— Ты уезжаешь из города на службу маршалов и воскрешаешь мертвых почти так же часто, как Мика в последнее время. Кроме того, Анита, это моя работа.
— И ты в этом хороша — сказала я.
— Но это не твоя работа — говорить с группами животных, за пределами твоей группы оборотней, об их новых людях — сказал Мика.
— Нет, это не так. Наш король пытался поговорить с некоторыми другими лидерами, но они обвинили его в том, что он пытался служить интересам своих оборотней над остальными группами в городе.
— Это не должно было коснуться Рафаэля, чтобы он пытаться это исправить — сказал Мика.
— Тогда просто перестань говорить «да» их использованию в составе наших сил безопасности — сказала я.
Она сложила руки на груди и нахмурилась. Ее руки напряглись, и все мышцы вытянулись. Это было довольно привлекательно, но я заставила себя поднять глаза, чтобы посмотреть на ее лицо, на случай, если она подумает, что я смотрю на ее грудь вместо ее рук. Я думаю, что она скрипела зубами.
— Вау, ты разозлилась. Что случилось или что еще случилось?
— Их завербовали в различные группы животных и пригласили переехать в Сент-Луис с обещанием, что им будет гарантирована работа.
— Мы не обязаны гарантировать им работу — сказал Мика.
— Это должно исходить от тебя или Аниты.
— Почему Жан-Клод не вмешался и не остановил это? — спросила я.
Она покачала головой. — Он сказал мне поговорить с бухгалтером. Он видит в этом только денежную проблему, а деньги есть, чтобы платить им. Чего нет, так это работы для них, и слишком много бездельников — плохие новости.
— Согласна — сказала я.
— Я поговорю с Сильвией о заработной плате, а затем с Жан-Клодом о том, что я узнал — сказал Мика.
— Ты снова уезжаешь в пятницу — сказала Клаудия.
— Я поговорю с ними перед отъездом на свадьбу в пятницу. Я обещаю.
— И я объясню Жан-Клоду, что это больше проблема безопасности, чем проблема денег — сказала я.
— Мы можем нанимать действительно хороших людей — сказала Клаудия.
— Я в замешательстве — сказала я.
— Я не хочу отказываться от таких людей, как морские котики, Анита, но нам не нужны люди, чей единственный опыт — это вышибалы в колледже или спортсмены, которые не вышли в профессионалы.
— Могу ли я добавить одну вещь? — спросил Прайд.
Клаудия кивнула, один раз вниз, один раз вверх.
— Нам не нужно больше мастеров боевых искусств, которые никогда не дрались вне ринга.
— Извини, Клаудия, — сказал Роджер, — но я был вышибалой в баре колледжа, занимался боевыми искусствами и сам боролся в колледже.
— Да, но ты не сосешь, как большинство из них.
Роджер улыбнулся ей. — Спасибо, босс.
Пеппи добавила: — Многие новые оборотни не очень хорошо справляются с насилием.
— Они оборотни, — сказала я. — Они охотятся на животных; это насилие.
— Охота на еду — это не то же самое, что когда у еды есть клыки, когти и кулаки, — сказала Клаудия.
— Справедливо, — сказала я, — но нам не нужны люди, которые за наши деньги не могут сражаться.
— Не могу не согласиться — сказала она.
— И ты говоришь, что обратила на это внимание Жан-Клода? — сказал Мика.
— Я так и сделала, но, как я уже сказала, он увидел в этом проблему заработной платы, а не то, что новые сотрудники не соответствуют стандартам, установленными оборотням для ваших телохранителей.
— Да.
— Ты не затрагивала эту тему, пока он не понял, что ты была обеспокоена, не так ли? — Спросил Натаниэль.
— Я говорила с ним — сказала она, хмуро глядя на него.
Натаниэль посмотрел ей в лицо и сердито улыбнулся. — Но ты не напирала.
Она сердито посмотрела на него. Он просто посмотрел на нее и улыбнулся, и постепенно гнев покинул ее, так что она выглядела огорченной, со взглядом, которого я никогда раньше не видела на ее лице.
— Может быть, не так жестко, как следовало бы.
— Почему нет? — спросила я.
Ее взгляд остановился на мне, а затем на Натаниэле, который, казалось, уже знал ответ. Прайд слегка дотронулась до ее руки и сказала: — Ты должна сказать Мике и Аните.
— Скажи нам что? — спросила я.
— Полагаю, вы отправляетесь спать вниз — сказала она.
— Да, пытаемся добраться туда.
— Давай тогда поговорим на лестнице — сказала она.
Мы не спорили, просто подошли к двери, через которую она и Прайд только что проникли. Если им не нравилась идея спуститься вниз по лестнице после того, как они достигли вершины, ни один из них не показал этого. Остальные просто следовали за ними вниз по ступенькам, пока Клаудия не подумала, что мы достаточно спустились, чтобы не быть услышанными сверху.
Она повернулась, прислонившись к стене, в то время как все остальные разошлись по ступенькам.
— Я не напирала на эту тему, потому что Жан-Клод заставляет меня нервничать, — сказала она, глядя в пол, а потом на меня, как будто решаясь, чтобы сделать или сказать больше, чем уже сказала.
Я встретила ее злой, вызывающий взгляд и не знала, что сказать. Я, наконец, посмотрел на Натаниэля. — А ты знал, что это так?
— Я был в комнате во время многих ее докладов Жан-Клоду, — сказал он.
— Боже, я ненавижу, что это было так очевидно — сказала она.
— Это было не так очевидно — я клянусь.
Она смотрела на него так, словно не верила ему, но затем ее покинуло некоторое напряжение. Она была одним из самых могущественных оборотней и могла чувствовать запах, когда кто-то лгал. Видимо, Натаниэль говорил правду.
Я начала спрашивать: почему Жан-Клод заставляет тебя нервничать? но Никки коснулся одной руки, а Натаниэль коснулся другой. Я перевела взгляд с одного на другого. Что я пропустила?
Спросил Мика, — Делает Жан-Клод что-нибудь, что заставляет тебя нервничать рядом с ним?
Я нахмурилась двое мужчин касались меня, как бы говоря, видишь, не только у меня такие мысли.
— Нет, он всегда идеальный джентльмен.
— Не только ты нервничаешь около него, — сказал Прайд.
Я посмотрел на него. — Что я пропустила?
— Не только Анита обрела власть как наша злая королева — сказала Родина.
— Не могли бы вы перестать называть меня так? — сказала я.
— Как пожелаешь, но ты наследница силы нашей мертвой королевы, и через тебя она течет ко всем тем, кто метафизически связан с тобой.
— Мы все разделяем силу, и что?
Она смотрела на меня так, словно я была глупой или намеренно глупой.
Натаниэль ответил: — Сексуальная привлекательность Жан-Клода возросла.
Я нахмурился на него. — Это невозможно.
— Это возможно — сказал Прайд. — Я полностью гетеросексуален, но я замечаю Жан-Клода так, как я этого не делал до Ирландии.
— Прайд прав. Все началось после Ирландии — сказала Клаудия.
— Вы говорите, что естественная харизма Жан-Клода стала намного лучше? — спросила я.
Они оба кивнули.
— И когда кто-нибудь собирался нам об этом сказать? — сказала я.
— Они только что сказали тебе — сказал Никки.
— У вас обоих проблемы наедине с Жан-Клодом? — Спросил Мика.
Они обменялись взглядами друг с другом. Клаудия покачала головой и сказала:
— Я уверена, что никогда не буду наедине с ним.
— Ты говоришь, что не доверяешь ему наедине с тобой?
— Анита, не заставляй меня говорить об этом.
— Я скажу это за нас обоих — сказал Прайд.
— Один из вас скажет это — сказала я.
— Это не Жан-Клоду мы не доверяем; а себе, — сказал Прайд.
— Вы говорите, что боитесь, что будете?.. что? Броситесь на него? — спросила я.
— Не совсем — сказал он.
— Тогда что? — спросила я.
— Если он попросит нас дать ему кровь, я не думаю, что мы откажемся — сказала Клаудия.
— Вы никому не даете кровь — сказала я.
— Я знаю.
— Мы говорим, что если Жан-Клод захочет воспользоваться выросшей силой, что обрели вы все, то могли бы дать — сказал Прайд.
— У вас есть проблемы с кем-то из нас? — спросила я.
— Не такие, как с Жан-Клодом — сказала она.
