Ладно, эту оплошность будем исправлять потом. Прямо сейчас-то что делать?
«Моя гардеробная в твоём полном распоряжении, — сказал я. — Мы почти одного роста, а мужчины и женщины одеваются примерно одинаково, так что никаких проблем. Правда, я катастрофически отстал от моды, так уж тебе со мной не повезло».
«А сэр Мелифаро меня не засмеёт?» — осторожно спросила Базилио.
Мнение остальных её, хвала Магистрам, совершенно не тревожило. Надо же, как она нас всех хорошо изучила.
«Пусть только попробует, узнает, в каких болотах вурдалаки ночуют, — грозно пообещал я. — Буду нас защищать. В смысле, тебя и своё чувство стиля. Не вешай нос».
«Да я и так не вешаю. Наоборот! Еще вчера в это время я даже не подозревала, что скоро у меня появятся самые настоящие человеческие проблемы. Например, что надеть к приёму гостей. Это же здорово!»
Я окончательно уверился, что неправильно классифицировал внезапно появившееся у меня в доме неведомое чудище как аналог василиска. На самом деле, это был ангел. И превращение в человека в этом смысле ничего не изменило.
Пока мы трепались, с домом было покончено. В смысле, он уже неподвижно стоял на месте, не светился и не дрожал. И больше не изменял форму. Так и подмывает добавить: «И напрасно не изменял», — но это будет неправда.
Результат работы Новых Древних архитекторов над детской мечтой Мелифаро совершенно не походил на жилой дом, как я его себе представляю. Скорее уж на неудачно собранную гигантскую пространственную головоломку. Но при этом сооружение было прекрасно — если смотреть на него не с практической точки зрения, прикидывая, сколько комнат внутри, как они выглядят, и можно ли поставить там хотя бы один обеденный стол, а как на произведение искусства. Точнее, на огромную авангардную скульптуру, состоящую из множества разноцветных частей столь причудливых форм, что здравый смысл требовал немедленно разобрать эту невозможную конструкцию и больше никогда ничего подобного не делать. Зато все остальные составляющие моей личности дружно рукоплескали результату. И я, пожалуй, был на их стороне.
— Ну ни хрена же себе хрень! — наконец сказал я.
Ответом мне был дружный вздох, выражающий, как я понимаю, полное согласие с моей развёрнутой рецензией.
Меламори потянула меня за полу лоохи.
— Эй, а почему ты за меня не заступился?
— А надо было? — удивился я.
— Не то чтобы позарез. Но мне было бы приятно. Этот псих, соавтор нового архитектурного шедевра, утверждал, будто он — единственный более-менее вменяемый человек в Тайном Сыске. А у меня всех аргументов: «Сейчас в глаз дам». Ты всё-таки гораздо более красноречив.
— Я всё прослушал, потому что разговаривал с Базилио. И, кстати, сказал ей, что вечером все придут поздравлять её с чудесным превращением. Надеюсь, не соврал.
— Ну слушай! — возмутился Нумминорих. — Мы бы и так пришли, без всяких напоминаний. Ты что! Мне ужасно интересно, какой он стал.
— «Какая», — поправила его Меламори. — Базилио у нас теперь юная леди. Внезапно. Отличная, кстати, девчонка получилась. Даже хорошо, что не мальчишка, а то я бы, пожалуй, положила на него глаз… Сэр Макс, убери свой кулак из-под моего носа. Только подумай: мальчишка, который умеет превращаться в такое страшное чудовище! Немыслимый соблазн.
— Ну да, — ухмыльнулся я. — Сердцу не прикажешь, понимаю.
— Совершенно уверен, ты специально подстроил это дурацкое превращение с ещё более дурацкой вечеринкой, чтобы не дать мне спокойно переехать в новый дом, — ухмыльнулся Мелифаро.
— Так ты придёшь? — обрадовался я.
— Ну а как ты думаешь?
— Отлично. Тогда слушай меня внимательно. У Базилио пока нет никакой одежды. Просто не успели — не то что купить, даже подумать об этом. И я одолжил ей свою…
— Бедная девочка.
— С удовольствием выслушаю все твои комментарии по этому поводу. Но — наедине! А ей, будь добр, скажи комплимент, хоть плохонький. Базилио очень переживает, что ты будешь смеяться над её нарядом.
— Что лишний раз демонстрирует незаурядность её ума, — невозмутимо кивнул Мелифаро. — Не успела стать человеком, а уже понимает, что по-настоящему важно, а что — суета сует. И какими ужасными тряпками забиты шкафы её покровителя, бедная девочка тоже уже осознала. Ничего, она сильная. Она справится.
— Вот напрасно вы все забываете, что я на самом деле тоже умею превращаться в чудовище, — угрожающе сказал я. — А я, меж тем, ещё как умею! Просто ленюсь — до поры. И кстати, в отличие от безобидной Базилио, я — чудовище-людоед. Вы не представляете, как трудно было в прошлый раз никого не сожрать. А теперь даже и не знаю, стоило ли отказывать себе в самом необходимом…
— Ух ты, точно же! — обрадовалась Меламори. — А я и забыла, что ты у нас такой прекрасный. Решено, раз так, остаюсь с тобой. От добра добра не ищут.
— Ладно, — Мелифаро тоже сразу стал покладистым. — Я скажу Базилио как минимум один комплимент. Может быть два, больше не обещаю. Не могу много врать, очень от этого устаю. Но учти, завтра же я отведу её в лавку с нормальной одеждой. И можешь откусывать мне столько голов, сколько сочтёшь нужным. Моё слово твёрдо.
— Именно об этом я и собирался тебя попросить, — кивнул я. — И ещё об одном одолжении…
— Это о каком? — нахмурился он. — Свою одежду я ей не дам, даже на один вечер, и не проси.
— И хвала Магистрам, что так. Ты вообще хоть о чём-то кроме тряпок можешь думать? Я просто хочу посмотреть, как устроен твой дом изнутри. И остальные, уверен, тоже.
— Так я и сам хочу, — улыбнулся он. — Но видишь, Малдо ещё не вышел. И ребята застыли как околдованные. Это значит, что создание внутренних перекрытий и отделка пока не закончены. Ждём.
Только сейчас я обратил внимание, что юные строители в куцых лоохи по-прежнему неподвижно стоят на своих местах. И выглядят, скажем так, не самыми бодрыми людьми в этом городе. Иными словами, вот-вот в обморок от переутомления грохнутся, один за другим. И только тогда я наконец сообразил, что всё это развесёлое быстрое строительство — не ребяческие развлечения, а серьёзное древнее колдовство. Которое, возможно, мне самому оказалось бы не под силу; без долгих тренировок — так точно. А я почему-то всё это время смотрю на них снисходительно, как на резвящихся детей. К нарядам придираюсь. И шляпа Малдо мне чем-то не угодила.
Как есть дурак.
Несколько минут ожидания показались мне вечностью. И не потому что я так уж сильно рвался посмотреть дом изнутри, хотя любопытно было, конечно. Просто невольно осознав степень прилагаемых строителями усилий, я уже не мог отвлечься и перестать им сопереживать. В каком-то смысле трудился вместе с ними, но не на результат, а, так сказать, ради собственных острых ощущений. И так заигрался, что действительно зверски устал.
