— Дорогие друзья, какие могут быть дела? — весело ответила Бархотка. — Мы едем гулять. Нас пригласил граф Нор, у него в доме вечеринка. Вы, конечно, знаете графа, не так ли?
Подозрительности на лице сержанта несколько поубавилось.
— Нет, госпожа, — ответил он. — Боюсь, что нет.
— Как, вы не знаете Нора?! — воскликнула Бархотка. — Вот это сюрприз! А я-то думала, все в Тол-Хонете знают его — по крайней мере, он так утверждает. Представляю, как ошалеет бедный Нор, когда я ему сообщу об этом. А знаете что? Поехали-ка — вы и ваши люди — с нами к Нору. Заодно и познакомитесь. Вы будете без ума от него. Гулянья у него те еще. — И она игриво подмигнула сержанту.
— Извините, госпожа, но мы при исполнении. А вы уверены, что едете правильной дорогой? Это один из самых опасных районов города, и я что-то не припоминаю здесь домов кого-либо из городской знати.
— Мы просто срезаем путь, — продолжала объяснять графиня Лизелль. — Вначале проедем здесь, потом свернем влево. — Она заколебалась. — Или, может, вправо? Я немного забыла, но уверена, кто-нибудь из моих друзей знает дорогу.
— В этой части города нужно быть крайне осторожным, госпожа. Тут и разбойники, и мелкие грабители водятся.
— Да что вы говорите!
— И надо бы ехать с факелами.
— С факелами? Нет, упаси Великий Недра, только не это! Запах гари от факелов неделями держится у меня в волосах. Так вы точно не поедете с нами? У Нора так хорошо.
— Передайте графу наши сожаления, госпожа.
— Тогда вперед! — распорядилась Бархотка, обращаясь к своим спутникам. — Нам уже надо поторапливаться. До свидания, капитан.
— Сержант, госпожа.
— Ой, а какая разница?
— Конечно, не имеет значения, госпожа. Поезжайте, раз торопитесь. А то пропустите самое интересное.
Бархотка весело рассмеялась и тронула лошадь с места.
— А что это за граф Нор? — полюбопытствовал Дарник, когда они отъехали на приличное расстояние от патруля.
— Плод моего воображения, уважаемый Дарник, — ответила девушка и рассмеялась.
— Да, она настоящая драснийка, — проворчал Белгарат.
— А вы сомневались, о вечный?
— Лизелль, а куда вы нас ведете? — поинтересовалась Полгара, вглядываясь в туман перед собой.
— Знаю я тут один домик, госпожа Полгара. Дом не ахти какой, но зато стоит напротив южных ворот города, и нам очень может пригодиться там черный ход.
— Рядом с городской стеной и имеет черный ход? Это возможно? — спросила Сенедра и поглубже надвинула капюшон плаща, закрывая лицо от противной влаги.
Бархотка подмигнула ей.
— Увидите, как это бывает.
По мере их продвижения улица становилась все непригляднее и непригляднее.
Дома, выныривавшие из тумана, были сложены из простого камня, а не из мрамора, выходящие на улицу стены многих строений вообще не имели окон, там, по-видимому, располагались склады.
Они проехали мимо таверны, откуда доносились отвратительные запахи, крики, шум и непристойные песни. Несколько пьяных вывалились из таверны, остервенело колотя друг друга кулаками и дубинками. Огромный заросший бродяга стоял, пошатываясь, посреди улицы, загораживая дорогу.
— Отойди в сторонку, — спокойно сказала ему Бархотка.
— А кто это говорит?
Тоф бесстрастно направил свою лошадь между лошадью Лизелль и бродягой и оттер бродягу тюками с поклажей, притороченными к седлу его лошади.
— Эй, ты кого толкаешь?! — закричал пьяный, ударив по мешку.
Тогда, не меняя выражения лица, Тоф снял один мешок и треснул им пьяницу сбоку так, что тот отлетел в сточную канаву.
— О, спасибо вам, — с милой улыбкой поблагодарила Бархотка гиганта, а тот в ответ учтиво наклонил голову.
— И из-за чего же они дерутся? — удивилась Сенедра.
— Это способ погреться, — ответил Шелк. — Дрова в Тол-Хонете дороги, а дружеская потасовка разгоняет кровь. Я думал, это любому ясно.
— Издеваешься?
— Как можно?!
— Подколоть человека — это у него в крови, ваше величество, — заметила Бархотка.
— Лизелль, — обратилась к ней Сенедра, — поскольку мы теперь держим путь вместе, давайте отбросим в сторону формальности. Меня зовут Сенедра.
— Если ваше величество предпочитает так…
— Мое величество предпочитает.
— Ну что ж, тогда Сенедра, — с милой улыбкой произнесла блондинка.
Они ехали по неосвещенным улицам города, пока дорогу им не преградила темная махина городской стены.
— Так, теперь сюда, — сказала Бархотка, и кавалькада следом за ней свернула на узкую улочку между стеной и длинным рядом складов.
Вскоре они подъехали к крепкому двухэтажному зданию. Камни его казались черными от воды и блестели. Дом имел внутренний двор, в который вели прочные ворота. Узкие окна были плотно закрыты ставнями, над воротами висел единственный источник света — фонарь.
Бархотка осторожно слезла с лошади, стараясь не испачкать подол в снежном месиве, потом подошла к воротам и потянула за веревку. Во дворе звякнул маленький колокольчик. Им ответил голос изнутри — это был дворник. Бархотка коротко поговорила с ним, затем загремела цепь, и ворота отворились. Девушка ввела свою лошадь во двор, за ней последовала и остальная группа. Во дворе Гарион с любопытством огляделся. Снег здесь был убран, и булыжное покрытие двора блестело под продолжавшим сеять дождем. Под навесом стояло несколько оседланных лошадей, а у прочных дверей дома Гарион увидел две добротные и удобные кареты.
— Нам можно пройти в дом? — спросила Сенедра, с любопытством оглядываясь в новом месте.
Бархотка задумчиво посмотрела на Сенедру, а затем взглянула на Эрионда.
— Возможно, это не самая хорошая идея, — промолвила она.
Откуда-то из дома донесся приглушенный смех, а затем — пронзительный женский визг.
Полгара подняла бровь и решительно произнесла:
— Я думаю, Лизелль права. Лучше подождем здесь.
— Я взрослая женщина, госпожа Полгара, — не согласилась с ней Сенедра.
— Ты не настолько взрослая, дорогая.
— Вы не проводите меня в дом, принц Хелдар? — обратилась Бархотка к Шелку.
— Появление одинокой женщины в этом доме может быть не правильно истолковано.
— Разумеется, — откликнулся Шелк.
— Мы там не задержимся, — заверила Лизелль остальных, потом в сопровождении Шелка подошла к двери, тихонько постучала, и ей тут же открыли.
— Никак не могу понять, почему бы нам не подождать внутри, в тепле и уюте, — недовольным голоском произнесла Сенедра, ежась и плотнее закутываясь в накидку.
— Думаю, что поймешь, когда очутишься там, — ответила ей Полгара. — А немного дождя тебе не повредит.
