Раздался робкий стук в дверь.
— Да? — закипая, бросил Вальдорн.
— Это я, сударь… Позвольте войти?.. — донесся из-за двери тихий чуть дрожащий женский голос.
Наместник скрипнул зубами. Что еще нужно его дуре жене?
— Войдите, — процедил мужчина, с трудом сдерживая нарастающий гнев.
Худенькая бесцветная блондинка робко скользнула в комнату, присела в глубоком реверансе.
— Сударь, принц Алентис требует… то есть просит… — запинаясь, начала женщина, нервно сцепив пальцы на плоской груди.
— Что?!! — Вальдорн сжал руку в кулак так сильно, что побелели костяшки пальцев. — Он требует?!!
На глазах у женщины навернулись слезы, задрожали губы. Леди Элис прижала обе руки ко рту и испуганно вжалась в стену. Наместник ненавидел этот излюбленный жест супруги. Не в силах больше справляться с обуревающей его бессильной яростью и бешеным желанием схватить дуру жену и стукнуть ее головой о стену, мужчина рявкнул:
— Вон!!!
Женщина тут же исчезла из комнаты.
"Ах, он требует! Этот королевский щенок смеет что-то требовать в моем доме! Ублюдок!" — Вальдорн стукнул кулаком по столу, вымещая злобу. По дереву побежала трещина, бокал упал на пол, и по дорогому светлому ковру расползлась рубиновая лужица.
Нет, решительно все шло наперекосяк! Хлопнув дверью, наместник быстрым шагом понесся по коридору, ища повод на ком-нибудь сорвать злость. И чуть не налетел на Эверетта, появившегося из-за поворота.
— Ваша светлость, — почтительно поклонился юноша.
Вальдорн резко остановился, гнев его начал затухать. На менестреля совершенно невозможно было сердиться. Очаровательный мальчик, преданный. Чистый. Наивный и так возбуждающе невинный. Пока…
Покровительственно кивнув, герцог слегка улыбнулся:
— Как удачно мы столкнулись, мой мальчик. Я как раз хотел послать за тобой. Ты ведь уже закончил перевод баллады "О Карен и великом Сивене". Пойдем, я хочу послушать.
— Простите, ваша светлость, как раз сегодня я… Я обещал… — менестрель умоляюще посмотрел на Вальдорна.
— Что такое, юноша? — в легком раздражении бросил наместник, гадая, уж не зазвали ли его менестреля к себе ублюдки из Альвиона.
— Я хотел встретиться с другом. Мы договорились. Но если ваша светлость желает… — Эверетт искренне расстроился и чуть не плакал.
"О, с другом? Интересно. Молодой человек завел, наконец, любовницу или любовника? Кажется, я нашел себе занятие на сегодняшний вечер", — с усмешкой подумал наместник, гнев почти полностью утих, уступая место любопытству.
— Ну что ты, мальчик мой, — снова милостиво улыбнулся он, — я не хочу тебя ни к чему принуждать. Ты свободен, можешь идти.
— Спасибо, ваша светлость! — радостно воскликнул менестрель и, пылко поцеловав руку покровителя, побежал вниз по лестнице, в комнату, за плащом и лютней. Без нее юноша никуда не ходил.
Вальдорн посмотрел ему вслед, развернулся и отправился обратно в свои личные покои. На узких, но впрочем, красиво очерченных губах мужчины играла легкая улыбка. Плотно прикрыв за собой дверь, наместник приблизился к дальней стенке своего кабинета и провел рукой по роскошной резной деревянной панели. Магический страж узнал хозяина, и часть стены отъехала в сторону. Вальдорн вошел в потайную комнату, и дверь бесшумно закрылась за ним.
Наместник намеревался хоть как-то развлечься. Достав из небольшого шкафчика амулет — серебряную брошь в виде прекрасного женского лица, старинную семейную реликвию, мужчина подошел к большому, в полный рост, зеркалу. Внимательно оглядев себя, наместник начал менять внешность. Амулет создавал столь сильную иллюзию, что распознать ее мог только бог, пользующийся Силой Источника Узла или еще чего-либо более могучего. Сам наместник был очень неважным магом. Покойный отец слишком рано раскусил намерения сына относительно скорейшего наследования земель Альша и сделал все, чтобы не дать прыткому юноше хорошего магического образования. Но старик все равно просчитался. Там, где не действует магия, всегда помогут серебро и яд.
Вальдорн получил Альш, но время для изучения великого искусства было упущено, и мужчина не смог наверстать его. Освоив простенькие заклинания, наместник так и не пошел дальше, даже с помощью лучших учителей. А может быть, Силы просто обделили его талантом? Выручали лишь наемные маги, правда к их услугам Вальдорн старался прибегать пореже, не доверяя чародеям как классу, и магические амулеты, приобретаемые через посредников.
Вскоре на наместника смотрел из зеркала ничем не примечательный шатен с зеленовато-голубыми глазами. Незнакомец был ниже Вальдорна и шире в кости, одет простенько, но с претензией на элегантность. Словом, заурядный захолустный дворянчик, не страдающий избытком наличности. Сделав иллюзию внешности, наместник заторопился и не стал маскировать Силу. Вряд ли Эверетт потащится в такое место, где на это хоть кто-нибудь обратит внимание. А и обратит, так что с того?
Захватив перстень с изумрудом — амулет для усиления слуха, наместник открыл дверь на потайную лестницу, спустился вниз и прошел по подземному ходу к скрытой двери. Внимательно оглядев через небольшую щель узкую пустую улочку, он выскользнул наружу. Магический жучок, давно прицепленный к менестрелю, доложил, что юноша успел удалиться от дворца на порядочное расстояние. Прибавив шагу, Вальдорн заспешил вслед за ним и вскоре нагнал Эверетта. Наместник пошел за ним на расстоянии нескольких метров, не забывая изображать провинциального ротозея, заинтересованного разглядыванием улиц.
Вскоре Эверетт исчез за дверью трактира "Десять кур". Потоптавшись немного на улице Узелков, словно принимая решение, Вальдорн тоже вошел внутрь.
Менестрель уже сидел за угловым столом в компании светловолосого красавчика, которого наместник видел днем, и потрясающей девушки. Несмотря на очень неудачно наложенную косметику, скорее всего, наложенную намеренно неудачно, красота незнакомки сияла, как бриллиант сквозь слой пыли.
Вальдорн услышал, как мужчина представляет свою спутницу радостному и слегка смущенному Эверетту:
— Моя сестра Элия. Она плетет иллюзии для рассказов.
"Что ж, может и правда сестра. Они абсолютно не похожи друг на друга, хотя в силах есть что-то общее", — хмыкнул мужчина, уселся за свободный столик неподалеку и, заказав для вида какой-то гадости, щедро сдобренной специями, приготовился подслушивать дальше.
"Какой милый мальчик, — думала Элия, разглядывая Эверетта и ласково улыбаясь ему. — От него буквально веет теплом и наивностью. Как редко встречается такое в жестоких мирах. Похоже, что он еще действительно мальчик. Такой стеснительный и чистый. Прелесть! Только кого же эта прелесть привела с собой на хвосте?"
