Хрен там! Отчаянно подмахивая, Оля дралась как дикая пума. Наконец ухватив её руки, я растянул Олю на кровати. Мои бёдра вбивали её тело в диван словно молот сваю.
— А-а-ахх!!! — заорала Оля и тут же впилась мне зубами в плечо.
Её затрясло… мелко-мелко… она вся сжалась, и я понял, что она кончает. У меня же весь низ тела словно был залит свинцом, я чувствовал возбуждение и мощный стояк, но его не хватало, чтобы кончить. То ли стресс сказался, то ли коньяк, но я превратился в этакого железного дровосека с неопадающей елдой.
Второй раз Оля кончила, сидя на мне верхом. Третий, лежа на животе и приподняв вверх округлую попку. На подходе к четвёртому она изгибалась подо мной, тёрлась мне о грудь сосками и постанывала в ухо, показывая, насколько сильно меня хочет.
— Ррррааааа! — я почувствовал, что наконец плотина прорвана, и, похоже, сейчас мощный поток снесёт Олю к ебеням.
— Не в меня, не в меня, — завопила Оля.
Я едва успел выскочить и излиться ей на животик.
— Ого, как много, — Оля с застенчивым любопытством потыкала пальцем в образовавшуюся лужицу. — Ты всегда такой?
— Какой? — удивился я.
— Неутомимый.
— Иди мойся, — я легонько шлёпнул её по заду, — спать осталось всего ничего.
Пока Оля плескалась в душе, я размышлял о том, как странно устроен мир. У мужиков всё понятно. Чем больше у тебя денег и власти, тем ты круче. Есть, конечно, ещё актёры, спортсмены, и прочие знаменитости. Но у них тоже бабла дофига, и поэтому они в эту картину укладываются.
А вот у женщин всё сложнее. Есть бизнес-леди, которым завидуют и в то же время сочувствуют, надо же… эти дуры даже цветы сами себе в подарок покупают, не говоря про айфоны. Есть дряни-содержанки, которых презирают, но которым тоже завидуют. Домохозяйки завидуют карьеристкам, бездетные завидуют мамашам. Мамаши считают копейки с пособий и завидуют инста-сукам, которые постят фоточки с Мальдив.
Не удивлюсь, если та же Оля делала маникюр Софии, но это не возвышает одну и не принижает другую. У обеих отличное тело, обе вкусно пахнут, обе офигительны в постели. Из всех моих женщин самой статусной можно считать Скуратову. Но я уверен, что госпожа-психолог, готова продать душу дьяволу, в обмен на упругую восемнадцатилетнюю Олину попку.
А после этого ещё говорят, что мужики всеядны. Мол не видят разницы между фастфудом и деликатесами. И речь совсем не о еде. Так вы уже определитесь, милые дамы , кого считать фастфудом.
Подумав про Скуратову, я вспомнил о фотографии. Она так и лежала в кармане пальто. Я не поленился дойти до прихожей и прихватить её с собой. Скуратова на снимке была непохожа на себя. В ней не было показной чопорности, которую психология сейчас демонстрирует даже в спальне.
Здесь она смеялась весело и беззаботно .
Девочка на фото была мне смутно знакомой. По взглядам, позам и положению тел казалось, что это мать и дочь. В таком случае, что эта фотка делает у Довнер? Она — дочь Скуратовой?
Тогда весрсия с причастностью психологички трещит по швам. Как бы там ни было, Скуратова не стала бы убивать собственную дочь. В самоубийство Кристы, как и в банальный передоз я тоже не верил.
Я снова вглядывался в фотографию. Может ли это быть Довнер? Понятия не имею. Никакого узнавания не возникало. С тем, что про Кристу рассказывал Модест, это не клеилось никаким образом. Девочка из провинции и без комплексов.
Хотя может, Скуратова оказалась матерью-кукушкой, бросила дочку на родню, а сама отправилась делать карьеру? В таком случае "яблочко от яблоньки". А та нашла её после и начала шантажировать? Или не шантажировать, а наоборот, творить зло вместе в полном согласии.
Показать бы эту фотку кому-то, кто знал Скуратову в молодости. А кому? Нормальные отношения у меня только с Мастером. Но что я ему скажу? "Пока шёл, из пакета выпало, а я машинально в карман сунул"? Смешно.
Шлёпая босыми ногами, из ванной вернулась Оля. Она сбросила полотенце, демонстративно покружилась, показывая все свои прелести, и юркнула мне под бок.
— О, я эту бабу знаю, — ткнула она в фото.
— Откуда? — поразился я.
— Так она с МосТеха. — ответила Оля. — у нас половина их главного офиса укладки делает и ноготки. У нас лучший салон в городе! Откуда у тебя её фотка?!
— По работе, — отговорился я, кладя фотографию на тумбочку.
— Подарила?! — Оля чувствительно ущипнула меня за бок. — Ты что с ней спишь что ли?!
— Глупая совсем?! — соврал я.
— А что, она баба видная, — Оля стала размышлять вслух, — Нестарая совсем, и тело как у молодухи. Сиськи, губки… Но я ведь лучше?
— Ну, это как посмотреть… зато она богатая...
— Ах ты...!
Какое-то время мы боролись, и я победил, но продолжения не было. Чересчур вымотались перед этим.
— Слушай, а где ты пропадал? — соседка резко сменила тему, словно ей стало неприятно обсуждать Скуратовские стати.
— В смысле?!
— Ну ты ведь уезжал куда-то после школы, да? Сто лет тебя не видела. А тут вдруг раз, и встретила… удачно…
Она снова хихикнула и потёрлась голым бедром.
Я катал её слова у себя в голове и обалдевал. То есть, всё это время она меня просто не замечала?! Как-то мне рассказали, что у хищников зрение устроено особенным образом. Они видят только те объекты, которые движутся. Если замереть на месте, ты становишься для них невидимым. Ты неинтересен, не нужен, а значит, не существуешь.
Нищеброд Андрюша в старых ботинках и негнущейся на локтях куртке, и маникюрша Олечка с большими планами на жизнь, жили в параллельных вселенных. Я всё время был здесь, но она на полном серьёзе думает сейчас, что нет. Я нынешний, на большой чёрной машине, в дорогой рубашке и с элитным коньяком не стыкуется в её голове со мной двухнедельной давности.
А как только я стал соответствовать её высоким стандартам, снова стал видимым и получил статус "добычи". Один бросок, и тебя уже сцапали. Лёгкая ты жертва, Андрюха. Даже не сопротивлялся для приличия.
— Да ты не дуйся, — Оля снова истолковала моё молчание по-своему, — Ты не из тех, кто карьеру через постель делает. Ты — умИще, я то знаю! Ещё в школе таким был. Упрямый только… — она вздохнула, — А что ты удивляешься? Не только бабы за карьеру спят, мужиков таких знаешь сколько? Тёток во власти много, а им молоденьких подавай. А про бабу эту МосТеховскую я пошутила. У неё и без тебя мужик есть. И даже два.
Глава 15
— Ты серьёзно?!
— А что ты так напрягся? — тут же отреагировала Олька, — ревнуешь?!
— Вот ещё! Просто у нас в МосТехе служебные романы запрещены, — выкрутился я, — вдруг она с кем-то своим мутит?
— Да ладно?! — поразилась Оля, — а почему?
— Про харассмент слышала? — вдохновенно врал я, — Компания международная, законодательство строгое… а отношения, штука сложная… сегодня потрахались, завтра она на него заяву накатала… что он склонял, соблазнял и принуждал… нафига это надо?
— Ну, да, — стрельнула глазкам Олька. — значит, на работе ты ни-ни?
У девушек определённо мозги действуют странным образом. Из всего моего рассказа она услышала прежде всего это.
— Конечно, — подтвердил я. — это строго. Вплоть до увольнения.
— Может быть, кто-то из них и с работы, — заинтересовалась соседка, — не по клубам же она их цепляла.
Классовая ненависть к успешной Скуратовой в ней быстро перевесила женскую солидарность. Да и существует ли такая вообще? Я вспомнил своё сближение с психологиней, которое как раз началось в клубе, и хмыкнул.
— А из себя они какие?
Наблюдательница из Ольки вышла хреновая. Оба мужика, по её словам, были "богатыми" но "старыми", что, похоже, означало любой возраст старше тридцати.
— Один прям няша, — подытожила она, — а второй малость мутный. Но спит она с обоими.
— Сразу?! — тут уж я охренел.
— По очереди, извращенец, — хихикнула Олька. — В салоне чего только не увидишь. Привозит один, увозит другой... А платит третий!
