и руки зачесались. Небось можно откопать и соответствующий рецепт.
— Нет, госпожа, — дворецкий прошел к одному из шкафов, открывая дверцу. Я попыталась заглянуть через плечо. — Колдовством занимается только господин. Нам же нужны они.
В его руках покачивались пять кулонов различных форм и размеров, но все с синими камнями, которые ярко поблескивали в теплом свете. Имелось сходство с короной, которую у меня взяла Аннабель-один — там тоже такие же камни.
— Накопители? — Мужчина согласно кивнул. — А их хватит? — Вот тут он отрицательно покачал головой. Собственно, следовало ожидать.
— Их силы недостаточно, но они помогут продержаться до оказания помощи.
Я с удивлением посмотрела в его лицо: на нем не выражались сомнения по поводу того, что его господин мог не выкарабкаться или помощи вообще никакой не будет, только железная уверенность. От этого я сама приободрилась, улыбнувшись дворецкому — надо все же уточнить как правильно его зовут.
В зале, когда мы вернулись, пылал камин, возле которого в тронном кресле сидел Кощей, заботливо еще укатанный в плед. Появился и стол, заставленный такими разносолами, словно я была не одна, а с голодным Горынычем. Желудок что-то ухнул, напомнив, что стресс надо заесть. Аннабели, словно охранявшие псы Кощея, поклонились, освобождая нам место: я наблюдала, как дворецкий положил в руки кулоны, и как камни на них разом вспыхнули, погаснув, и также, как и камни на короне, потрескались. От одного отвалился кусочек, почернев. Однако, как мне говорили ранее, магической силы было недостаточно, но хотя бы мертвенная бледность перешла в разряд “просто бледный как моль”. Оставалось надеяться только на Ягу.
— Оставляем вас одним. Если потребуется, достаточно позвать. — Дворецкий поклонился. — Гендюс.
Ну, я почти угадала.
— Спасибо, вам, Гендюс. И вам…Аннабель.
Дождавшись, когда все разойдутся, со вздохом посмотрела на Кощея: импульс, и вот его холодные руки в моих, а сижу на полу и смотрю на него снизу вверх. Так странно. Конечно, все произошедшее странно, но именно факт родства с таким персонажем выглядело странным. У нас с ним только глаза схожи. Знал ли он вообще обо мне? И если да, то как получилось, что я выросла там, где выросла, а не здесь? И кем была моя настоящая мать? Вопросы, которые мне очень хотелось бы ему задать.
— Ты только не умирай. Пап.
Я заснула там же, сидя на полу и сжимая кисть Кощея. Он все еще не пришел в себя, но хотя бы дышал, а это уже радовало. Зевнув, кряхтя поднялась с пола, пытаясь не сломаться, слыша, как хрустят кости. Тело затекло, болело и мой вид наверняка желал лучшего. Еще и желудок напомнил о голодной участи.
— Ладно уж.
Накрытый стол так и стоял и, о чудо, еда совсем не остыла, словно ее только сейчас приготовили. Интересный фокус, и удобный. Не успела я и доесть, как дверь распахнулась и ко мне засеменила Яга собственной персоной.
— Кхе-кхе…
— Да ты сперва прожуй нормально, а то потом и тебя откачивай. Ой, косатик ты наш недобитый!
— Кхм!
— Это я любя. Ну посмотрим.
Не желая что-то пропустить, присоединилась, встав в отдали, но так, что бы все было видно: Яга вначале ощупала руки Кощея, приподняла веки и посмотрела в глаза, послушала дыхание и зачем-то постучала по лбу. После достала из кармана сарафана длинную тонкую иголку и уколола ею палец. Кощея, а не свой. Тот не дернулся, но и кровь и проступила. Яга поцокала языком, поворачиваясь ко мне и убирая инструмент обратно. Надеюсь это не та самая игла была.
— Скажу сразу — плохи дела. Ханское колдовство похуже всякой заразы будет, плохо удаляется, а тут Кощея неизвестно сколько сил лишали. Погодь такое лицо делать, слезам горю не поможешь. — Я хоть и не плакала, но оптимизма ее слова не добавляли. То, что все хреново, я и так знала. — Единственное лекарство — живая и мертвая вода. Уж если и она не поможет, тогда не поможет уже ничего.
— Так, хорошо, куда идти?
— Эт ты шустрая. Не так-то все и просто, наш то источник иссяк, когда его ханы захватили. Еще и разрушили, басурмане. У тебя есть два варианта: спуститься в Навь — что я тебе не советую, или вернуться снова к ханам — они то небось водицей запаслись.
Отличные перспективы!
Первое это что-то мрачное и как миссия невыполнима, а от последних я только недавно сбежала. При этом сожгла дворец, убила советника — а тот местного правителя, но один филин повесят все на нас. Теперь вопрос: в какой вероятности выжить больше? И там, и там, меня захотят с удовольствием прибить.
— Мне теперь каждого хана обыскивать на предмет воды?
— Тю ты, глупости говорить. — Яга, кажется, хотела сплюнуть, но видимо постеснялась. — Эй, сторож! Принеси-ка нам кощеевское волшебное зеркало. Я знаю, что оно у него есть, даже не отнекивайся! Вот ведь, денег нет, а волшебные предметы в каждом углу.
Даже не знаю, как ей на это ответить.
“Сторож” в лице дворецкого принес искомый предмет и бесшумно удалился: Яга, любовно погладив по золотой оправе в виде листьев, встряхнуло зеркало, прошептав “Покажи то, что хочу я увидеть”. Я затаила дыхание, когда в зеркале появилось серьезное лицо Хагана. Изображение было настолько реалистичным, что, казалось, протяни руку и сможешь прикоснуться. Лицо хана отдалилось, и я узнала стены дворца. Однако поверхность зеркало покрылось рябью, а потом и вовсе изображение пропало. Яга щелкнула языком, пряча зеркало в карман.
— Вот тебе и ответ, вода у этого парня. Или он знает где она. Найдешь его, найдешь и все остальное. Главное не медлить с этим.
— Где Горыныч? — Я уже была готова на низком старте. Яга хмыкнула.
— Ясно где, во дворе сидит. Отдыхает. Он же без отдыха туда-сюда, все боялся не успеть.
Ох, Горыныч!
— Кстати. — Вспомнив про одну вещь, достала из кармана чудо-перо. Обычное, красное. — Держите. Оно нас хорошо выручило.
— Оставь себе. — Яга махнула рукой. — Путь не легкий, мало ли какие опасности будут, а с пером Жар-птицы надежнее будет. Иди, дочя, я за Кощеем тут присмотрю до твоего прихода.
И почему-то я была уверена, что она не только за Кощеем присмотрит, но и все артефакты пересмотрит.
А Горыныч нашелся действительно во дворе, играющий с детворой в догонялки. Умилительное зрелище, когда за детьми бегает живой дракон с тремя головами. Только от его бега земля подрагивала и пыль поднималась вверх.
— Простите, что прерываю ваши игры, но нам пора, Горыныч. — Дракон тут же прекратил игру, пообещав еще
