— Хорошо, Лэонид Романович, ми вас поняли и больше нэ задэрживаем.
Мысленно чертыхаясь в адрес сложной ситуации, и надеясь, что этот короткий разговор никак не скажется на нём, Квасников попрощался с главой государства и покинул кабинет.
Час спустя на его месте сидел Фитин.
— Что удалось узнать про нэмецкого мага? — спросил его Иосиф Виссарионович.
Вопрос для руководителя внешней разведки Советского Союза был очень болезненный. Но молчать или юлить, когда на тебя смотрит Сталин и ждёт немедленного ответа — боже упаси!
— Практически ничего. Мы от Киррлиса больше получили информации, чем смогли найти самостоятельно. Немцы очень тщательно подошли к охране своей самой важной тайны. Ни один проект и секрет они так не защищают, как наличие у себя мага. При выполнении задачи о сборе информации по магу, были потеряны четыре агента из глубоко законспирированных и сидящих очень высоко, а также одна группа высококлассных разведчиков.
— Это плохо, товарищ Фитин, — нахмурился Иосиф Виссарионович.
«А то я не знаю», — мысленно сказал главный разведчик страны. Впрочем, ему было что сказать и вслух. — Мы смогли найти только косвенные факты возможного присутствия мага. Исходили из данных Киррлиса, в которых он указал, что вражеский особый специалист специализируется на жертвоприношении и создании неких существ, предназначенных только для рукопашного боя. Так вот, немцы подтянули к линии фронта в нескольких местах до десяти тысяч наших военнопленных. Это под Сталинградом, под Воронежем, под Ленинградом и в Крыму у Севастополя. Переброска держалась в секрете, но полностью скрыть её не удалось. По всем данным пленные нужны немцам для возведения укреплённых пунктов. Такое ими уже применялось не раз. Но именно на этих участках фронта остановка наступления и создание плотной оборонительной линии выглядит сильно нелогично даже с учётом распутицы. К тому же, есть информация от Киррлиса по специфике работы его немецкого коллеги. Я считаю, что в одном из этих точек рано или поздно появится фашистский маг, который проведёт ритуал и выпустит на наши окопы пару тысяч быстрых и слабо уязвимых… эм-м… существ.
— И гдэ вэроятнее всэго это произойдёт?
— На первом месте Крым. Он далеко от Белоруссии, где сидит наш союзник, там мало наших сил и есть сложности с переброской подкреплений. Фактически наши части в Севастополе сражаются в окружении с перебоем в снабжении снаряжения и боеприпасов. И если немцы повторят наш ход в виде ночной атаки, выпустив тех, кто не боится пуль и движется со скоростью гончей и опасен как медведь-шатун, то Севастополь мы потеряем в считанные часы.
Услышав эти слова, Сталин ещё сильнее помрачнел. Он достал трубку, табак и стал неторопливо набивать её.
— На втором месте, — продолжил Фитин, — Сталинград. Немцы его желают захватить по двум причинам: это открытый путь за Волгу, то есть выход на оперативный простор и на Кавказ. А ещё его считают символом для наших людей и полагают, что смогут уничтожить боевой дух, захватив город, носящий ваше имя. На третьем месте Ленинград. Ведь стоит магическим тварям прорваться на улицы, как они устроят там бойню. И остановить их никто не сможет.
— Как можно нивэлировать угрозу?
— В местах угроз насытить подразделения пулемётами и малокалиберными автоматическими пушками, создать противопехотные минные поля, держать на ближайших аэродромах несколько эскадрилий штурмовиков, чтобы те пулемётно-пушечным огнём и лёгкими бомбами проредили наступающую орду. И разбросать отряд наших соколов по данным местам, чтобы они вели постоянное дежурство в воздухе, следя за каждым шагом гитлеровцев.
— Ясно, товарищ Фитин. Есть что-то ещё?
— Нет, товарищ Сталин.
— Тогда вы свободны. И продолжайте работать по данному направлэнию.
Последним в этом день у него появился Берия.
— Присаживайся, Лаврэнтий, — усталым голосом сказал он ему. — И начинай рассказывать. Начни с наказания для гитлеровцев, которые участвовали в отравлении наших бойцов и командиров в Керчи.
В начале мая немцы смогли повторно захватить Керчь, рассчитывая, что после этого остатки РККА, оборонявшие часть полузахваченного Севастополя, сдадутся или будут легко уничтожены, оказавшись в окружении в глубоком тылу вермахта. Не все из отступавшей Красной Армии смогли уйти, более десяти тысяч человек, включая народное ополчение, остались в немецком тылу. Никто из них и не подумал сдаться в плен. Наоборот, все горели желанием бить врага. Они ушли в Аджимушкайские каменоломни, которые представляли из себя многокилометровый подземный лабиринт с множеством выходов на поверхность. Часть проходов гитлеровцы заминировали, заложили колючей проволокой и баррикадами, другие взорвали. Но полностью закрыть людей под землёй у них не вышло. Красноармейцы и те мирные жители, что решили уйти с ними в катакомбы, постоянно наносили болезненные уколы врагу, заставляя того выделять силы для блокировки катакомб и борьбы с подземными бойцами. В конце мая немцы впервые применили химическое оружие, и продолжали травить людей весь июнь и начало июля, пока не уморили всех. Выжило несколько десятков человек, которых гитлеровцы после зачистки каменоломен захватили в плен.
Нота протеста, предъявленная Молотовым, оказалась проигнорирована. Гитлер и его прихлебатели подвели под применение ими запрещённого оружия тот факт, что сражающиеся в катакомбах не являлись ни мирными жителями, ни военнослужащими, а кем-то вроде партизан и даже бандитских отрядов, нападающих на солдат вермахта в целях захвата еды и оружия. Поэтому, мол, конвенции на таких не действуют. Удивительно, но остальные страны приняли эту поразительную по наглости и глумлению отговорку и намекнули, что если СССР пожелает нанести симметричный ответ, пустив газы против вражеских войск, то это приведёт к негативным последствиям.
Приняв к сведению чужие ответы, Сталин заверил, что уподобляться гитлеровцам и нарушать международные конвенции не станет. И тут же дал секретное указание Фитину и Берии разработать соответствующий удар. Такой, чтобы немцы сто раз подумали, прежде чем решат повторить газовую атаку. Ни для кого не было секретом, что газовые атаки в Керчи ничто иное, как тренировка и оценка того, как отреагирует Советский Союз и прочий мир на них. И если дать слабину, то вскоре на фронте поднимутся облака отравы над окопами с красноармейцами. И там будут не слабые хлор с фосгеном, а, например, новейший табун.
Почти три месяца разрабатывалась операция, и собирались сведения по преступникам в серой форме вермахта, которым было плевать на все законы и запреты. Операция завершилась полным уничтожением всех офицеров полка, который проводил газовые атаки. А также гибелью большей части унтер-офицерского и рядового состава. Значительная часть офицеров была одновременно отравлена в госпитале в Германии, где они проходили лечение во время отдыха полка, отведённого с передовой. Вместе с ними погибли от хитрого яда, который невозможно было обнаружить персонал госпиталя и остальные больные и раненые. По сути, посторонние люди. Жестоко? Отнюдь. Пусть теперь думают, что даже не участвуя в преступных акциях, кара их настигнет так или иначе, если будут даже просто находиться рядом с такими преступниками или молчаливо поддерживать их в подобных делах.
— Мы передали по конспиративным каналам руководству Германии, что акции в госпиталях, в военных училищах, в учебных частях, где тренируются мобилизованные, и так далее мы обязательно повторим, если они пожелают повторить нечто подобное, совершённое в Керчи. Ответа до сих пор нет. Но не думаю, что там проигнорировали наше послание, — закончил свой рассказ Берия. — В сообщении была заметка, что будет использована, в том числе и магия, от массового применения которой мы до сих пор удерживаемся.
— Хороший намёк Гитлеру на то, что нэ стоит спускать своего мага с поводка. А то ведь магический мор не отличим от простой болэзни и никак не обнаруживается, по словам Баранкина. И вмэсто газа нэмцы могут наслать какое-нибудь массовое проклятье, — задумчиво произнёс Сталин, выслушав своего наркома. — И это куда хуже нэубиваемых монстров.
