Дуглас оставил за помощь несколько медяков. Деньги, взятые на «Великолепном», постепенно заканчивались, за время пути он не сберегал ни на еде и ночлеге, ни на помощи беднякам и нуждавшимся, встречаемых по дороге. Парень полагал, что дорога уже завела их в места, где монеты не имели большой цены.
Солнце ещё стояло высоко в небе, поэтому Дуглас продолжил путь. Выехав за околицу деревни, всадники приметили молодого парня, ведшего за собой на привязи корову. Шел он не от реки, а из зеленых лугов, по узкой вытоптанной тропе.
— Скажи, это дорога на юг? Какая там деревня? — окликнул его Дуглас
Парень, внимательно оглядел незнакомца, а также девушек за его спиной, и ответил:
— Ките — самая крайняя деревня в Ведане. Дальше на восток и юг — болота и темные леса, в которых не живут ни птицы, ни звери. Вы, видать, чужаки. Нашей деревне принадлежат окрестные поля, но мы их почти не обрабатываем. В прошлом году у деда Крола пропал весь урожай — на две лиги вокруг земля была изрыта. Дело рук нежити. Или его соседа, — добавил парень, пялясь на Лиссу, — Крол к его жене часто ходил.
Он вновь неспешно зашагал к деревне.
— А паром сегодня не работает. Умер наш паромщик ночью. Не знаю, кто будет вместо него, — проговорил он угрюмо, таща за собой животное, которое упиралось и останавливалось пожевать траву.
— Значит, придется вам заночевать несколько дней в деревне, — сказала Двина, когда они остались одни на дороге. — А я поеду своим путем. Не знаю, свидимся ли ещё, но спасибо вам за приятную компанию.
В воздухе повисло молчание. Лисса окидывала подозрительным взглядом брата. Так уж повелось, что во время путешествия Дуглас был за главаря их небольшого отряда — он выбирал, где остановиться, сколько платить, куда ехать далее. Она знала, что все решения он принял уже давно, и колебался только из-за неё. За прошедшие дни она много спорила с братом. Он пытался уговорить тайю попасть в Межгорье через ущелье между Минорским плато и Пелесскими горами, но Лисса даже не желала этого слушать. Она обвиняла его в защите и покровительстве Двины. "Пусть Двина едет с нами, а не мы с ней, — было её мнение. — Мы ведь тоже идем на восток и попадем в Межгорье, где ей так надо оказаться! Как будто соскучилась по гарунам?!" Но с Двиной на эту тему больше не заговаривал ни Дуглас, ни Лисса. Черноморка всем своим видом показывала, что не подумает изменить избранный путь.
— Если мы не будем попадаться людям на глаза, то останемся в безопасности. В Миноре охрана в каждом городе будет интересоваться, куда направляется тайранка, где её муж и дети, — убеждал рудокоп сестру, когда выдавалось время поговорить наедине.
Но Лисса стояла на своем больше из-за упрямства. Она не слушала ни справедливые обвинения Дугласа в этом, ни упреки в своей трусости, на что высказывала в глаза не менее обидные слова о чувствах брата к черноморке:
— Ради её фигурки и улыбки, ты совсем позабыл, куда и зачем мы направляемся!
— А ты не забыла, кто помог нам пока ещё самим решать, куда нам направиться? — незамедлительно звучало в ответ.
Последний спор произошел накануне вечером. Как обычно, даже не слушая друг друга, брат и сестра высказали избитые доводы и расстались, не разговаривая до утра. Но только сейчас около узкой тропы, убегавшей в неизведанные места, Лисса поняла, что может потерять Дугласа. Если он бросит её и поедет с Двиной — ведь в этих лесах и лугах одному не выжить, вспомнила она его слова, а обрекать девушку на смерть он не посмеет — тогда из-за своего упрямства Лиссе придется оказаться в Миноре самой. Зачем? Зачем она тогда бежала из дому, если останется совсем одинокой?! Как она будет дальше?! А как Двина поедет сама?! Ведь одержимая идеей поскорее добраться до Озера, куда лежал её путь, как она однажды обмолвилась, черноморка ещё не осознавала, что ждет её впереди. Конечно, эта девушка не пропадет, твердо верила тайя: она уже повидала немало людей и краев, но одной… К тому же несмотря ни на что, Двина внушала Лиссе симпатию, она рассказывала о лечебных травах, избавила подругу от мозолей при езде седле и всегда подбадривала добрым словом. И она действительно СПАСЛА ЕЙ ЖИЗНЬ! Даже не один раз — пускай Дуглас подшучивал над сестрой, которая могла заснуть, даже стоя у дерева — но тогда возле старого дуба в прибрежном лесу она не просто прикорнула, а окаменела, и именно Двина вернула её в мир яви.
Лисса еще раз взглянула на брата. Казалось, что Дуглас мучительно решал, кого из двух девушек следует отлупить и заставить поехать силой по одному пути. Он молчаливо взирал то на Двину, то на сестру. Черноморка так до сих пор и не двинулась с места. Она ожидала ответа на прощальные слова. В конце концов, рудокоп направился в сторону тайи. Его лицо помрачнело, и Лиса подумала, что он точно исполнит одну из своих угроз, которые произносил в горячих спорах — отдаст её в ближайшей деревне замуж за проходимца или заставит лошадь извести наездницу! Лисса усмехнулась: последнего она действительно страшилась. Она не желала и далее раздирать брата на две части. Неестественно улыбнувшись парню и пытаясь скрыть свои мысли, девушка заявила вздорным тоном:
— Дуглас, я буду очень переживать за Двину! Наверное, стоит посмотреть, куда она направляется. Только отныне ты должен понять, что в нашем отряде не я отличаюсь наибольшим упрямством!
Она свернула на зеленую тропинку и быстро погнала лошадь, не дожидаясь ответа. В конце концов, теперь у неё будет повод отлупить его, если черноморка заведет их в глушь и обречет на голод вдали от людских поселений.
Вслед за Лиссой двинулся Дуглас. Двина замкнула шествие со словами:
— Мы едем вместе до ущелья. Далее я не собираюсь переживать за ВАС и спасать ВАС на каждом шагу в Межгорье, где вы, несомненно, попадете в лапы гарунов. Правда, в таком случае нам придется продолжать путь вместе!
* * *
Узкая тропа очень скоро сменилась бездорожьем. Скакать по высокой траве лошади не могли, и всадники перешли на медленный шаг. В светлом пролеске Дуглас уже не слышал ни одной трели птиц. Поля и луга также встречали их тишиной и пустотой. Первая ночь, проведенная вдали от людей, прошла без происшествий. На вторую ночь, когда друзья остановились под сенью высоких тополей, лошади начали сильно волноваться. Дуглас бесполезно успокаивал их словами. Двина первая осталась сторожить костер и сон друзей. Она разбудила рудокопа посреди ночи, когда настал его черед бодрствовать.
— Что это за крики раздаются из леса?! — парень обеспокоенно прислушивался к негромкому уханью.
— Я думаю, это сова, — тихо ответила девушка. — Птица кричит без перерыва, едва вы заснули.
