Первыми авидронов атаковали конные лучники-коловаты, и были легко рассеяны. За ними пошли пешие и конные отряды разных народов общим количеством не меньше ста тысяч, но тут же в панике отступили, когда на них сверху хлынул поток метательных снарядов. В третий раз атаковали бедлумы вперемежку с коловатами, и только им удалось приблизиться вплотную и завязать кровопролитный метательный бой. Вскоре они потеряли более половины своих воинов и по сигналу отошли. Их тут же сменили сами флатоны — не менее семидесяти тысяч легковооруженных конных и пеших лучников. Тут авидроны смогли воочию увидеть воинов Нозинги — белолицых, в высоких головных уборах, и ознакомиться с их хитроумной тактикой, а также убедиться в их боевом искусстве, стойкости и смелости. Флатоны довольно быстро смяли первые оборонительные рубежи, смогли поджечь или опрокинуть на бок несколько сот валил. Они пускали стрелы на большие расстояния и били при этом довольно точно, а сами то отходили, то снова атаковали, очень ловко расступаясь перед несущимися на них штурмовыми колесницами и атакуя их сзади. Основные удары воинов Фатахиллы то приходились в центр, то смещались на один из флангов; действовали они только врассыпную, лишь изредка объединяясь в крупные кавалькады. Наступали флатоны волнами, одна волна тут же сменяла другую, так что те, кто им противостоял, постоянно находились в бою и не имели возможности даже перевести дыхание…
О том, что между флатонами и авидронами должно произойти решающее сражение, даже несколько сражений одновременно, знали правители всех стран и городов. Кто-то из них бездействовал, ожидая гибели величайшей цивилизации, кто-то втайне сочувствовал Грономфе, но помочь ей ничем не мог, да и не решился бы. Но самые непримиримые враги Авидронии, такие, как Сафир Глазз, всячески вредили Алеклии и его народу: если и не посылали войска в помощь Фатахилле, то оказывали иную посильную поддержку. Божественному, когда он еще пребывал в Дворцовом Комплексе, передали содержание пламенной речи Главного Юзофа на очередном заседании Совета Шераса. Сафир Глазз закончил ее так: «Падение Грономфы — вот что спасет мир! Разве могли все мы несколько лет назад даже мечтать об этом? Но сейчас со всей очевидностью становится ясно, что никакие силы уже не повернут время вспять. Падение Грономфы неизбежно! Ее судьба предрешена! Авидрония должна быть наказана!» Эти слова привели Алеклию в бешенство, и он поклялся в присутствии десятков послов из разных стран, что Сафир Глазз («этот глупейший Мудрейший») жестоко поплатится за сказанное и за все свои преступления перед народами континента.
За несколько дней до грандиозного сражения между Алеклией и Бузилл Арагостой примерно в полутора тысячах итэм от места предстоящей битвы произошло еще одно не столь яркое, но весьма запоминающееся событие. Как только Инфект покинул столицу, пришло известие, что чурехи и гагалузы, собрав войско в двести двадцать тысяч человек, двинулись на Авидронию. В отсутствие Инфекта, не имея в резерве ни одной партикулы, Совет Пятидесяти отправил навстречу дикарям небольшую армию, в спешке сформированную из нескольких гарнизонов, собранных из разных городов. К этому войску примкнули отряды местных ополчений и все желающие из числа не только белитов, но и мусаков. Всего набралось около восьмидесяти тысяч человек. Вслед этому слабому, плохо вооруженному и медлительному войску отправили знаменитого Селеса из Совета Пятидесяти, который однажды уже сумел остановить армию гагалузов, да еще и вытребовал у них крупный откуп. Друзья из Совета Пятидесяти, конечно, шутили, предлагая отправить «к старым знакомым» Селеса, «который наверняка их как следует проучит», однако не терпящий подтрунивания над собой больной старик действительно настоял на том, чтобы ему было поручено «объясниться с дикарями». Селес вместе со своим лекарем сел в крытую колесницу, быстро обогнал посланные сражаться с дикарями авидронские отряды и вскоре недалеко от крепости Панайросы встретился с вождями чурехов и гагалузов. Он проговорил с ними всю ночь, а на утро в том месте, где шли переговоры, дикари начали обустраивать основательный лагерь, не собираясь больше двигаться в сторону авидронских границ.
— Что ты им сказал? — спросил удивленный Провтавтх, приветствуя в Совете Пятидесяти вновь победившего врагов в одиночку Селеса.
— Я им заявил, — отвечал немногословный старик, — что флатоны будут обязательно разбиты и тогда им придется иметь дело с Алеклией и со всей его огромной армией.
— А они?
— Они рассмеялись. Однако я им сказал, что на их месте я всё же дождался бы, когда Бузилл Арагоста повергнет Алеклию, и лишь потом шел бы на Авидронию. Если же флатоны побегут с поля боя, то они еще успеют спокойно вернуться восвояси. А поскольку они пока не успели обозлить Инфекта и ничего не натворили, он не будет им мстить…
Минул полдень, а Бузилл Арагоста только подбирался к основным боевым порядкам противника. Метательный бой легковооруженных воинов флатонов со вспомогательными отрядами Божественного принес разочарование. Почти не имея метательных механизмов и, конечно, не располагая валилами, куполами и воздушными шарами, действуя в основном конными лучниками, которых, впрочем, всегда было достаточно, чтобы привести в смятение любой строй неприятеля, передовые армии Фатахиллы столкнулись с предельно прочной и очень вязкой обороной Алеклии. По мнению большинства авидронских военачальников, решающую роль в этом противостоянии сыграли легкие механизмы на быстроходных повозках, которые, имея возможность постоянно перемещаться, уходить из-под прямого удара и потом концентрироваться в большом количестве перед самым носом врага, выпустили с утра в сторону наступающих отрядов несколько сот тысяч метательных снарядов. Сейчас, когда флатоны приостановили свои атаки, а Алеклия приказал вспомогательным партикулам отступить в тыл и на фланги, дым, затянувший поле боя, немного рассеялся, и перед теми, кто находился близко, предстала невероятная картина: бескрайняя степь, сплошь усыпанная меж горящих валил, перевернутых повозок и трупов лошадей телами флатонов и их союзников. Алеклия не мог и поверить в такой успех и предположил, что лекари уже вывезли с поля боя всех раненых и убитых авидронских цинитов, поэтому их и не видно. Это было действительно так — лекари располагали пятью тысячами повозок, что позволяло быстро доставлять раненых в лагерь (а на этот раз им было велено вывозить и убитых), однако правителю с уверенностью сообщили, что Бузилл Арагоста понес потери по меньшей мере в пять раз большие, чем авидроны. Правда, из каждых пяти его убитых четверо были воинами союзников и лишь один — флатоном.
Сражение продолжилось. Божественный с высоты передвижной башни, на вершине которой, по обыкновению, находился, увидел плотные ряды пеших воинов врага, которых, будто скотину, гнали в бой конные копьеносцы в шарперах на головах. Были еще не использованы боевые собаки, и Алеклия приказал их направить в бой. Двадцать пять тысяч рослых псов огромных размеров в собачьих доспехах по сигналу спустили на надвигающийся строй. Тут же союзников Фатахиллы, ошеломленных невиданным и ужасающим зрелищем, охватила паника, образовалась свалка, и всё закончилось стремительным бегством, которое не смогли остановить даже жестокие хладнокровные копьеносцы. Собаки долго преследовали бегущую толпу, мгновенно разрывая на куски отставших. Отозвать назад разъяренных псов удалось с большим трудом…
Первую линию авидронов, состоящую из наемников, атаковали воющие волками пешие флатоны — не менее ста двадцати тысяч человек. Бой был долгим и кровопролитным. Упорство наемников, нанятых Алеклией, заслуживало всяческого восхищения. Они сражались до последнего и сдержали сильнейший натиск. Когда белолицые, более не в силах сражаться, отступили, от наемников оставалось не больше половины. Алеклия отправил выживших воинов в лагерь и велел от своего имени поблагодарить каждого.
На вторую линию авидронской защиты обрушились конные флатоны. Божественный уже перебросил тяжелые метательные механизмы за спину Ополчения и еще укрепил его тридцатью куполами, которые расположились внутри строя по фронту, на равном расстоянии друг от друга. Вперед вновь вышли лучники, осыпали противника градом стрел и быстро отступили сквозь специально образованные проходы.
