— Надеюсь, что ты меня простишь, потому что… — он приложил мою ладошку к своей щеке и прошептал — потому что ты нужна мне.
Взрыв где-то в груди и по всему телу пробежал разряд. Я вздрогнула.
— Что? — прошептала я, все еще не веря.
— Ты нужна мне, ангел мой. Никакая сила и власть не сравниться с тобой. — и так искренне и прямо в глаза сказано, что вторая волна разряда прокатилась по всему телу. Я смотрела на демона и чувствовала, что что-то происходит. За куполом крыльев послышалось замешательство наших и радостный крик: «Проход закрывается!». А крылья на моей спине вновь стали легкими. Я сделала глубокий вдох и поняла невероятное. Я могу беспрепятственно дышать. И еще одна догадка посетила мою ушибленную голову.
— Сэм… — он весь само внимание, я невольно улыбнулась и мне ответили на улыбку. — Помнишь, ты должен мне желание?
— Конечно, но… не кажется ли, что не место? — спросил демон, поглаживая мое лицо.
— Нет. Как раз вовремя. — и снова улыбнулась. — Сэм, поцелуй меня.
Мой демон изменился в лице. Сначала большие округленные глазки, потом мечтательная улыбка и неуверенное…
— Ангел мой, нас же может разобрать на сотни атомов. Ты представь, какая сила выйдет из нас.
— Демон мой, — начала я под стать ему, — нам все равно сегодня умирать, так не лучше ли принять смерть от приятного поцелуя, чем от ошалелого Изгнанника?
Самаэль усмехнулся, поправил непослушный клок моих волос и начал наклоняться.
Время остановилось…
Там, за куполом крыльев, вопили изгнанники, потому что портал закрывался. А тут, в теплых объятиях Самаэля я плавилась от такого горячего взгляда и неотвратимо приближающихся губ…
Там, за куполом крыльев, наши начали одерживать победу. А тут, в теплых объятиях Самаэля я потянулась к нему на встречу, обнимая его шею руками…
Все перестало существовать, только замершая я и тяжелое дыхание демона. В миг, когда наши губы соприкоснулись, тело пробрало наивысшим электрическим разрядом. Тяжело дыша, мы уставились друг на друга, явно недоумевая, как вообще живы остались. А потом, Самаэль осторожно, словно боясь, что я исчезну, одной рукой поддержал мой затылок, другой талию и крепко, но бережно прижав к себе, поцеловал с такой нежной страстью, что я потерялась в пространстве. Наши тела пульсировали от пробираемых их разрядов чистого электричества, а мы целовались в нашем уютном домике из крыльев, и когда у меня сорвался стон, Самаэль прикусил мою нижнюю губу и хрипло зарычал, всепоглощающая волна силы смела все препятствия на своем пути…
Наверное, так умирают ангелы… лишаясь благодати, просто умирают от пустоты внутри…
Яркий свет слепил, исходя отовсюду… я погибала…
Сильные руки подняли меня и куда-то понесли. Это был ангел. Самый прекрасный ангел. Надеюсь, я попаду в Рай, и этот красавчик будет меня навещать…
— Все будет хорошо, Васария. — сказал властный голос. Я с трудом открыла глаза и увидела приветливую улыбку. Подняла взгляд — строгие голубые глаза. Когда помутнение немного исчезло, я тоже улыбнулась.
— Михаил… простите, не могу поклониться… — прохрипела я не своим голосом. Да, при встречах всех, кто выше херувимов нужно встать на одно колено и опустить голову, потому что благодать высших ангелов слепит даже собратьев.
— Не беспокойся, Васария, это не страшно… — но что архангел сказал после, я не услышала, потому что леденящий душу холод сковал все мое существо, и мир погас.
Это конец…
* * *
— Когда она уже очнется? — спросил женский голос.
— Терпение, Аладия. — осадил грубый мужской тембр.
— Выкарабкается, она сильная. — усмехнулся самый родной голос.
— Ури… — с моих губ слетел невнятный свист, но друг меня услышал и, подскочив к моей кровати, взял за руку.
— При-и-ив-е-е-т, — протянул самый дорогой ангел на свете.
— Как я рада тебя видеть. — срывающимся голосом прошептала я.
Уриил, никогда не отличавшийся умением держать свои эмоции под контролем, радостно вскликнул и притянул к себе. Я прижалась к крепкой груди друга и поняла, что сейчас заистерю.
— Ури, мне было так страшно… — начала жаловаться я, наплевав на все правила приличия и, что с нами кто-то есть. — Я так испугалась, когда он тебя и Захарию отшвырнул. А там были и отступники, и пара демонов. А еще Древний, он в такой силовой капкан меня засунул… — продолжала обливать рубашку друга горькими слезами, а Уриил меня лишь крепко обнимал, гладя по волосам, и слушал. — Мне было так холодно, а внутри такая пустота. И так больно, Ури, больно невыносимо, когда изгнанники души убивали.
И слова кончились, при воспоминании о таком ужасном чувстве, когда понимаешь, что гнилые когти и острые зубы впиваются в нежную светлую душу. Когда вся боль и вопиющий страх пронзает все твое существо, а ты сделать ничего не можешь. Я уже ничего не говорила, просто изливала весь страх и боль в слезах на плече у ангела, который никогда не предаст и не бросит, которому я действительно нужна.
Кровать рядом прогнулась, и я увидела Аладию, сдерживающую слезы. Она приобняла меня, и мы зарыдали на пару. Я от переполненных эмоций, она в знак поддержки и солидарности. Аладия у нас вообще жалостливый ангел.
Когда истерия прекратилась, меня красную и заплаканную подняли с кровати и обняли. Так крепко, что крылья смяли. И такой судорожный вздох, что я поняла, за меня очень переживали. Открыла глаза и увидела сильную грудь, за спиной темные крылья. Приподняла голову и до боли знакомая легкая небритость и лукавая улыбка.
— Захария… — и прижалась сильнее. — Вот зачем, скажи мне, пернатый, вот зачем ты меня столько раз спасал? — после этих слов ангел напрягся так, что удобная мягкая грудь превратилась в твердый неудобный монолит.
— Так ты знаешь? — я кивнула, продолжая обнимать моего Хранителя, про себя благодаря его, что все-таки замечательно делал свою работу. — Просто меня покорила новая душа. Сколько я работал, но такую, как ты встречал впервые. Такая задорная и солнечная душа. Я просто не мог позволить, что бы тебя забрал Искуситель и после первой победы потребовал полной опеки. Спасибо херувим есть знакомый, он подсобил.
— А все время в Небесном городе, в школе, тебе тоже херувим подсобил? — отстранилась я.
— Да. Когда я узнал, что ты согласилась стать хранителем, было уже поздно что-то делать. Тебе уже дали имя. Поэтому просто объяснил, что ты Равная и предложил свою помощь в твоем воспитании.
— Так, всеми этими книгами, наказаниями, строгой дисциплиной ты меня воспитывал? — сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. — Немного перестарался. — усмехнулась я, а потом обняла Захарию и сказала, то, что никогда не говорила и больше ему не скажу. — Спасибо за все. — и добавила, не скрывая улыбки. — Пернатый.
