу.
Картина пред ним удивила его, ведь все здания вокруг были в огне, а враги уже были внутри, носясь по всему лагерю группами и резали бандитов прямо на его глазах; крики боли, паники и злости слышались по всему лагерю.
Те же в свою очередь ничего не могли противопоставить рыцарям в полных доспехах.
На несколько десятков своих, он видел лишь одного мертвого рыцаря.
Вдалеке он увидел Шиосу, которая быстро теряла свой отряд, пока несколько врагов теснили ее саму все ближе и ближе к скалам, планируя ее там зажать, поскольку темная эльфийка обладала большой ловкостью.
Её кинжалы сейчас ничего не могли сделать, а в фиолетовых глазах были видны нотки страха и она все чаще и чаще метала взгляды по сторонам, ища решение.
Тут же она заметила его, но не посмела ничего предпринять, лишь взгляд ее загорелся небольшой надеждой и в ней, казалось бы, открылось второе дыхание, от которого она принялась стойко давать отпор врагу, замедлив их натиск на нее, но впрочем, продлилось это недолго и она быстро выдохлась.
В это время Руун уже пробирался к ней сквозь врагов, пока его рабы оказывали ему всестороннюю поддержку.
Он видел, что у рыцарей в доспехах были некоторые вкрапления синей ткани под броней, а значит, что это Локорцы.
«Ц-ц, таки пришли!», — был недоволен он собой, что так долго здесь оставался, что враги сами пришли к нему.
Его и Шаосу отделяли около двадцати метров, которую уже почти была прижата.
Первый враг и Руун использует момент неожиданность, подойдя со спины, и протыкает его между сочлинениями доспеха в подмышках.
Вытащив меч, заставил врага упасть на землю, но тот ещё не умер. Его доспех покрылся кровью рыцаря, а в нос, помимо гари, ударил стойкий запах крови.
Пройдя ещё пару шагов вперёд, его остановил второй враг, который напал на него сбоку.
Приняв его удар плоской стороной меча, он оттолкнул его меч, после чего рукоятью ударил прямо в висок, оглушая врага в шлеме и отталкивая его ногой, заставляя упасть.
— Девятый, десятый, добить! — бросил он на ходу, преодолевая ещё пять метров.
Тут же ему путь преградили ещё двое, накинувшись на него с двух разных сторон.
— Шестой, седьмой, восьмой, возьмите правого! — приказал он, сделав от них шаг назад, после чего бросился на левого.
Блокировав удар щитом, он увидел, что Шиосу уже прижата к скалу и при попытках увернуться билась о острые выступы позади себя, из-за чего клинки врага достигали ее, оставляя неглубокие раны.
— Первый, второй, третий, помогите Шиосе! — поняв, что не успевает, принял решение остаться почти без поддержки с тыла Руун.
После этого он сконцентрировался на схватке.
Где-то на задворках его разума, сознание сейчас наполняли знания, — первый противник наконец умер, одарив того своим осколком, из которого он инстинктивно сейчас черпал лишь умение сражаться.
Начался короткий обмен ударов, в котором противник показал, что опытный солдат.
Противник явно обладал куда более лучшей техникой фехтования, но Руун олицетворял собой предел физической силы и ловкости, а так же звериного чутья и инстинкта, благодаря чему все же смог подловить момент, когда прижался щитом к противнику, заблокировав его руку с мечом, пока сам просовывал свой меч под его шлем, пронзая шею и голову, после чего и этот противник осел на землю.
Вынув лезвие, он краем глаза заметил, как на него несётся ещё один удар от нового врага, но не успевал ничего сделать.
В этот момент вступили в бой четвертый и пятый, приняв удар и забирая противника на себя.
Уловил момент передышки, Руун осмотрел поле боя.
Вся его десятка почти пала, но первый сейчас стоял рядом с Шиосой и они теснили врага.
— Первый, Шиоса! Сюда! Нам нужно пробиться в мою спальню! — что есть силы крикнул он им, но его голос в пылу схватки, среди которой звучало лишь пение стали и вопли людей, услышала лишь темная эльфийка со своим чутким слухом, пока тролль входил и дальше в раж боя, сдерживая пятерку врагов.
Сейчас он видел, как со всех сторон враги медленно стягиваются к ним, пока разбойников становилось все меньше и меньше.
Но вот, темная эльфийка, вся в крови, уже была подле него, от усталости прислонившись к нему боком, и сейчас, даже среди этой какафонии звуков он слышал ее тяжёлое дыхание.
— Вперёд!
Вместе с Шиосой они побежали в пещеру, пока остальные из десятки, кроме первого, прикрывали их тыл.
Впрочем, хватило их на слишком короткое время, но к счастью, у Рууна внутри были ещё стражи с одинадцатого по двадцатый.
Оставив половину из них тянуть время, они добрались до комнаты и Руун сразу опрокинул кровать, под которой он ещё недель назад дал приказ рабам прорыть черный ход.
Работая кирками всю неделю, вход был закончен только позавчера, да и вел он не так уж и далеко.
Но сейчас и этого было достаточно.
Взяв факел со стены, он спрыгнул вниз с рабами и эльфийкой.
После чего все они в тишине побежали по проходу.
Он бежал вперёд всех, не оглядываясь, но когда он уже видел свет снаружи и даже оскалился от радости, то заметил, что шаги вокруг пропали и он совершенно один.
Оглянувшись по сторонам он несколько раз позвал их, но лишь его собственное эхо было ему ответом.
Он и не заметил, как туман начал сгущаться вокруг него, пока позади не появилась фигура, которая рукоятью кинжала сильно ударила ему по затылку, заставив завалиться вперёд и потерять сознание.
— Ублюдок! — хрипым голосом сказало незнакомое существо, после чего сплюнуло прямо на Рууна, а затем фигура, вместе с самим атаманом, растворилась в тумане.
Спустя минуту из проема выбежала Шиоса и рабы, которые тут же застыли, как манекены, больше не имея приказов.
Шаоса, зажимая кровоточащие раны на теле, заозиралась, в поисках своего главаря или его следов.
Услышав стук сапог из тоннеля и не найдя Рууна, она убежала в неизвестном направлении сама.
***
Сегодня по Локору разнеслась радостная весть: отряд рыцарей зачистил логово давно досаждающих всем разбойников, а их главарь, Бессмертный Руун, которым пугали деревенские женщины своих непослушных детишек, был убит.
Награду за его голову получил Туманник Вэйт, наемник Вольфрамового ранга, принимавший участие в облаве на разбойников.
Он предоставил в качестве доказательств отрубленную руку бандита с надписью: "Руун, Пехотинец, Королевство Долор", а так же снятый с него скальп лица, точно идентичный портрету с листовки о розыске, за что и получили заслуженную награду.
