Когда взаимные приветственные речи были сказаны, мы компанией в девять человек двинулись прогулочным шагом по аллеям «Алой Мудрости». Охрана императрицы и остальные лицеисты держали почтительную дистанцию. Солнце вышло из облаков и начало ощутимо припекать, так что даже без шапок мы не мёрзли.
Во время прогулки императрица и великая княгиня Тверская обсуждали «Алую Мудрость» и её выдающихся учеников. Я слушал вполуха, привычно фиксируя в памяти информацию.
Однако когда мы почти подошли к зданию актового зала, Её Величество переключила внимание на другую Оболенскую:
– Не поймите неправильно мой вопрос, Алиса Андреевна, я рада вас видеть, но мне любопытно, вы перед выпуском решили попробовать свои силы на посту главы учсовета?
Тонко намекает, что встречать высоких гостей должна была Софья, а не Алиса.
– Нет, Ваше Величество, я по‑прежнему заместитель главы, – ответила девушка. – К несчастью, Софье Антоновной сегодня крайне нездоровится. Она вложила много сил в подготовку сегодняшнего праздника, и ко всеобщей досаде после всех трудов силы её оставили.
– Очень жаль это слышать, – сочувствующим тоном ответила императрица. – Жаль, что человек, который потратил много сил, не сможет насладиться минутой своего триумфа. А ещё жаль, что я лишилась возможности познакомиться с младшей дочерью моего школьного друга.
В этот момент одна из служанок императрицы запнулась и слегка толкнула Шапочкину.
– Прошу прощения, Ирина Александровна, – пролепетала она.
– Ничего страшного, – вежливо ответила заместитель директора.
Послышался тяжёлый вздох Её Величества.
– Марта, будь аккуратнее, – холодно произнесла она. – Прошу прощения за эту недотёпу, – бросила императрица.
Когда мы дошли до актового зала, большая часть зрительских мест уже была занята лицеистами. Мы прошли в первый ряд и разместились на свободных креслах, и спустя две минуты начался небольшой приветственный концерт. После танцевально‑песенной части представители клубов рассказали о своих достижениях. Несколько ребят поделились своими планами на будущее. Затем на сцену вышла великая княгиня и поблагодарила гостью за визит, в ответ гостья тоже поднялась на сцену и взяла слово.
Говорила, в общем‑то, обычные вещи: какие все здесь молодцы, и как успехи в учёбе помогут преуспеть в жизни сегодняшним лицеистам, несмотря на их социальный статус. Как империя станет сильнее и крепче благодаря свершениям и ясному уму учеников «Алой Мудрости».
Несмотря на прописные истины, произносимые со сцены, зрительный зал внимательно слушал императрицу, с замиранием сердца ловя каждое слово. Умеет Её Величество достучаться до каждого, к кому обращается. И дело не только в зародыше ауры или почти сакральном статусе вдовствующей императрицы‑матери. Личной харизмы и уверенности в каждом произносимом слове у этой женщины с избытком.
После концерта мы перешли во второй зал, где организовали фуршет для гостьи и лицеистов. Примечательно, что из «взрослых» аристократов с принимающей стороны присутствовала только великая княгиня. Мероприятие проходило «в рабочем» формате. Это не светский приём, на который уместно пригласить родителей учеников.
Цель визита Её Величества – дать дополнительный стимул подрастающему поколению. Вместе со своими служанками она подходила к некоторым лицеистам и недолго беседовала с ними. Если бы тут присутствовали «взрослые» – всё своё внимание пришлось бы отдать им.
А у взрослых вполне могло хватить умения и хитрости задать Её Величеству неудобные вопросы.
Неудобные для Годуновых. Ибо и служанки, и охрана, насколько я понимаю, лично преданы роду Хранителей, а не Елизавете Александровне.
Интересная схема выходит! Вроде как вот он – живой член императорского рода, общается с подданными, но ничего важного сказать не имеет права. То, что она принята в род через замужество и вообще‑то урождённая великая княжна Киевская – мелочи, сейчас она носит фамилию Рюрикович. Люди Годуновых тайно и явно окружающие императрицу определённо стесняют свободу её поступков и слов.
Гордая орлица, привязанная за лапу…
И как Годуновы вообще столько лет удерживают власть в своих руках? Действительно, что ли, устраняют лишних Рюриковичей? Ведь простой народ верит, что боги даруют императору силу защищать империю в обмен на годы жизни членов императорского рода. Потому простолюдины не особо удивляются ранним смертям императоров.
А ещё никто из подданных не знает, сколько в императорской семье детей. Официально объявляют лишь о появлении наследника, а показывают его только тогда, когда он достигает совершеннолетия.
Размышляя обо всём этом, я стоял недалеко от столика с тарталетками в гордом одиночестве. Императрица подходила в основном к таким одиночкам, изредка к тем, кто стоял по двое, и ни разу к компаниям из трёх и более человек. Немного странно, что она лавирует между лицеистами, как крейсер между астероидами. Логичней было бы, если бы подходили к ней.
Но такое её поведение создаёт впечатление, что императрица на самом деле заинтересована в общении с подданными.
О, к Арвину подошла и что‑то говорит.
Глянула в мою сторону.
Дальше говорит с Арвином… Хм, её величество заметила, что великая княгиня Тверская что‑то обсуждает с главой охраны императрицы. Отправила одну из служанок разобраться.
Всё, с Арвином закончила. Идёт в мою сторону…
Остановилась возле Шапочкиной… Хм, послала вторую служанку к дальнему столику. И теперь вместе с Шапочкиной и третьей служанкой вновь направилась ко мне.
– Ваше Величество, – я отвесил почтительный поклон, когда компания остановилась возле моего столика с тарталетками.
– Аскольд Игоревич, вот мы и снова встретились, – неторопливо проговорила Елизавета Александровна. – Признаюсь, мне не терпелось познакомиться с настолько выдающимся представителем непривилегированного сословия. Расскажите, что вы испытали, выиграв турнир?
– Удовлетворение от достижения поставленной цели, Ваше Величество, – ровным тоном ответил я.
– Всего лишь удовлетворение? Вас не радует победа?
– Радует. Но я не настолько люблю битвы, чтобы радоваться одной победе. Победа ради победы без какой‑то иной цели не по мне.
– Достойная позиция, – кивнула собеседница.
В этот момент в отдалении послышался звон разбившейся посуды. Императрица закатила глаза и обернулась на звук.
– Ну конечно, это она! – недовольно воскликнула Её Величество. – Боги, насколько же я великодушна, раз держу при себе эту недотёпу! Кира, дорогая, прошу тебя, сходи разберись с этим недоразумением. Мне стыдно перед Надеждой Григорьевной за нашу Марту, – обратилась она к третьей и единственной в данный момент её служанке.
– Ваше Величество, простите, но вдруг вам понадобится моя помощь…
– Пожалуйста, дорогая… – проникновенно произнесла императрица. – Только тебе я могу доверить это дело. А за меня не волнуйся, я вижу, Арина уже почти закончила разговор и с минуты на минуту вернётся ко мне.
– Хорошо, Ваше Величество, – поклонилась служанка.
Уходя, она бросила настороженный взгляд на меня и Шапочкину.
– Так о чём мы говорили? – вновь повернулась ко мне императрица. – Ах да… о ваших достоинствах, – императрица повернулась в сторону, как будто ища взглядом что‑то на столах. – О! Ирина Александровна, душенька, будьте так любезны, принесите мне немного мангового сока.
– Конечно, Ваше Величество, – поклонилась Слуга Оболенских и быстрым шагом пошла к дальнему столику с напитками.
Мы с императрицей остались наедине, насколько это возможно в большом и шумном зале.
Елизавета Александровна сделала полшага в сторону. Вроде как встала поудобнее. А заодно и срезала угол обзора для тех, кто с любопытством поглядывал на нас.
– Аскольд Игоревич, представьте ситуацию, – быстро проговорила она. – Вы едите на телеге со слугами по лесу. Впереди на дороге раненный и гонец. Раненный без сознания, а гонец утверждает, что ему нужно срочно доставить письмо, и от этого письма зависит, будет ли существовать княжество, в котором вы живёте. Взять на телегу вы можете только одного, иначе сломается. Ваши действия?
