Я все еще должен (СИ) - Мелешкин Максим

— Приятного аппетита. — сказал сын и улыбнулся девушке.

— Ты такой милаха. — расцвела та в ответ. — Саш, а ты с нами не попьёшь чаю?

— Нет, вам надо поговорить, у меня ещё много дел. — забрал поднос подросток и спиной вперёд вышел из беседки, не отрывая взгляда от улыбающейся кицунэ.

— Спасибо. — махнула рукой и крикнула ему вслед Миуки, потом посмотрела на меня, её улыбка увяла. — А ты грубый!

Просто пожал плечами, погружённый в свои мысли.

— Но сильный. — добавил девушка. — Саша обязательно понравится моей сестрёнке.

— Зачем тебе это?

— Хочу счастья семье. Ты же любишь своих братьев? Вот и я тоже. — поёрзала попой на стуле Миуки, нагнулась и подхватила с низенького столика тарелочку с кусочком пирога. — Тем более что он станет шаманом.

Подняла к глазам и внимательно рассмотрела ягоды, хаотично застывшие в золотистом воздушном запечённом тесте. Понюхала, смешно топорща носик. Потыкала пальчиком твёрдую слегка поджаристую корочку. Аккуратно попробовала кусочек от острого кончика. Пожевала, замерла на миг и проглотила.

— Вкусно! — откусила она побольше и даже зажмурилась, получая удовольствие от нежного теста, таящего во рту. — Я вообще привередлива к еде.

— Подожди. — сформулировал вопрос, который не давал мне покоя. — Ты очень красивая и не нашлось никого, кто женился бы на тебе просто по любви?

— Когда у нас проводится церемония единения, муж усиливает жену, а жена мужа. Я никого не смогу усилить и соответственно никому не нужна. И любовь тут ни при чём.

— Очень сильный кицунэ ведь сможет тебе помочь?

— Сможет. — грустно усмехнулась Миуки. — Девятихвостый, взяв меня в жёны, подарит мне пять, а то и шесть хвостов. Но зачем ему я?

— Любовь..

— Чушь. — припечатала девушка и стукнула кулачком по коленке. — От хорошей пары рождаются сильные дети с сильными задатками, так и развивается любой народ. Где тут любовь к ущербным?

— Хм… — у меня сразу не нашлось аргументов против такого рационального подхода к созданию семьи.

— Да и не осталось девятихвостых в нашем поселении. За единственным пятихвостым очередь стояла, пока он не женился. — грустно добавила Миуки.

— А другие поселения?

Кицунэ скривила мордашку и явно не хотела отвечать на этот вопрос, я опять сложил руки на груди, уставился на неё, всем видом демонстрируя, что не отстану.

— Мы изгнанные. — нехотя произнесла Миуки. — Медленно вырождаемся и умираем. Ещё несколько поколений и наши дети станут обычными лисами, не помнящими кем были их предки.

— Расскажи подробнее.

— Когда-то давно мой род и клан входили в число Великих и очень сильных, среди кицунэ, но проиграли войну за власть. Добивать не стали, оказали «милость». Изгнали из нашего мира, Бескрайнего прекрасного леса. Остались только сказки, иногда рассказываемые старейшинами со слезами на глазах.

— То есть вы единственное поселение кицунэ в этом мире?

— Да. — грустно выдохнула Миуки.

— И домой вернуться не можете? — задал риторический вопрос.

— Естественно, нет. Думаешь, прозябали бы здесь?

— И сколько вас?

— Осталось меньше двухсот. Помнящих Бескрайний лес восемь старейшин. Каждое новое поколение слабее предыдущего. И вот я, однохвостая.

— Зашибись, невеста нарисовалась. — вырвалось у меня.

— Извини. — тихо выдохнула девушка и опустила голову, спрятав лицо в копне волос. Заметил, как блеснула влага на глазах.

— Где вы обосновались?

— Раньше тихо жили в глубине леса. Получалось кое-как справляться с опасностями и не привлекать внимания. Когда вернулись альвы, настали трудные времена и бабушка увела поселение в горы.

— Ох, ты ж. Сейчас вы живёте в горах рядом с Великим лесом?

— Да, но мы вынуждены постоянно перемещаться, альвы исследуют территорию и пару раз практически обнаружили нас. Перед тем как сбежала, слышала, что они собирались переселяться ближе к степи. Вроде бы, где-то там нашли новое удобное место.

— Не пробовали с ними договориться?

— Нет, конечно. Бабушка запретила с ними контактировать и назвала безумными созданиями Хаоса.

Интересная бабулька, похоже, много знает.

— Миуки, что совсем у тебя нет вариантов среди своих? — не то чтобы меня сильно интересовал этот вопрос, но он почему-то сам вырвался.

— Нашёлся такой же, двухвостый, готовый на единение со мной. Но это лишь бы было. — донёсся тихий ответ. — Нам нельзя будет иметь детей. Слишком велик риск, что они будут обычными лисами.

— Печально.

— Я не хочу быть той на ком закончится род Толо. — подняла мокрое лицо девушка. — Я не хочу быть матерью обычных лис.

— Хм… С чего ты взяла, что я смогу тебе помочь больше, чем он?

— Не знаю, как достоверно перевести твою силу в хвосты, но ты намного сильнее того парня.

— Забавно бы я смотрелся с лисьим хвастом. — отпил из кружки остывший чай.

— Очень даже мило. — приподняла уголки губ Миуки. — А ещё он кретин.

Промолчал, в очередной раз погрузившись в свои мысли, вертя ситуацию под разными углами.

— Эван, так будет выгодно нам обоим. — робко сказала кицунэ, теребя пальчиками ткань маечки и покраснела. — Я выйду замуж, смогу родить нормальных детей и хоть немного продлю жизнь моего народа. Ты получишь ритуал и сможешь вылечить кого-то. Бабушка говорила, что он редкий и очень сильный. Его секретом мало кто владеет.

— И жену в придачу. А ритуал какой-то… — покрутил рукой, подбирая слово. — Стрёмный.

— Я хорошая. — тихо сказала девушка и спрятала личико в чашке.

— Лиса.

— Да. — булькнула она чаем.

— Миуки, уверена насчёт детей? Я человек, ты кицунэ.

— О, не переживай. — махнула рукой. — Такое уже не раз случалось. Хоть и крайне редко. Сильные шаманы среди людей встречаются нечасто. А молодых и симпатичных, так вообще нет. Этот путь развития у людей не популярен, потому что долог и труден.

— Хм… А родня не будет против, что я не лис?

— Это мы как-нибудь утрясём. — робко улыбнулась Миуки.

— Что-то мне не нравится этот ответ.

— Всё будет хорошо, трусишка. Я не дам тебя в обиду! — расцвела кицунэ. Куда только делись слёзы?

— Я ещё не согласился!

— Да-да, как скажешь. — отмахнулась от меня девушка и откусила большой кусок пирога. — Ф-фкуфно!

— Будешь так лопать выпечку, растолстеешь. — буркнул в ответ, кажется, она уже всё давно решила за нас обоих.

— Лисы не бывают толстыми!

Что я на это могу возразить? Встал, сделал несколько шагов, замер, перегородив выход из беседки. Босые ступни приятно холодила единственная каменная ступенька. Стоял, наслаждаясь побежавшими мурашками по ногам. Поднял голову, смотря в голубое практически безоблачное небо. Сам же пытался сообразить, когда надо выходить в фазу, чтобы в моём бывшем мире был вечер. Ничего не получалось, я совершенно не помнил, как соотносится время в наших мирах. Если здесь сейчас полдень, то там сколько?

На спину легла прохладная ладошка. Даже не заметил, как кицунэ поднялась и подошла ко мне вплотную.

— Это неожиданно. — тихо произнесла девушка. — Я понимаю, свалилась тебе на голову. Прости меня

Молча продолжил стоять, рассматривая забавное облачко, похожее на мороженое. В этом мире, вроде бы, не умели делать это сладкое лакомство. Сколько живу, а так ни разу и не поинтересовался, умеют или нет, но точно оно не попадалось на глаза. Забавно, какая ерунда в голову лезет.

— Эван, ты правда мне очень нужен. — тихо сказала Миуки, обхватила руками торс и прижалась головой к спине.

— Мне надо подумать.

— Конечно. Я могу остаться? — почти прошептала кицунэ в спину. — Мне некуда идти.

— Комната на втором этаже свободна. — немного помедлив, ответил всё так же продолжая смотреть на изменяющиеся очертания облачка. — Думаю Женя будет не против.

— Спасибо. — на несколько мгновений теснее прижалась и отпустила она меня. Поймал себя, что мне приятно.

Постоял ещё немного и направился в конюшню, размышляя, не сглупил ли позволив остаться рыжей с нами. Не смог сказать нет и выпроводить девушку восвояси. Признаться, Миуки мне понравилась и она действительно шанс решить проблему Жени, если не врёт, но я почему-то верил. На Байрона у меня надежды мало. Не то чтобы я магистру совсем не доверяю, но он представитель государства, значит, лицо несамостоятельное. Как известно, любая система безжалостна к своим винтикам и имперская не исключение. За время жизни в этом мире насмотрелся. Да и сам он человек очень непростой.