А затем, наскоро обтерев яблоко о полоски тельняшки, на ладони преподнёс фрукт замершей в нерешительности эльфке.
Вся символичность ситуации не сразу дошла до него. Да и у остроухих вряд ли знали притчу о змее-искусителе и прабабке Еве. И лишь тогда парень опомнился, когда дракон просиял всеми цветами радуги и осторожно поинтересовался – раз уж сказано А, то неизбежно придётся вымолвить и всё остальное.
– Драконье яблочко, Иллена…
Эльфка взяла плод с ладони парня осторожно, словно это была бомба или свернувшийся в клубок ядовитый ёж. А затем, взглянув на Лёху парой так и танцующих в глазах огненных дракончиков, со смачным хрустом впилась в яблоко.
– А ничего, получше многих, что я едала. Сорт джонатан-осенний, я такие как раз люблю!
Эльфка сноровисто обглодала добычу, а оставшийся огрызок аккуратно взяла пальчиками за хвостик и осторожно предложила дракошке. Тот поначалу шарахнулся было от угощения из столь сомнительных рук, но всё же в изящном пируэте крутанулся – и вот так, на полуобороте, снизу вверх цапнул предложенное.
– Скажи кому, смеху не оберёшься – эльфка кормит из рук дракона, – смущённо отозвался он и отлетел чуть подальше. Одновременно он изрядно увеличился в размерах и даже приопустил на зашипевший снег одно огненное крыло. – Ладно уж, залезайте…
Верно вам говорю – в хорошем пламени выгорает всё. А где найти огонь лучше, чем драконий? Потому и не удивительно, что на спине плавно и даже незаметно набравшего высоту дракона Лёха постепенно почувствовал, как его потихоньку отпустило. Под мягким и неудержимым напором необжигающего жара сами собою улетучились из головы все непонятки и недомолвки, стеснённость и предрассудки. Сейчас, рядом со столь мощной и неординарной сущностью, он и был самим собой.
Наверное, столь же основательно проняло и эльфку, потому что через некоторое, весьма продолжительное время деликатно посматривавший в сторонку дракон повернул голову и чуть насмешливо произнёс:
– Я вам что, кровать? Или летающий бордель?
В тот же миг он спикировал вниз столь стремительно, что только засвистел по сторонам обжигаемый воздух. И не успела ещё полная самых нежных чувств парочка опомниться и толком поправить на себе одежду, как уже обнаружила себя стоящей под дверью сарайчика, который потихоньку мысленно назывался домом.
– Спасибо, друг, – непритворно ласково шепнула эльфка, отчего-то оказавшаяся хоть и босиком, но в тельняшке парня. А затем она шагнула вперёд, безо всякого страха взяла ладонями мордочку вновь уменьшившегося дракона и безбоязненно её чмокнула. – Спасибо. Если вдруг понадобится помощь – прилетай… как тебя зовут, кстати?
Оказывается, драконам, и даже огненным, тоже свойственна стеснительность. Во всяком случае, в цветах его сияния отчётливо промелькнул оттенок смущения. А сам огненный красавец проворчал, что по их меркам молод он ещё, иметь собственное имя.
Лёха тоже погладил дракона по холке. Но не как Мурзика или соседского в прошлом боб-тейла, а как хорошего друга, и тот это оценил. Забавно и непередаваемо оказалось почувствовать под рукой это необжигающее и надёжное огненное нечто!
– А какой ты настоящий?
Дракон весьма покладисто позволил эльфке тоже почесать себя за махонькими изящными ушками, после чего заметил, что в любом виде он и есть настоящий.
– Или вы имеете в виду поведение? – это парившее в ночи огненное диво, оказывается, отсутствием соображения и воображения не страдало.
С сомнением он следил, как эльфка выудила из кармана парня свой многострадальный шарфик и попыталась оторвать от него ленту. Да куда там – эльфийский шёлк это вам порепче алмазной ткани будет! Потому дракон осторожно пыхнул огнём, словно лазером аккуратно отхватив кусок нужного размера. Не без подозрительности, так и плавившейся в его сияющих глазах, он выждал, пока Иллена завязала ему на шее галстук бабочкой. Причём как-то так, что тот обратился в неотъемлемое и довольно изящное украшение, этакий пикантный штрих.
– Прилетай в Вечный Лес как друг – и тебя всегда примут там, – негромко и с таким чувством объявила эльфка, что усомнившийся было в её действиях дракон виновато моргнул и даже, взмыв чуть выше, осторожно коснулся огненным дыханием её лба.
Драгоценный золотой шёлк её волос тут же взвихрился, а сама Иллена легонько вскрикнула и отшатнулась, когда от неё потёк несомненный и чуть пряный аромат жжёного сандалового дерева.
– Потерпи чуть, всё же поцелуй дракона не столь безболезнен… кстати, насчёт двух сторон одной монеты ты почти угадала, остроухая. Ведь оба моих крыла и есть для этого мира заря утренняя и вечерняя, когда я ими обнимаю его… вот и всё!
В самом деле, неистово просиявшая над переносицей эльфки огненная точка быстро угасла. И в довольном ворчании дракона прозвучало, что отныне любой из их братии не станет с лёту атаковать остроухую и превращать её в пережаренную до угольёв котлету, а прежде присмотрится и даже прислушается.
Поскольку эльфка уже приплясывала от холода – босиком на медленно тающем от присутствия огненного гостя снегу – то парень быстренько натянул на её ступни замшевые с узорчатой вышивкой полусапожки.
– Прилетай как нибудь, дружище. Чувствую, впереди без потрясений не обойдётся. Поучаствуешь, глядишь – сообразим тебе что-нибудь с имечком… – на прощание он сердечно обнял этого вдруг ставшего таким близким и понятным дракона.
Тот понятливо ухмыльнулся парню, одновременно коварно пощекотал хвостом взвизгнувшую девицу и даже шуганул высунувшегося было в дверь любопытного Мурзика.
– Что ж, тогда не говорю прощайте – а до свидания, – выдохнул дракон и плавно взмыл ввысь.
По широкой дуге он улетал вдаль, в так зовущие его небеса, оставляя за собой красивую, медленно гаснущую и словно приглашающую за собой огненную тропинку. А вослед дракону зачарованно смотрела эта отчаянная и полудетая парочка…
– Так почему наш сэр рыцарь назван мерзавцем? – с нажимом повторила гномелла, поигрывая в ладони гаечным ключом.
Миг-другой эльфка сосредоточенно поправляла рисунок на борту машины. А затем хоть и поморщилась, но кивнула созерцанию получившегося, и обернулась.
– А если я в него влюблюсь?
Хорошо, что сам Лёха не слышал последовавшего за этим весьма откровенного женского разговора. Ибо обретался в кабине, где протягивал и прилаживал длинный тросик к переключателю. Ну да, конструкция фар у эльфки получилась диковинная, в другое время стоило бы и отпустить по этому поводу пару-тройку ругательств. В самом деле, на носу машины были прикреплены две небольшие панели. И вот этим протянутым к ним тросиком можно было приблизить или отодвинуть от тех две специально заговоренные волшебные палочки – отчего магические светилки сияли весьма ярко или же гасли. Да уж, электричество тут отдыхает…
