И вот наконец появилось побережье – каменистое, прихотливо изрезанное отступившим ледником. Высокие скалы казались белыми, но не от снега – он давно растаял – от птичьего помета. Эльф никогда не видел такого скопления пернатых.
Местами со скал срывались водопады. Обрушиваясь в соленую воду, они смешивались с ней не сразу, а расходились пресным конусом.
И – море. Холодное, свинцово-серое, с глухим рокотом гнало оно приливные валы, разбивавшиеся об извилистые берега фьордов.
А только принцу было не до местных красот. Еда кончилась совсем. У Эдуарда подкашивались ноги, кружилась голова. Силы иссякли. Страдалец мешком свалился в обморок.
– Да, – изрекла Энка, в некоторой растерянности взирая на тело. – Голод не тетка, в лес не убежит.
– Разве тетки бегают в лес? – без всякой задней мысли спросил Хельги.
– Бегают, – отрезала сильфида. – Чем болтать о тетках, занялся бы лучше учеником, пока совсем не помер.
Хельги посерьезнел:
– Ладно. Пошли, тут рядом… Мне это никогда не нравилось, но ничего не поделаешь. Но имейте в виду, – он грозно посмотрел на спутников, – ничему не удивляйтесь и, самое главное, не раскрывайте рта! Молчите – или все испортите!
Они подошли к длинному, приземистому дому, стоявшему в окружении еще нескольких построек нежилого вида – сараев. По обеденному времени на дворе было пусто.
Обогнули дом. Хельги ногой с треском распахнул тяжелую дверь. Шокированный его бесцеремонностью эльф попытался улизнуть, но его втолкнула внутрь Энка.
За столом сидело множество людей самого грозного и сурового облика. Вкусно пахло едой. При виде нагло ввалившейся компании все отложили ложки и замерли. Не от испуга замерли, просто в ожидании. Особого удивления люди тоже не проявляли.
– Я спригган Хельги Ингрем, подменный сын ярла Гальфдана Злого, владельца Рун-Фьорда, – объявил Хельги с порога. – На всем Побережье нет воина сильнее и злее меня. Стрела моя настигает чайку в облаках, одним ударом убиваю я одного кита или тридцать пленников…
– Когда это ты убивал ки… – начала было Энка, но Меридит ткнула ее в спину.
– Ни один из воинов, сошедшихся со мной на круге, не ушел с него своими ногами. Я побеждал орков на Западе, степных кочевников на Юге, речных чудовищ на Востоке. Я… что еще? Ах да! Мне подвластны ветра, снега и волны. Сейчас я иду на Восток, покорять земли проклятого Инферна. Мне нужно много доброй еды для меня и моих воинов.
Люди за столом молчали. Сообщение об Инферне произвело должное впечатление.
– Но, – осторожно заговорил хозяин, огромный бородатый человек, – но ведь на тинге в Свольде было решено отменить береговую дань. Мы сами вольны решать…
– Свольд далеко. Рун-Фьорд близко. Вот и решай, человек, – перебил его Хельги.
Человек решил правильно…
– И все-таки это безобразие, – заявил эльф, когда они, тяжело нагруженные, отошли на приличное расстояние от усадьбы. – Самое настоящее вымогательство.
– Я предупреждал, что мне это не нравится. Хорошо, что тинг наконец решился поставить на место свободных ярлов. Давно пора! Будем надеяться, другие хозяева окажутся более принципиальными.
– Будем надеяться – нет! – шепнул принц так, чтобы его не услышали. Он был сыт и почти счастлив.
Рун-Фьорд находился действительно близко – в нескольких часах пути.
Оставив всю компанию в ельнике близ устья реки, Оулен, спригган направился к городскому укреплению по знакомой узкой тропе, протоптанной в те времена, когда Хельги еще был ребенком. С нее был хорошо виден залив, пустой, без драккаров. Хельги порадовался. Видеть ярла он совершенно не хотел. В детстве он часто мечтал: как вырастет, вернется во фьорд и прикончит окаянного родителя. А теперь лень было связываться. Хельги с завистью вспомнил о магическом колпаке Франгарона. Он бы сейчас очень пригодился. Встреча с женой ярла сприггану тоже была не нужна, просто брякнул девицам первое, что пришло на ум, чтобы долго не объяснять настоящую причину визита в Рун-Фьорд.
Случилось это в тот год, когда Гальфдан впервые взял подменного сына в море, в набег на Новые Земли.
Хельги совершил преступление, за которое, случись ему попасться, пришлось бы дорого расплачиваться. Он отпустил на волю пленника, устроил тому побег. Собственно, судьба пленника его не волновала. Но за пазухой у старика жила диковинная зверушка: размером с ладонь, длинный, цепкий хвост, почти человеческие пальчики на ручках и ножках, а мордочка как у грустного домового гоблина. Совершенно очарованный, Хельги готов был и жизнью рискнуть ради чудесного создания. Но реальная опасность грозила лишь его пятой точке, и юный спригган без колебаний выдворил старца на свободу.
На прощание старик протянул своему спасителю медальон, очень плоский, прямоугольный, не поймешь из чего сделанный и покрытый неизвестными символами.
– Возьми, – сказал он, – придет время, и ты должен будешь совершить то, что никто до тебя не совершал. Когда ты увидишь вражье тело, которое сама земля не хочет принять внутрь себя, – вспомни про этот медальон. Он будет тебе полезен.
Тогда Хельги даже не пытался разобраться в загадочном предсказании, его больше всего занимало благополучие зверька. Медальон он сдуру зарыл возле дома, да там и оставил, совершенно о нем позабыв. Теперь вот вспомнил!
Коря себя за детское легкомыслие, Хельги подошел ко рву с водой, опоясывающему город ярла. «Город!» – усмехнулся про себя спригган. Кое-где населенный пункт такого размера и селом постеснялись бы назвать. От рва несло помоями. Все как всегда.
– Эй! Опускай давай! – крикнул он юнцу у подъемного моста.
– А ты кто такой, чтобы мне приказывать? – заносчиво ответил тот, будучи в самом дурном расположении духа. На этот раз его не взяли в море, поручили охрану города. Тоже, казалось бы, достойное дело, но с морскими подвигами не идет ни в какое сравнение. Теперь парень пыжился и старательно демонстрировал собственную важность.
– Я подменный сын ярла Гальфдана, – спокойно сообщил Хельги.
Мост с треском стукнулся о землю.
Подросток таращился на пришельца во все глаза. Он был почти младенцем, когда ярлу вернули родного сына. С тех пор все делали вид, будто подменного не существовало вовсе. И вдруг тот является собственной персоной! И не впустить нельзя, по закону он полноправный фьординг!
Миновав ворота в бревенчатом заборе, Хельги направился в центр. Охранник чуть не побежал следом, по еще не забытой детской привычке, но спохватился и вернулся на пост.
«Город» был пустым и сонным. Мужчины в море, женщины сидят в домах, лишь рабы-тралсы копошатся в мастерских. Но тем ни до чего нет дела. Дом ярла стоял на холме, длинный, мрачный, совершенно не обветшавший за прошедшие годы. Глаз Хельги сразу отметил новшество – трубу над крышей. Раньше в доме Гальфдана, как и во всех других на побережье, топили по-черному. Все были в то время уверены, что копоть очень полезна для здоровья. Теперь и сюда стала проникать цивилизация.
