— С превеликим удовольствием, — кивнул я, продолжая шагать вперед.
Соколов тут же отстал, ловко слившись с толпой других студентов, а я, наконец, добрался до нужного мне кабинета.
До начала занятия я успел поздороваться с группой и запустить свое рабочее место. Вместе со звонком в кабинет вошла Шафоростова.
— Романов, вижу, что вы вернулись, — произнесла она, опускаясь в кресло за своим столом. — Сегодня после занятий зайдите в деканат.
Я кивнул в ответ.
— Тогда проверим, как вы усвоили пройденный на той неделе материал. Дмитрий Алексеевич, вас это тоже касается.
— Разумеется, Марина Владимировна, — ответил я.
Собственно, как и прежде, ничего сложного я в этой проверке не встретил. Да и остальные, похоже, справлялись без проблем. Так что к моменту, когда время вышло, замдекана быстро проверила наши ответы и перешла к новой теме.
— Сегодня поговорим о такой полузабытой ветви нашей науки, как евгеника, — объявила Марина Владимировна.
Я бросил взгляд в сторону Авдеева. Все-таки это его основной профиль. Иван Тимофеевич слушал без единой эмоции на лице.
Шафоростова начала издалека, давая историческую справку о зарождении направления, отметила наиболее заметные работы умов прошлого. Все это я знал в общих чертах, но финал, видимо, добавленный самой замдекана, меня заинтересовал.
— Так что в современном мире евгеника редко рассматривается, как отдельная наука. Зачастую о ней вспоминают не чаще, чем об алхимии. Но это не значит, что она не может дать нам новых открытий. К примеру, пятьдесят лет назад было научно доказано, что существует возможность возродить вымерший род.
Я напрягся и заметил, как вздрогнул, уловив для себя новое направление, Авдеев. Шафоростова тем временем продолжила:
— Два века назад маленькое благородное семейство было истреблено в ходе магической войны, которую некоторые историки называют не иначе как Магической Резней.
Марина Владимировна чуть наморщила нос, выказывая свое отношение к подобному именованию, после чего поправила очки и продолжила:
— Так вот, пятьдесят лет назад был найден потомок той семьи. И когда его признала официальная власть, вручив в управление бывшие земли предков, молодой человек получил тот же самый дар, который был у его семьи в прошлом. Конечно, это ничего бы не значило, если бы магия оказалась обыкновенной, однако та семья обладала уникальным даром. Любые другие попытки возродить его не давали результата, и только потомок вновь обрел возможность менять ход времени на ограниченном участке пространства.
Да это же Ерофеев, понял я. Выходит, целитель не просто редкость, он настоящий феномен. Точнее, его возрожденный род.
— Простите, Марина Владимировна, — поднял руку Авдеев. — Но это скорее вопрос генетики. Почему же вы говорите о евгенике?
Шафоростова поощрительно улыбнулась.
— Фамилий я вам называть не буду, — сказала она. — Однако замечу, что попытки возродить уничтоженные дары периодически проводились. Как вам известно, наша система магии обычно не позволяет подобных шагов. Среди проведенных опытов случались даже ситуации, когда определенный дар можно было намеренно культивировать в потомках. Таким образом у нас получался не просто одаренный, а носитель сразу нескольких линий с правом на разные дары магии.
На самом деле это сродни чуду. Даже если дать фамилию уничтоженного рода новым людям, восстановить его количество подданных, то дар все равно выдавался иной. Система магии считала такой ход за создание новой семьи, и на уникальную магию прошлых однофамильцев претендовать такие люди уже не могли. А здесь была обнаружена возможность с помощью потомка вернуть в строй именно необходимый дар.
— Это сложная, долгая работа, — продолжила Шафоростова, — которая к тому же не несет огромной ценности для человечества и какой-либо страны. Но факт остается фактом, человек, чьи предки имели права на уникальные дары, может претендовать на них все. Естественно, не одновременно, а последовательно. Ведь чтобы получить новый дар, нужно отказаться от имеющегося. Впрочем, вы, Иван Тимофеевич, можете тоже заглянуть в деканат после занятий, я передам вам материалы по этому вопросу. Если вам интересно, конечно же.
Судя по лицу Авдеева, еще как. Но он держал себя в руках и лишь сдержанно кивнул.
— Благодарю, Марина Владимировна, — произнес он.
В этот момент прозвенел звонок, и замдекана с улыбкой поднялась со своего кресла. Оглядев нас, она кивнула сразу всем и направилась к выходу. Мы же провожали ее, стоя у своих столов.
— Вот так лекция получилась, вы только посмотрите на Дмитрия Алексеевича и Ивана Тимофеевича! — заметила Салтыкова со смехом.
Мы с Авдеевым переглянулись и синхронно пожали плечами. По роду своих исследований он тоже понимал, какие перспективы в теории может раскрыть его направление. Ведь уникальный дар на то и уникальный — он не повторяется. Никак, никогда.
— Боюсь, Светлана Николаевна, вы недооцениваете потенциал этой лекции, — вставила Самойлова, уже направляясь на выход из кабинета. — В истории полно таких даров, которые вот прямо сейчас бы человечеству очень пригодились.
— Друиды в Англии, к примеру, — присоединился к своему репетитору Рогожин, кивая с важным видом. — Их перерезали британцы, но я читал справку — там был большой род, который в теории смог бы засадить все пустыни растительностью. Гуманитарная польза, совершенно не годится для боя — но для планеты весьма полезно.
Светлана Николаевна недовольно поджала губы, но отвечать не стала. Салтыковой хватало понимания, что здесь не ее поле, и победы ей в этом споре не видать.
Студенты принялись вспоминать другие известные примеры прошлого, периодически доказывая друг другу, какие дары были всего лишь выдумкой, а какие существовали в реальности. Я в этом споре не участвовал, лишь слушал.
И приходил к выводу, что названные Никитой Александровичем «гуманитарные» дары просто были уничтожены боевиками. Люди торопились укрепить свою власть, и конкуренты им были не нужны. Вот и падали под их ударами такие уникальные фамилии, которые действительно могли бы изменить не только облик планеты, но и само человечество.
Нестареющие греки, к примеру, тоже истребленные. Ведь в наше время у них наверняка можно было найти какой-то научный способ поделиться своей устойчивостью с другими. Тот же Германский рейх научился выделять свой «Энзим» и возить его цистернами в соседние страны. Не из одного же человека они выкачивали озера уникального вещества?
И эта мысль вновь вернула меня к размышлениям прошлой ночи. Но спрашивать своих одногруппников, знают ли они кого-то с подходящим даром психической стабильности, я не стал.
Мне и самому можно порыться в исторических справках, тем более что они все давно оцифрованы и есть в библиотеках. В крайнем случае посмотрю внутренние архивы Царского Университета. Здесь целая историческая кафедра имеется, уж там-то точно знать должны.
Отправив задачу Кристине — напомнить мне об этой идее, я вошел в следующий кабинет и занял свое место. Учеба продолжалась. Кажется, зря я хотел отказаться от посещения ЦГУ. Кто знает, что еще я могу здесь выяснить для себя нового?
Глава 16
За обедом я отделился от группы и, улыбнувшись Виктории, направился к столику, за которым сидел великий княжич Соколов. Иван Михайлович в этот раз не стал набирать еды на меня. Очевидно, принял, что разделять с ним трапезу я не стану.
— Мне отключить запись? — спросил я, подсаживаясь к второкурснику.
— Нет, сегодня это совершенно не обязательно, — отмахнулся тот с доброжелательной улыбкой. — Просто светский разговор, не более того.
Я кивнул и, сцепив пальцы в замок, стал ждать, когда Соколов заговорит. А Иван Михайлович не торопился. Мне спешить было некуда, и у великого княжича наверняка тоже имелись окна между занятиями.
— Прежде всего, — начал он, сделав глоток кофе, — я бы хотел выразить вам искреннюю благодарность за то, что приехали на нашу встречу, — сказал Иван Михайлович. — Мне многие княжичи из нашего клуба выразили надежду, что вы будете у нас частым гостем. Как ни крути, а присутствие княжича Романова превратило нас в сплоченное общество.
