Повсюду была суматоха: рыцари одевались в «полные латы» прямо во дворе, некоторым приходилось ждать в очереди, пока сержанты, из помощников инструктора по» боёвке»-помогут им и их коллегам облачиться. Сержанты переругивались, так как постоянно оказывалось что оружие-не там где нужно оставили или так заблокировали сверху сундуками и мешками, что его не достать. Нередко припасы и запасные комплекты болтов-бросали на самое дно повозок, где их в спешке боя и не сыщешь. На повозки одевали дополнительные щиты, как объяснили Хелегу-для защиты от камней из пращ, основного метательного оружия протестников, да и дротики они вполне останавливали. На передних повозках было специальное местечко для «вперёд смотрящего», где он, лёжа в люльке на самой крыше крупнейшей и самой высокой-мог бы сигнализировать о возможной атаке отступников Веры, если бы они каким неведомым образом обошли конные разъезды разведчиков и внезапно появились близ походной колонны.
Братьям рыцарям, числом пятнадцать или поболе — подвели лошадей и наконец усадили в сёдла, с теми же трудностями что и при облачении в доспехи: рыцари в своих латах, по последней ратной науке, как объяснили Хелегу знакомы — были одеты в стёганые халаты и кожаные жилеты, без рукавов. Сверху на всё это одевалась кольчуга, чуть ниже пояса — если на конях будут воевать и до колен, если в пешем строю станут. Металлическме «варежки», надевались рыцарями непосредственно в случае начала схватки, так как мешали управлять лошадью в обычном походе. Поверх кольчуги надевался стальной нагрудник, прикрывавший всё тело-от шеи до пояса, кроме рук. Иные из рыцарей, жалуясь на сильную жару, одевали лишь дуплеты-кожаные куртки с нашитыми кольчужными частями, которые были худшей защитой вместо полной кольчуги, зато позволяли в летний зной дольше сохранять дыхание, а соответственно и свежесть в схватке. Лишь пятеро из пятнадцати братьев рыцарей-были совершенно полностью закованы в пластинчатую броню: сам командир Клаус — и его два зама и два лучших бойца крепостицы, как пояснили Хелегу «знатоки», из сержантов в их повозке.
На «полных доспехах» одного из проезжавших рыцарей — играл узор из-за расходящихся чеканных лучей и рифления, что вызывало почти у всех видящих это-желание полюбоваться данными произведениями ратных «художников» от кузнечных мехов. Те же сержанты что и раньше, продолжали «просвещать» новичка санитара и далее: белые накидки, сверху доспехов-не для красоты или обозначения орденского брата или конкретного ордена, как многие думают: просто зимой-в них легче сливаться с местностью, когда на выезд в дозоры выезжают разведчики, а летом-не так жарко нагреваются латы или бригантины под накидкой такой. Причём летом, именно бригантины одевают все братья орденов чаще, ибо были прежде нередки случаи, когда братья рыцари умирали от теплового «излишка», фактически «сварившись» в собственных доспехах.
С бранью и криками всех рыцарей всё же усадили на коней, не без помощи пяти служек на каждого.
— Дело вовсе не в весе доспехов, — утверждал всё тот же сержант, что уже вошёл в роль» эксперта», — там не более полста килограмм будет, на максимуме! — Но крайне неудобно шевелить руками и ногами, из-за чего, усаживанием на лошадь или пеший бой-и затруднительны…А вот усевшись в седло и получив доступ, так сказать, к конским копытам для движения-рыцарь может «тараном» прорывать ряды противника, либо размахивая мечом или чаще палицей, сокрушать их близстоящих, когда разгон невозможен. Сверху — вниз, да булавой с шипами…у-у-у-ух! Мечта, а не удар! Медленность и неповоротливость рыцарская-от защитных накладок на сочленения рук и ног, у них они там-особо укреплены, так как часто страдают в бою. Но от этого с ловкостью и скоростью-пришлось попрощаться…Всё в защиту, почти непробиваемую или мощь ударную: с разгона на лошади или сверху вниз, молотом.
Хелегу внезапно вспомнилось и он тут же задал вопрос: «А разве татары, с помощью крючьев на копьях-не могут стаскивать рыцаря и добивать уже лежачего и беспомощного, как черепаха, на спине?»
Сержант помрачнел: «Могут…и татары и мамлюки, — и Русь с турками, тоже, научились. Но мы, слава Богу, Не с ними идём воевать, а уж с отступниками-братья рыцари управятся! Вообще, все эти не рыцарские армии-по особому воюют и так просто против них тактику и вооружение подобрать-крайне непросто, ибо многое неясно…»
Обоз был готов к выезду: рыцари собраны в отряд, разведка из сержантов в лёгких доспехах и на конях-отправлена искать отступников по дорогам и узнавать последние наблюдения ранее выставленных постов. Были определены составы команд во всех повозках. Оказалось, что с ними едут в «общий поиск»-ещё по трое храмовников и доминиканцев, два лекаря госпитальера, позже надо будет подобрать неких францисканцев, что собирают ополчения для защиты местечек и взяв часть ополченцев с собой-двинуться уже искать отряд врага.
Хелег находился по расписанию в двадцатой телеге-«врачевательской», там были: возница, трое санитаров, два сержанта с арбалетами, какой-то подросток служка. Так как время текло медленно, а делать кроме разговоров было нечего, то Хелег решил немного разузнать о «поиске» в котором участвует и загадочных «лазаритах», о которых дважды при нём говорили и оба раза с откровенным ужасом.
Устроившись поудобней и опёршись на одну из досок повозки, Хелег предложил: «Ну, кто мне новичку в таких «поисках», расскажет-в чём будет для нас опасность и каковы мои действия?» Его слова вызвали грустные улыбки на лицах сотоварищей, даже старый санитар, который развлекал беседой Хелега в лазарете во время их общих дежурств и тот, помотав головой произнёс: «Ничего хорошего…Братья рыцари и те, не особо рвутся в этот «поиск», а уж нам-так и вообще, в казарме бы его переждать. Но, на всё-воля Божья!»
В повозке опять наступила тишина. Хелег решил что вернётся к разговору по-позже, когда его товарищи немного отойдут от утренней «тревоги» и суматохи с погрузкой в обоз, её вызвавшей и смогут как и раньше охотно переговариваться с ним и друг другом.
Обозный поезд, еле плёлся по дороге: пару раз мимо «врачевательской» повозки проскакивал разведчик, с донесением командиру Клаусу, проезжали конные сержанты-двое, с небольшими арбалетами для стрельбы с коня и ещё пятеро, с короткими копьями и десятком дротиков за спиной. Было отчётливо заметно: все хмурятся и молчат-ни тебе шуточек, обычных при скучных переходах, ни развесёлых баек о различных приключениях, своих и «того дуралея», ничего! Молчание, несколько явственно слышимых приказов отдаваемых братьями рыцарями и вновь — скрип колёс, конское ржание изредка, да хриплый кашель отовсюду.
