— Следующий.
Вечный подпевала Грайма. Затем худой заучка в толстых очках и парнишка, которому во время драки в первый день мы расквасили “Принципами общей магии” нос. Когда передо мной остаётся только Тормунд, я нахожусь на грани паники…
— Руку, — просит представитель Трибунала, оказываясь рядом. Погруженный в свои мечущиеся мысли, не заметил, как он подошёл.
Лица за костяной маской не видно, лишь горящие фиолетовым светом глаза. Они нахмурены.
— Ну!
Я как во сне протягиваю ладонь, стараясь держать себя в руках и не выглядеть испуганным. Ищейка проводит по коже своим кинжалом, и я тупо смотрю на появившийся порез, даже не чувствуя боли.
Кап-кап-кап…
Он отходит на пару шагов, поворачивается к свету и трясёт колбу.
— Позвольте, молодой человек, — Подошедший целитель проводит над моей рукой также, как и над всеми остальными.
И я с облегчением вижу, что порез быстро затягивается! Это просто отлич…
— Этот!
Шелест обнажаемого клинка словно разрезает мои нервы. Я резко поворачиваю голову и вижу, как Ищейка указывает оружием на меня. В другой руке он держит колбу, и в ней плавают маслянистые чёрные сгустки…
Облегчение, которое я только что чувствовал, растворяется как утренний туман… В ушах грохотом отдаются удары сердца, а одногруппники отшатываются. Все, кроме Тормунда.
— Бред! — расширив глаза, он смотрит на меня. — Это же просто бред! Хэл, скажи им!
— Это какая-то ошибка… — я пытаюсь выдавить из себя ещё что-то, но следователь Трибунала, одним рывком оказавшийся рядом, приставляет короткий меч к моему горлу.
— Заткнис-с-сь, тёмное отродье! — шипит он, и мне кажется, что его глаза горят колдовским огнём. — Заткнис-с-сь, или клянус-с-сь С-с-святыми предками, ты пожалееш-ш-шь, что открыл рот!
Глава 13 — Трудный день
Испуганного до полусмерти, закованного в талмеритовые кандалы, сдавливающие запястья ледяной хваткой, меня приводят в подвалы академии. В первую декаду учёбы мы с Тормундом отрабатывали в одном из помещений у входа наказание, чистя бочки с присохшей жабьей икрой, а теперь…
Теперь меня уводят куда дальше и оставляют в каменном мешке с неровным, покатым потолком. Усадив на массивное железное кресло и приковав меня к ножкам и подлокотникам, Рвачи разводят огонь в старой жаровне, закрепляют в держателях несколько факелов и покидают небольшое помещение, громко хлопнув дверью.
Проклятье, я всё-таки попался! И не вижу не единого шанса выпутаться! Как же мне быть?! Главное не поддаваться панике!
В полумраке и одиночестве я сижу недолго. Вскоре дверь со скрипом открывается, и в помещение входит Ищейка. Сразу становится нечем дышать, а сердце подскакивает к горлу.
Закутанная в балахон фигура приближается, будто вестник смерти. Светящийся кинжал на поясе сразу приковывает взгляд. Я нервно сглатываю густую слюну.
“Он не имеет права ничего мне делать! Тем более в стенах академии”, — мысленно говорю себе, но спокойнее от этого не становится.
— Ну что, мальчик, — раздаётся голос из-под маски. — Настало время побеседовать?
— Я не…
Мощный удар в челюсть заставляет заткнуться. Я прикусываю язык, дёргаю головой, а перед глазами начинаю плясать искры.
Ялайское отродье!
— Что “не”? Не тёмный? Не был в том проулке? Не с-с-скрываешься от Трибунала?
— Нет! — выкрикиваю я, и тут же получаю ещё один удар.
Глаза застилает кровавая пелена.
— Кто тебя обучал? У тебя ес-с-сть с-с-сообщники? Говори!
В душе вспыхивает ярость. Я знаю, что виновен, но не собираюсь сидеть и ждать, пока моё лицо превратят в отбивную! То, что сейчас происходит — незаконно! У Трибунала, конечно, много прав, но он даже имени моего не спросил!
— Позовите ректора! — выкрикиваю я.
Ищейка заглядывает мне в лицо через прорези в маске. Я чувствую его холодные пальцы на своей руке, пытаюсь сжать кулак, но представитель Трибунала неожиданно силён. Он будто тисками обхватывает мой большой палец.
— Кто тебя обучал?
— Никто!
Мерзкий хруст бьёт по ушам, руку пронзает вспышка боли и я кричу, как не кричал уже очень давно… А когда эхо крика рассеивается, отразившись от всех стен, Ищейка берётся за мой второй палец.
— Кто. Тебя. Обучал?
— Отец… — хриплю я.
— Отец?
И тут я понимаю, что этот идиот даже не удосужился узнать, кто я такой! Он так торопился отыскать малефика, что нарушил все протоколы и правила допросов!
Несмотря на боль, я начинаю смеяться.
— Кристиан Слэйт! — выплёвываю слова прямо в лицо этого маньяка.
Глаза за маской недоверчиво суживаются.
— Что ты нес-с-сёшь?!
— Мой отец — генерал Кристиан Слэйт! — зло выкрикиваю я. — И когда он узнает, что ты пытал его сына… Лучше бы тебе заранее написать завещание и готовиться к тому, что он с тобой сделает!
Ищейка отходит на пару шагов.
— Позови ректора, скотина! — рычу я. — Мы на территории академии! Ректор несёт ответственность за всех студентов. Он подтвердит мои слова!
Представитель Трибунала медлит, но потом всё-таки, разворачивается и молча выходит из помещения, а я начинаю хрипло смеяться. Палец на руке болит так, будто его окунули в кислоту. Я выиграл время, но зачем оно мне?
Мысли в голове путаются. Я не могу придумать ничего, что помогло бы избежать наказания. Казни…
Ищейка возвращается примерно через полколокола. Вместе с ним входит ректор — магистр Этериан.
— Вы обвиняете его? — спокойно спрашивает он, скользя по мне ничего не выражающим взглядом. — Вы уверены?
— Реагент нельзя обмануть, — шипит Ищейка.
— Но целитель Астус сказал, что без проблем залечил рану молодого человека. Как вы это объясните? Малефиков нельзя исцелить магией, уж кому, как не вам это знать?
Представитель Трибунала фыркает из-под маски.
— Тёмые отродья пос-с-стоянно придумывают новые с-с-способы обмана!
— И поэтому вы начали ломать молодому человеку пальцы, прежде прежде чем уведомить меня? Неужели вы так испугались, что он вас обманет?
На несколько мгновений в подземелье повисает гнетущая тишина. Кажется, что ректор и следователь Трибунала прекрасно слышат, как у меня в груди бухает сердце.
— Я не…
— Не знали, что мальчишка из группы экспектации — сын одного из самых прославленных военачальников Империи? Что ж, ничего удивительного — вы с таким пылом бросились выполнять свою работу, что не удосужились даже спросить его имени.
Брови ректора сходятся на переносице и я с удивлением понимаю, что он не боится Ищейку, в отличие от всех остальных! Мало того — он недоволен его действиями! В груди начинает теплиться надежда, что всё может обойтись.
— Это ничего не меняет! Его группа была пос-с-следней! Мы проверили вс-с-сех студентов, и лишь в нём проявились следы тьмы!
— Хэлгар, — Этериан обращается ко мне по имени. — Ты можешь объяснить, почему так получилось?
Пару мгновений я молчу.
— Не уверен, господин ректор.
— Вот видите! — снова шипит Ищейка. — У него нет объяс-с-снений!
И тут у меня в ушах звучат слова Айрилен: “Созданные чернокнижниками мертвецы могут вытягивать энергию мага через кровь, порезы и укусы. А также “заражать” тёмным воздействием того, на кого нападают…”
Ялайская ночь! Как же я сразу не сообразил?! Это ведь почти то же самое, о чём упоминал Палландо!
— Думаю, что всё дело в мертвеце, которого нам демонстрировала магистр Старвинг, господин ректор. Я… Она предложила мне сразиться с ним, чтобы наглядно продемонстрировать, что порождения тьмы могут быть опасны не только зубами и когтями, но и...
— Ты контактировал с “куклой”?
— Да, — стараясь, чтобы голос не дрожал, отвечаю я.
— Расскажи, как это происходило.
— Гос-с-сподин ректор… — рычит следователь, но Этериан перебивает его взмахом руки.
— Сначала мы выслушаем его!
Голос прокатывает по каменному мешку и Ищейка затыкается. Его глаза смотрят на меня, полыхают фиолетовым светом и не сулят ничего хорошего… Ректор же невозмутимо кивает, давая разрешение говорить.
