— Любо, может, не надо? — жалобно спросила одна из женщин, держа на руках малыша и со страхом глядя на своего мужа.
— Надо, Мара, надо, — отвечал тот, стуча зубами.
— Ну, приготовились, — предупредил их Лён. — Не разжимайте руки, а то просто свалитесь в воду.
Мужчины крепко сцепили руки и приняли настороженные позы, как будто собирались не прыгнуть на пару метров вперёд, а, по меньшей мере, отправлялись в космос. На берегу горестно завыла баба, к ней присоединились другие женщины, следом заревели ребятишки и заблеяли ослы. Начиналась паника.
Лён не удержался и коротко хмыкнул, а в следующий миг совершил пространственный прыжок. Вся цепочка моментально переместилась к началу потока. Лён растопырил руки и упёрся в скалу, на плечах его держался Ровник, на котором повис неугомонный Горак, а за того уже держались остальные — поток их бил и валил с ног. Мужчины и подростки так перепугались от непривычно буйной воды, что в ужасе заголосили, захлёбываясь и утопая.
— Любо! — закричала женщина и, как была с ребёнком на руках, так и кинулась спасать супруга.
— Мама! — заорал другой ребёнок и уцепился за неё. В мальчишку вцепилась девочка, в неё с воплями другая женщина, в общую кучу свалился ещё кто-то, потянув за собой других. Кто-то держался за лошадь, как за якорь, и тянул руку утопающим, кто-то въехал в воду на осле, и далее совсем уж непонятно как, но прочие вьючные животные вдруг по какой-то нелепой надобности прискакали издали и бухнулись в тот же котёл — маленький разлив у водопада превратился в кипящий суп.
Тут коварный дивоярец, приманивший честных людей несбыточными посулами и даровой кормёжкой, совершил самое большое свинство: он ринулся вперёд, в просвет меж скал и потянул за собой и вожака, и старого Горака, любопытство которого сроду не доводило его до добра, увлёк и пару пацанов, которым только жить да жить, сволок и бедного доверчивого Любо, за ним его жену и маленького сына, потом первого сына, причём с кобылой, следом затянуло в поток бабку, которая крепко держалась за осла. Потом произошла заминка — целая семья застряла между скал. Положение спас осёл, который рванул при виде спасительной суши по ту сторону мира. Он вытащил и спас на своём хвосте самого маленького, за которым бросилась его мать, а за ней все остальные.
В воде панически орали и боялись утонуть последние из племени Ровника — они хватались за животных, поскольку сами плавать не умели. Какая-то сила тащила их наверх, и они судорожно цеплялись за всё, что барахталось рядом. Так их и втянуло в эту проклятую щель, где тьма на миг слепила глаза, а в следующее мгновение в глаза ударяло непривычно яркое солнце.
С воплями ужаса люди покатились вниз с непонятно откуда взявшегося холма, а за ними следом с пронзительными воплями выскакивали из ниоткуда их лошади и ослы — всё это образовало кучу-малу. Вдобавок вылетели из трещины в скале мешки с добром, которое нашлось в мёртвом лесу в земляном ухороне. Следом дружно прилетели лопаты и прочие вещи из того же клада.
Ошалев от чуда, люди озирались по сторонам, словно ожидали настоящих ужасов.
Всё было непривычно их глазам — и обилие зелени во множестве оттенков, и чистый воздух, и запахи цветов, и синее небо, и яркое солнце, и множество бабочек, и птицы.
— Вам нужно уходить отсюда, — заговорил Дивоярец, отряхиваясь от воды. — Отдохните немного, потом идите на восток. Если встретите ручей или реку, не ходите по воде, особенно верх по течению, а то снова можете попасть в свой прежний мир. Чем дальше отсюда, тем нормальнее. В лесах есть дичь, в реках и озёрах рыба.
— Чего топтаться зря? — решительно рубанул рукой воздух старик Горак. — Давайте прямо тут рыть норы!
И он решительно потряс подобранной лопатой.
Сияр заржал, как засмеялся.
— Не надо норы рыть, Горак, — весело сказал волшебник, — Здесь нет таких чудовищ, от которых вы прятались в лесах. Просто подберите себе место и начинайте строить нормальные дома из дерева или камня — тут всего хватает.
— Пошли, Любо, — сказала Мара, отжав волосы и кое-как выкрутив юбку. — Давай построим дом, чтоб маленькие спали не в земляной дыре, а на полу!
— Я сделаю себе кровать… — выходя из прострации, сказал вождь Ровник.
Быстрый поток катил свои прозрачные воды меж двух поросших голубым мхом скал. Дальше начинались серые базальтовые стены — ущелье было глубоко и узко. Вода, бегущая по синеватой гальке, мелка и холодна. Ущелье уходило далеко, стены его поднимались, и, кажется, далее реально было ждать тупика.
Лён нашёл ещё одно удивительное место, где вода брала начало из скалы — вытекала прямо из широкой и низкой щели, в которой царила тьма. Он шёл по каменистому бережку, почти прижимаясь к отвесной скале, а сверху свешивались длинные бороды мха и пятнами сидели в мелких щелях лишайники — тут было влажно и ветер не доставал. Сияр сложил широкие крылья и ступал прямо по воде — ему было тут слишком тесно.
Глухая стена возвышалась дальше — высокая вершина возносилась над каменными берегами, словно воткнутая неведомым великаном преграда, за которую не всем дано проникнуть. Как будто кто-то могучий вонзил в коренную породу гигантское копьё, рассёк глубокую артерию, и образовалась глубокая рана, по которой несчётное количество веков из пробитого сосуда течёт прозрачная земная кровь. Над головой едва не сходились стены, с которых медленными струями стекал туман, а под ногами тихо пела вода — своеобразное очарование вселяла эта диковинная загадка местности.
Уже сутки ехал Лён по этой извилистой норе, где лишь в полуденное время светило солнце, а в остальные долгие часы царила тень. Было удивительно то, что сверху совершенно невозможно было разглядеть длину этого разлома — его скрывали густые леса, растущие по краю. Лён видел, поднимая голову и вглядываясь вверх, похожие на иглы вершины сосен, что свешивались с края пропасти. Местами стены наверху сближались, закрывая доступ свету, а местами смыкались, срастаясь, длинные моховые бороды, что висели по обе стороны щели.
Глубокое молчание, словно траурная завеса, висело в этой сырой мгле и разрежалось только тихим шёпотом воды да слабым постукиванием гальки под копытами коня. И вот молодой волшебник достиг конца этой длинной каменной ловушки, когда уже начал не на шутку тревожиться: как долго будет тянуться эта щель? Сияр не может расправить крылья, чтобы взлететь, ему даже негде развернуться, чтобы пойти назад.
И вот конец пути перед глазами: высокий каменный клин, вонзившийся в землю, из-под которого выбивались с лёгким шумом водяные потоки и начинали свой долгий бег по длинному ущелью. Никто века не пил прохладной влаги из чистого русла, где камни были свободны от обычного осадка — в речке нет ни рыбы, ни водных насекомых, ни мелких рачков, ни водорослей.
