Услышав шум двигателя, толпа лотерейщиков возбудилась и ломанулась на звук. Тут стреляли все без исключения, но Кнопка всё равно округу пасла и со стороны города засекла проблему.
Проблема неслась с приличной скоростью и называлась элитником-папой (или мамой) и тремя элитниками-недоносками (или руберами-переростками).
В их классификации и Гость не всегда разбирается. Куда уж Платону? Так что пришлось разворачивать в ту сторону заднепроходную часть грузовика.
Вот тут-то Платон и увидел, как работает эта несерьёзная и по внешнему виду, и по названию спаренная пушечка. Элитник был размерчиком побольше, чем в посёлке Егеря, но помогло ему это мало. Стрелял Гость по ногам, справедливо рассудив, что без гусениц и танк проще насмерть запинать, если он, конечно, плюнуть в ответ не успеет.
Элитник-папа не успел. Ноги-лапы ему Гость качественно подрубил, следом огонь на правую руку-лапу перенёс, да и Платон свою лепту в окончание жизненного пути очередного «представителя местного дворянства» внёс из одноразового гранатомёта.
Чего уж там? Шуметь так шуметь. Лучше уж нашуметь, чем в качестве десерта на обед к этой семейке отправиться, а вот потом пришлось им двоим отвлечься — набегали трое недоношенных детишек с одной извилиной на троих. (А как может быть иначе, если они, видя, что «батяня» раскидал копыта по полю, внаглую в лоб попёрлись?)
Двоих «детишек» Гость срезать успел — после «папани» это было достаточно просто. Одному от Платона прилетело из следующего одноразового гранатомёта — «пацан» сильно в сторону забрал и знахарь развернуться бы, точно, не успел. На этом война их закончилась. Платон с Тигром, Шушей и Кнопкой пошли смотреть, кого там лотерейщики на деревья загнали (о засидке они тогда ещё не знали). Остальные принялись вычищать трофеи.
До засидки дошли, не сильно сторожась, но люди в ней сидели как неживые — тихарились непонятно от чего. Платона это напрягло, и на открытое пространство он выходить не стал — крикнул схоронясь за берёзой.
— Эй, народ! Монстры закончились. Я выйду поговорить? Не стрельните ненароком. — На что молодой голос почти фальцетом ответил.
— А стрельнём, что сделаешь? — Странный парнишка. Платон даже растерялся сразу ответить, но сообразила Кнопка.
— А стрельнёшь, я тебя из пулемёта причешу, а ещё у меня противотанковый гранатомёт имеется. Мне и подходить не придётся — пимпочку прижму и от твоего сарая только куриные окорочка останутся. Да и те хорошо поджаренные. — Такой расклад парнишке не сильно понравился, да и голос женский ответил — видимо, сидельцам интересно стало.
— Спускаемся. — Человек другой уже ответил.
Спустились они минут через десять. Первым подошёл молодой, тощий как жердь, суетной парень, вооружённый обычной охотничьей двустволкой. Вторым невысокий жилистый мужик с уголовными «перстнями» на пальцах, вооружённый короткоствольным автоматом, и только потом, чуть приотстав, черноволосая девушка. Та самая, которой Платон свой «Глок» в городе отдал.
Теперь молодая женщина выглядела не домашней испуганной девчонкой, а вышедшим из окружения солдатом и вооружена было уже не «Глоком», что Платон оставил, а другим каким-то пистолетом.
Увидев Платона, девушка чуть прищурила глаза и спросила.
— Что ж не пришёл, как обещал? — Платон дёрнул щекой и, кивнув на Кнопку, пояснил.
— Меня из вашего города Кнопка на себе вытащила. Попал под орудие транспорта. Если бы не она, там бы и остался. Сама то как? — Но ответил опять молодой.
Второй так и стоял молча, с нездоровым интересом разглядывая экипировку и оружие Платона и Кнопки.
— С какой целью интересуешься? — Теперь стоило показать ему зубы.
— А тебя не учили в детстве, что в чужие разговоры влезать нехорошо? Не знаю как у вас, а в этом мире за излишнее любопытство можно и по чавке огрести. — За спиной парня тут же материализовался Тигр, прятавшийся до этого за соседним деревом.
Шуша встала между девушкой и вторым мужчиной. Молодой мгновенно заткнулся, испуганно косясь на Тигра. Оценив качество группы поддержки Платона с Кнопкой, стал равнодушным и татуированный мужчина. Только девушка устало восхитилась.
— Ух ты! У тебя их две? Можно погладить? — Но Шуша уже придвинулась к брюнетке и громко замурчала. У Платона тут же выскочила жёлтая картинка.
— Можно. С нами пойдёшь? Считай, что ты от Шуши персональное приглашение получила.
— Э! Это наша девка. Она с нами пойдёт. — Подал голос молодой и тут же уставился в ствол Кнопкиного «ручника».
Руки у Кнопки подрагивали от сдерживаемой ярости, но пулемёт она держала твёрдо.
— Невежливо ты себя ведёшь. — Спокойно сказал Платон и приказал.
— Шуша проверь их — и, обращаясь к незнакомцам добавил.
— Стойте спокойно. Не тронет. — Шуша подошла к старшему, стоящему спокойно и даже как-то расслабленно.
Картинка поменялась на серую. Парень горел ярко красным цветом. Что это означало, Платон не знал, но Шуша, отходя от мужиков даже фыркнула.
— Значит так мужики… — проговорил Платон, но его перебил молодой.
— Мужики поле пашут… — это Платона взбесило.
— И ты будешь пахать отсюда и до города, если пасть свою не захлопнешь. Мне правила Улья не позволяют тебя сейчас в землю закопать — свежакам помогать принято, а так, ты бы уже лежал и не гавкал.
Я вам дам сейчас пару автоматов и по боекомплекту патронов, и чтобы больше мы вас никогда не видели. У меня в отряде есть человек — с закрытыми глазами живое существо чувствует за километр, а в грузовике орудие автоматическое. Увидим, что за нами пошли, больше разговаривать не будем — и, обращаясь к девушке спросил.
— Ты с нами пойдёшь или с ними останешься? Решать только тебе. — Девушка ответила сразу.
— С вами.
— Тогда пойдём.
Вы двое. Соберёте потроха со своих трофеев и подойдёте через полчаса. Отдам, что обещал и расскажу, что здесь и как. — На том и распрощались.
Молодой с татуированным подошли через полчаса. Брюнетку, назвавшуюся Надей девчонки, уже обиходили — дали умыться-помыться, одели в прихваченную от мотострелков камуфлированную куртку, висевшую на девушке как на вешалке, подпоясали кобурой с пистолетом и вооружили автоматом.
Рулила всем Кнопка, Платон не вмешивался. Трофеев взяли богато, и пришлось помогать Гостю и Егерю отсортировывать добычу, поэтому, что и как произошло у машины, Платон не видел.
Внезапно взвизгнула Катёна, и заржал молодой, но визгливый смех тут же сменился криком боли. Платон крутанулся, вскидывая карабин, но всё уже закончилось. Татуированный стоял, не дёргаясь — сложно дёргаться, когда тебе ствол ручного пулемёта в живот упирается, а сбоку стоит большая кошка с недружелюбно оскаленной физиономией.
Молодой парень, повизгивая от боли, катался по земле, зажимая лицо руками. Из-под его пальцев весёлыми струйками хлестала кровь. Тигр ударил лапой молча и как бы мимоходом. Молодой, но борзый, схвативший Катёну за филейную часть, лишился правого глаза, части щеки и уха, но был, как это ни странно, жив.
Егерь рванулся, поднимая приклад СВД, но Платон придержал его и, глядя в глаза татуированному произнёс.
— Дурачок у тебя приятель, но за его выверт отвечать вам обоим. Ты старше, должен был его придержать, но этого не сделал — смотрел, чем закончится. Так что одного автомата с боекомплектом вы уже лишились. Забирай, и уходите — теперь вам больше никто из моих не поможет. Радуйтесь, что не пристрелили.
Запомни на будущее — прежняя жизнь для вас закончилась. Оружие в этом мире у всех и вы, с такими понтами, нарвётесь сразу. Перевязывать своего приятеля теперь тоже тебе. Мы только людям помогаем. Пока мы не уедем, к оружию не прикасайтесь.
И ещё… с прежним именем здесь долго не живут. Не знаю почему, но это так. Имя у тебя с сегодняшнего дня «Серый», а твоего приятеля зовут «Шняга» — большего вы не заслуживаете. Окрестил вас Лучник. — Платон кивнул, и Кнопка тут же убрала пулемёт и закинула его в грузовик, принявшей оружие Славе.
