— Но ведь Гар ни в чем не виноват. У него нет заразной болезни. Почему же соплеменники сторонятся его?
— Он напоминает доранцам о том, что они не являются неуязвимым и непобедимым народом, что их магические способности могут исчезнуть. И поэтому доранцы ненавидят принца.
— Ненавидят? — изумился Эшер. — Но ведь он — сын короля.
Мэтт пожал плечами.
— Именно поэтому его враги скрывают свою ненависть, Эшер. Но принц проницательный человек, он чувствует, как к нему относятся доранцы. Их ненависть перекинется и на тебя. Будь бдителен и осторожен, приятель. Помни, что вокруг тебя акулы.
Эшер фыркнул.
— Я вырос среди акул. Ссоры и драки с братьями закалили меня. Думаю, что и сам я могу вести себя, как акула.
— Да, — согласился с ним Мэтт, и по его лицу пробежала тень, — ты это можешь. А теперь мне пора, спокойной ночи. У меня еще есть дела в конюшне.
— Я помогу тебе. Хотя теперь я стал важной шишкой, перед которой многие заискивают, мне ничего не стоит засучить рукава и взяться за грязную работу.
— Нет, не надо, — попытался остановить его Мэтт, но вдруг замолчал и улыбнулся. — Ну, хорошо, — согласился он. — Честно говоря, мне приятна твоя компания. Спасибо!
Эшер усмехнулся.
— Ты, наверное, хотел сказать «Спасибо, господин Эшер»?
Мэтт, засмеявшись, швырнул в него яблоко.
— Итак, Гар, — произнесла Дана, королева Лура, когда ее семья собралась за накрытым к вечерней трапезе столом, — ты наконец расскажешь нам о своих планах? Или я должна довольствоваться сплетнями горничных, которые болтают, что ты взял к себе какого-то молодого олка и хочешь заменить им Даррана?
Вилка, которую ее супруг, король Борн, нес ко рту, замерла в воздухе.
— Что?! Ты отправил Даррана в отставку? Проклятие! Зачем ты это сделал? Бедняга умрет от горя!
— Не ругайся за столом, да еще в присутствии Фейн, — остановила мужа Дана.
— О мама, «проклятие» — вовсе не бранное слово, — возразила Фейн. — К бранным словам относятся, например, такие…
— Наследница трона не должна произносить их, — перебил ее Дурм. — Следите за своей речью, сударыня.
На мясистом, изборожденном глубокими морщинами лице Главного Мага отразилось недовольство. Его глаза из-под седых редких бровей властно смотрели на Фейн.
Но Фейн не боялась тех, кто был наделен властью.
— Значит, наследница трона не должна употреблять крепкие выражения, а папе это можно? Папа постоянно ругается, хотя он король!
За столом разгорелся ожесточенный спор. Откинувшись на спинку стула с бокалом красного вина в руках, Гар ждал, когда буря утихнет. Он мечтал хотя бы однажды поужинать в кругу семьи тихо и мирно, без яростных дебатов. Но, по-видимому, то были несбыточные мечты. Заводилой перепалок и ссор была Фейн. Казалось, она не могла прожить и дня, чтобы с кем-нибудь не поцапаться. Гару было жаль того беднягу, которого угораздит жениться на ней.
После долгих препирательств королева, как всегда в таких случаях, сказала свое веское слово, положив конец спорам:
— Даже если сама Барла явится сейчас сюда и начнет поносить меня последними словами, я все равно не допущу, чтобы мои близкие употребляли грубую брань за столом! — заявила она. — Надеюсь, я ясно выразилась?
Король Борн взял ее руку и поднес к своим губам.
— Яснее не бывает, любовь моя. Мы раскаиваемся в том, что были грубы.
— Ха! — воскликнула Дана, дернув мужа за бороду. — Так я и поверила!
Гар, спрятав улыбку, поднес бокал к губам. А Фейн застонала.
— Что вы делаете? Флирт за столом — это так…
— Это привилегия твоих родителей, дорогая моя, — перебил ее Борн. — Не будь привередливой, — и король бросил взгляд на сына. — Итак, Гар, мы тебя слушаем.
— О чем вы хотите услышать? — спросил Гар. — О том, что я отправил Даррана в отставку? Но это неправда. Хотя мне бы этого очень хотелось. — Принц пожал плечами. — Я просто взял к себе на службу человека, который будет моим помощником.
Фейн подцепила на вилку небольшую картофелину и стала понемногу откусывать от нее.
— Ты взял себе помощника? — язвительно спросила она. — Но зачем? Ты же и так ничего не делаешь.
В этот вечер Фейн была особенно хороша собой. Распущенные серебристо-золотистые волосы обрамляли ее красивое, освещенное мягким светом горящих свеч лицо с нежной кожей. Синяя туника подчеркивала прозрачную голубизну глаз.
— А теперь мне тем более ничего не придется делать самому, — парировал Гар. — Везет, правда?
Борн нахмурился. Он знал, что у его дочери несносный характер.
— В чем будет заключаться помощь этого человека? — спросил он.
— Он поможет мне справиться с обязанностями Правителя олков. — Гар взглянул в глаза отца. — Я подумал, что в День Барлы вместо одного королевского указа ты мог бы издать сразу два.
Дана, намазывавшая в этот момент сливочное масло на кусочек хлеба, улыбнулась.
— Ты всегда был предусмотрителен, — сказал она. — И кто же этот человек? Мы знаем его?
— Нет, вы не знакомы, — ответил Гар. — Его зовут Эшер, он родом из Рестхарвена.
Борн помрачнел.
— Это тот рыбак, которого ты взял на работу в конюшню? — спросил он. Фейн прыснула со смеху, но отец жестом приказал ей замолчать. — Ты считаешь, что поступаешь разумно, Гар? Я уверен, что Дарран…
— У Даррана и так дел по горло, — перебил его принц. — Кроме того, он не годится на эту должность…
— А конюх годится? — укоризненно качая головой, промолвил Борн.
— Способности человека не исчерпываются родом его занятий. Если ты завтра начнешь чистить конюшни, то не перестанешь быть самим собой.
— Да, дорогой, — промолвил королева, — это верно, но все же… — Дана замялась. — Ты должен признать, такое назначение не совсем обычно. Город гудит, как потревоженный улей, ходит масса нелепых слухов. Нельзя возносить так высоко простого конюха, люди этого не поймут. Многие растеряны и недоумевают.
Гар пожал плечами.
— Что бы я ни сделал, люди будут судачить об этом. Нельзя быть хорошим для всех, я давно это понял и решил действовать так, как мне самому хочется, невзирая на сплетни и распускаемые недоброжелателями слухи.
— А что вы думаете по этому поводу, Дурм? — спросила Фейн, обращаясь к Главному Магу. — На мой взгляд, Гар совсем сдурел. Разве можно брать на должность помощника какого-то вонючего мужлана? Вы со мной согласны?
— Мое мнение в данном случае не важно, — учтиво улыбнувшись, сказал Дурм. — Поскольку назначение помощника не имеет никакого отношения к магии.
