— Я предлагаю тридцать золотых крон, — теперь решительно произнесла женщина. — Вам только нужно подождать до завтра, Эфарин.
Эфарин покачал головой.
— Вам известны правила, сэра, — ответил он с сожалением.
Князь Целан подошёл и посмотрел на меня.
— Скажите, сэр, что вы собираетесь с ним делать? — спросил он с мягким акцентом.
Я посмотрел ему прямо в тёмные глаза.
— Правда ли то, что у него хоронятся в голове эльфийские знания?
Князь кивнул.
— Правда.
— А этот браслет с камнем заставит его дать мне ответы, которые я ищу?
Он снова кивнул.
Я пожал плечами.
— Тогда я выжму из него всё, что можно, пока он не станет похож на сухой финик… а после, я знаю один дом утех, где смогу вернуть за него все потраченное золото, — я оценивающе посмотрел на эльфа. — Он будет долго оставаться молодым и научится осчастливливать сэр.
— Вы хотите сделать из него проститутку? — весело спросил он.
— В конечно итоге, да, — ответил я. — Или же уложу его с моими самыми красивыми рабынями и разведу потомство.
Если бы взгляды могли убивать, в этот момент я вспыхнул бы ярким пламенем, до этого момента мало кто смотрел на меня так, как этот эльф.
Но князь Целан удовлетворённо кивнул и подал продавцу знак.
— Тогда, эссэри, — сказал тот. — Если у вас действительно есть золото, он принадлежит вам, — он подал мне знак подойти к платформе.
Что ж, золота едва хватило. После того, как он взвесил монеты, у меня осталось ещё два золотых и серебро из кошелька Рендора. Я получил документ, написанный изогнутыми буквами Бессарина, в котором не смог разобрать ни слова. Затем торговец сунул мне в руку обруч и подал своим прихвостням знак, освободить эльфа из клетки.
— Как мне контролировать парня? — спросил я.
— Никак, — ответил торговец.
Князь Целан, который ещё находился поблизости, подошёл ко мне.
— Всё просто, — промолвил он. — Магия обязывает его быть преданным владельцу обруча. Это так, словно он любит вас больше своей жизни и сделает всё, что вы пожелаете.
Я наблюдал, как эльфа выволокли из клетки.
— А для чего жерди и цепи, если он связан магией? — спросил я. — Не то чтобы я вам не доверял… но это довольно необычно, верно?
Он тихо рассмеялся.
— Конечно вы мне не доверяете, — сказал он. — И это ваше право. Дело вот в чём: цепи и жерди являются моей собственностью. Они необходимы, поскольку он ещё не запечатлён. Однако это произойдёт, как только вы оденете на него ошейник, — он посмотрел на драгоценность в моих руках. — Оденьте его и проверьте.
Я сделал, как он сказал, и прихвостни осторожно убрали серебряные жерди и цепи, в то время как глаза эльфа сначала наполнились ужасом, а потом стали пустыми. Я расхаживал перед ним туда-сюда, а его глаза следовали за мной, словно он был собакой.
— Испробуйте что-нибудь, — снова потребовал князь. Я вытащил кинжал и порезал правое плечо эльфа. Он стоял, сглатывал и плакал, в глазах бестолковое выражение собаки, которая не понимает, почему хозяин её наказывает. Я вернул кинжал в ножны.
— Видите? — спросил князь. — Это отлично работает!
Да, видел. Один долгий момент я подумывал прикончить Целана на месте. Если бы у меня ещё был Искоренитель Душ, он, скорее всего, был бы уже мёртв.
— Хорошо, — произнёс я, слегка поклонился князю и ушёл, как будто знал, куда направляюсь. — Пошли! — позвал я через плечо, и мой эльф пошлёпал за мной.
13. Пиратские утехи
Пока я целеустремлённо уходил, я ругал себя дураком. Что заставило меня увязнуть в этом так глубоко? Не только этот князь Целан теперь будет хорошо меня помнить, но и трое работорговцев были настроены враждебно по отношению ко мне. Обычно люди быстро меня не забывали… и что теперь? Я остановился, снял браслет с руки и оглянулся на моего эльфа, но тот лишь доверчиво смотрел на меня. Мне вполне нравились собаки, но не те, что ходят на двух ногах.
— Подождите, эссэри, — закричала женщина-работорговец мне в след. Она поспешила за мной и теперь загородила дорогу. Её телохранители за ней не пошли, видимо, они заботились о товаре в виде людей. — Я дам вам за него тридцать пять золотых крон, — воскликнула она с трепещущей грудью. — Так за один день вы заработаете десять золотых монет!
— Я не хочу его продавать.
— Вы глупы, если не примите эту сделку, эссэри, — настаивала она. — Ну ладно, я дам вам пятьдесят… но чтобы собрать золото, мне потребуется время до завтрашнего вечера!
— Нет! — повторил я, отворачиваясь. Она схватила меня за левую руку и остановила, применив поразительную силу. — Это моё последнее предложение, эссэри, — промолвила она со странным отчаянием в голосе.
Я взял её руку и с силой оторвал от себя.
— Я же сказал, он не продаётся.
Она подняла взгляд, потирая запястье, затем сдержанно кивнула.
— Как пожелаете, эссэри, — холодно произнесла она. — Вы об этом пожалеете.
Сказав мне это, она повернулась и взмахнув юбкой, ушла прочь. В этот момент она напомнила мне немного Лиандру.
Там был каменный кнехт, на котором я сидел раньше, я подошёл к нему и сел, эльф молча опустился рядом. Я посмотрел на него, а он преданно посмотрел на меня. Эльфы помогли нам, не попросив ничего взамен. Они казались мне странными, были почти как наивные дети и в то же время в некотором смысле мудрыми. Они мне нравились. Я не смог бы оставить его в той клетке.
Я снова поступил бы точно также. Так что теперь у меня не было золота, но зато был эльф. Ладно, пусть так.
Но что мне делать теперь?
Я посмотрел на мою обнажённую, измученную собственность и встал. Ранее я видел на рынке киоск с одеждой. Пол отрезка свечи и две серебряные монеты позже эльф был одет в тёмную мантию и сандалии, прогресс, хотя и небольшой.
Кроме того, я отдал ему ремень и абордажную саблю Рендора.
Затем мой взгляд упал на трактир, стоящий чуть в стороне от рынка, который выглядел немного лучше, чем другие.
По крайней мере, у двери не лежало пьяных, а белая штукатурка ещё не облупилась. Над входом висела большая позолоченная кружка, у которой не было дна. «Жаждущий кубок», предположил я. Некий Кровавый Маркос остановился на постой здесь. Если здесь останавливались пиратские капитаны, тогда, возможно, это лучший выбор, чем другие притоны. А может и нет. У входа стоял мускулистый слуга с тяжёлой дубинкой, он внимательно оглядел меня и эльфа, но ничего не сказал.
Я распахнул дверь и вошёл.
Здесь было тихо, столы стояли прямо, пол был чистым, пивом пахло не слишком сильно, а хозяин не был похож на того, кто готов продать свою мать с потрохами. Я был приятно удивлён. Лишь где-то пятая часть зала для гостей была заполнена. Сами гости выглядели более цивилизованными, чем я ожидал.
На удивление, многие из них были одеты почти элегантно, лишь несколько соответствовали яркому смешанному стилю, уже знакомому мне с улиц. Все собрались вокруг большого стола, и среди них присутствовала лишь одна женщина. На ней была мужская одежда, однако воротник рубашки был откровенно распахнут. Даже со шрамом на щеке, она выглядела намного лучше, чем большинство женщин, которых я до сих пор встречал на улицах. За одним концом стола сидел Кровавый Маркос, позади него стоял здоровяк… и все удивлённо подняли взгляд. За моей спиной открылась дверь, мне не нужно было оборачиваться, я и так знал, что вошёл мужчина, который стоял у входа.
Возможно, зайти в эту гостиницу, всё-таки было не лучшей идеей. Я присмотрелся. У хозяина не было живота, и он не выглядел так, будто живёт комфортной жизнью. Его лицо было покрыто шрамами, а под левой рукой висела абордажная сабля в ножнах. Он был одет в шаровары и зелёную рубашку, на ногах эта лёгкая обувь из льна и скрученных верёвок, которая, похоже, была общепринята здесь, на островах.
— Вы пришли не по адресу, — сообщил он мне.
— Позвольте ему войти! — крикнул Кровавый Маркос. — Он здесь, потому что я сделал ему предложение.
