— Что это такое, что за… — начал было Картер. Кальвин зажмурился, когда первая молния, сорвавшись с неба, оставила ошарашенного Картера таращиться на выжженное место, которое только что занимал его товарищ.
— Это… это ты… это ты сделал! — очнувшись, заорал он. — Ты чудовище, ты ответишь…
Кальвина оглушило, отбросив ударной волной наэлектризованного воздуха, когда слова Картера прервались. Третьим, несомненно, будет он сам, или цель близко от него… Руи! — внезапно вспомнил Кальвин. Девочка, все также беспомощно разметавшись, лежала на земле. А над головами Кальвина и Руи небо прогнулось, словно под невероятной тяжестью, оттуда начало просачиваться нечто, покрытое сетью молний… Кальвин вспомнил, где уже видел подобное. Это небо было так похоже на то, что он видел в том мире, где не было ничего, кроме цветов и воды.
— На что ты заставил меня пойти?! — Кальвин обращался к невидимому двойнику.
Послышался легкий вздох.
'Я был всего лишь наблюдателем, это все ты… ты не понимаешь, с чем обращаешься и вот результат…' — шепот растаял, оставив Кальвина одного. Покрытая молниями капля упала вниз. Черт, черт тебя подери! Да сделай же что–нибудь! Десять шагов до Руи. Всего десять шагов, но так далеко. Кальвин со всей очевидность понимал, что не успеет, и даже если успеет, то станет мишенью на месте Руи. Но он не колебался ни миг, прыгнув вперед. Но уже в прыжке заметил изумрудную тень, метнувшуюся мимо него. Ризель! Схватив девочку, решительная женщина бросила ее ему:
— Позаботься о ней, я понимаю, что не могу сделать этого сама… — улыбнулась она. Девочка упала на руки Кальвина, и они покатились по покрытой пеплом земле… За его спиной что–то ухнуло, и ударная волна третья и последняя по числу тех, кто осмелился призвать эту силу, накрыла землю.
— Я слышала голос мамы… — глаза Руи приоткрылись, она повернула голову.
'Нет, не смотри!' — Кальвин поспешно отвернул девочку к себе. 'Чудовищно, почему все закончилось вот так?'
Это оцепенение разорвал голос Гвен.
— Что ты делаешь с девочкой? — руки девушки вырвали у него Руи, вновь потерявшую сознание. — Хочешь, чтобы она поверила в смерть матери ради нее в такой момент? Идем скорее!
Но Кальвин не двинулся с места.
— Что с тобой? Я сказала, идем! Кальвин!!
'Это первое…' — голос вернулся, заглушив собой слова его напарницы.
' Что первое?'
- 'Первое изменение. То, что выбрал ты. Я убил тех, кто пришел за тобой тогда, и сейчас вернулся отклик. Все уплачено, согласно уравнению. Ничего лишнего'.
— Так это ты… это все ты, такова твоя плата?! — закричал Кальвин, вскакивая на ноги. Гвен отшатнулась, прижима к себе девочку.
— Иди… — вдруг произнес Кальвин.
— О чем ты? Я не собираюсь разделяться с тобой, нам нужно выбраться из города, как можно скорее и мы сделаем это вместе…
— Я сказал, иди Гвен. Бери Руи и выбирайся из столицы. У меня еще есть одно дело… — голова Кальвина обернулась к той части города, над которой вырос защитный купол. Кто–то прочел вариацию коллективного заклинания ' В поисках защиты…' — отстраненно подумал он.
— Как знаешь, но я и шагу не сделаю от столицы, пока не дождусь тебя, делай, как знаешь, но не смей погибнуть. Иначе я приду за тобой и…
— Иди уже, — голос Кальвина сорвался. Девушка посмотрела на него встревоженным взглядом, но подхватив Руи, бросила через плечо:
— Встретимся согласно плану в условленном месте.
— Иди, — повторил Кальвин и, когда силуэт Гвен растаял в дыму от погашенного пламени, спросил:
— Те убийцы сказали, что пострадали двое: Руи и Гвен… Если такова плата за Руи, тогда что же с Гвен?
'Я не знаю, даже я не знаю, как действует этот принцип. Хотя те, кто меня создавал, думали о том, чтобы это было самое мощное оружие, способное вмешиваться во все структуры порядка. Но даже мне не известны все принципы его действия. И отклик приходит не всегда. Возможно, плата потребуется, а возможно и нет. Она будет большая или малая, в конце концов, твоя подруга была только ранена, а не убита. Но я могу предположить, что этот молодой принц может быть следующим'.
— Понятно, — отмахнулся Кальвин. Не дослушав голос, он бросился бежать. 'Ренье, он точно говорил о Ренье', — думал он. Но он все еще мог успеть вмешаться до тех пор, как это произойдет. Никто, ни один из них не должен пострадать из–за его беспечности. Он действительно играл с тем, чего не понимал. И вина, как бы он ни лгал себе, лежала именно на нем, а не на обладателе голоса. Все же, в конце концов, он сам, своим руками…
— Согласно летописи благородных домов, род Сталль ведет свое начало от благородного Ромни Фон Съерра, который приходился отцом основателю первой династии принцев северных территорий и…
— Ваш род худосочный, более того, известно и доказано в ходе исследований, что летопись являлась позднейшей копией, переделанной в угоду дома Сталль. Существующий оригинал указывает, что род Фон Берсфорт восходит своими корнями к пятьсот тридцатому году. И трое его потомков становились регентами при малолетних правителях Ксанады…
— Дом Берсфорда, как вы смеете даже претендовать на этот титул, когда ваши руки были замараны предательством?! Исторические архивы можно сжечь, но мы, дом Росфорт, ведем свои независимые хроники, и всем хорошо известно, как двести лет назад вы, в ходе 'Войны Древесных листьев' продали свои армии объединенному союзу Аша и Таары, этим жалким прихлебателям Приоры.
— Это оскорбление! Немыслимо, вы слышали? Это прямой вызов. Я, Гермент фон Берсфорд, открыто заявляю, что моему роду было нанесено оскорбление!
— Верно, дом Росфорт просто выскочки! У вас нет даже права находиться в этом зале. Еще ваш прадед был простым купцом, даже ваши бело–синие полосы линялые!
— Стража, стража! Взять фон Росфорта, он предатель и изменник! Не далее, как вчера, он готовил покушение на мою жизнь, когда я проезжал в экипаже около Башни ветров. А известно, что сам Франциз фон Грассе считал меня доверенным лицом. В разговоре с глазу на глаз бывший король упоминал, что хотел, чтобы я получил большую долю в его личных делах.
— Франциз Фон Грассе даже не оставил завещания. Однако, в последних указаниях предыдущего короля, четко указывалась особая заслуга рода Тремендельсов в обеспечении безопасности и стабильности обычаев в нашей стране. Этикет и правила — единственное, что еще удерживает государство от окончательного распада.
— Но, господин…
Своды главного зала королевского дворца, выполненные из черного, лакированного дерева и расписанные позолотой, сотрясались от криков. Весь цвет Ксанады и те, кто считал себя таковым, собрали здесь, заседая вот уже вторые сутки. Ситуация была неординарной, ситуация была сверхординарной, ситуация была катастрофической! Вот уже больше месяца, как у Ксанады не было главы. После того, как Франциз Фон Грассе Рейгн, предыдущий король, правивший так недолго, внезапно исчез из своей спальни, все в стране пошло кувырком. Ксанада, и раньше не славившаяся своей политической стабильностью, погрузилась в хаос. Сотни мелких родов, родов покрупнее, и тех, кто считал себя потомками предыдущих поколений королей; те, у кого была такое право, и те, кто приобрел его путем траты немыслимых сумм денег в разоренной стране. Среди них заключались союзы, которые так же быстро расторгались, писались тонны писем. Дело дошло даже до подкупа убийц, посланных по их души другими знатными семьями. Это было то, что жители Ксанады умели лучше всего.
