Вынырнув из безрадостных мыслей, Назгарон пришпорил кошмара, в очередной раз с раздражением отметив посредственность своего скакуна. Тот не шел ни в какое сравнение с тем, что принадлежал Кразору, у некоторых рядовых демонов кони были и то лучше. Впрочем, свои функции кошмар выполнял исправно. И сейчас под твердой рукой Назгарона конь прибавил ход, так что лица демонов из колонны замелькали много чаще. Впрочем, князю были малоинтересны рожи низших, куда больше его привлекали символы, изображенные на знаменах, а иногда и телах демонов, поверх чешуи. В середине колонны мелькали изображения огненного змея, обвивающего вулкан, танцующей на трупах суккубы, сотканного из тьмы цербера и попирающего черепа демона. Символы архигерцогов Кергона, Стифии, Заярена и Моргора, павших под Мераном.
Прежде, до обернувшегося катастрофой штурма, знамена среди демонов являлись редкостью. Воинам для поддержания духа хватало живых владетелей. Но теперь, когда пришли смятение и неуверенность, знаменем поспешил обзавестись каждый отряд, обозначая свою верность тому или иному архигерцогу. И сейчас в середине колонны шли воины четырех из семи владетелей Инферно. Отчего у стороннего наблюдателя мог возникнуть вопрос — где солдаты трех других? Ответ на него возможно получить, приблизившись к хвосту или голове колонны. Именно там виднелись изображения трех иных символов, в том числе вставшего на дыбы кошмара, герба архигерцога Гламоргана.
В чем крылся смысл такого разделения? Тут все обстояло предельно просто. За то время, что Назгарон провел в Глотке мира, средь выживших князей сформировалась Клика, вобравшая в себя самые многочисленные и потому сильные группы, в которые и вошли подчиненные четырех указанных архигерцогов. Те же, кто оказался в меньшинстве, подобно Назгарону или Диргару, подверглись опале. Заключалась она в исполнении самых опасных заданий при одновременном отстранении от командования. Вот и сейчас силы Клики шли в центре построения, в то время как опальные войска располагались на авангарде и арьергарде, готовясь принять на себя первый удар противника. И тоже касалось разведки, в которой за дальнее обнаружение отвечали «опальные» гончие и бесы, а вблизи отряда располагались подчиненные «четверки». При таком отношении не хотелось даже думать о том, какая роль будет отведена подданным Гламоргана в грядущей битве.
Погруженный в данные мысли, Назгарон сам не заметил момента, когда добрался до арьергарда. И надо сказать, подонок-Кразор действительно оказался прав. Колонна в этом месте непозволительно растянулась. Впрочем, несколько рубленных команд, подкрепленных ударами по самым нерасторопным, позволили исправить данную ситуацию. Воины прибавили шаг, спеша убраться как можно дальше от гнева князя Инферно. Тот же, чуть отведя душу, направил кошмара к голове отряда, желая лично увидеть, какие именно трудности будут ожидать демонов. Судя по карте, армия приближалась к броду, а значит, вскоре должно было показаться будущее поле боя.
Еще только направляясь к намеченной цели, Назгарон отметил возвращение большинства низших демонов из патрулей. Затем по отряду распространился приказ Кразора с требованием создания чар сокрытия. Десятки следовавших с отрядом суккуб обратились к своим силам, дабы сделать многотысячную армию незаметней. Полную невидимость они наложить на такую толпу были не способны, однако простейший отвод глаз, заставляющий наблюдателя поверить, что объекта в искомом месте не существует, давался им без всякого труда. Главное, чтобы чары не пришлось поддерживать слишком долго.
К моменту, когда Назгарон достиг головы отряда, стала ясна причина, побудившая Кразора отдать приказ о маскировке. Брод оказался достигнут. С их берега открывался отличный вид на широкую, не менее пятисот метров, реку, пологий противоположный берег, на котором возвышался замок и самое главное — на черные силуэты, парившие в безоблачном небе. Не требовалось много мозгов чтобы понять — виднелись там отнюдь не союзники.
Меж тем, согласно приказу, первые демоны шагнули в реку и, борясь с течением, двинулись по броду. Шагавшие вместе с ними суккубы отчетливо морщились. Они явно не были способны полностью замаскировать переправу, и демонам оставалось надеяться, что враги не заметят ту муть, что поднималась со дна тысячами ног.
— Каковы наши дальнейшие действия? Где противник? — спросил Назгарон у своего командира.
Князь некоторое время молчал, явно обдумывая, стоит ли вообще отвечать. Но, в конце концов, все же заговорил:
— Мы успели вовремя. Эти испражнения свиней еще не приблизились к городу. Если поторопимся, то сможем перейти брод и подготовить врагу встречу на том берегу. Ты останешься здесь и проследишь за тем, чтобы низшие не мешкали, переходя брод, я направлюсь вперед, на разведку поля боя. И смотри, не подведи меня, Назгарон. За скорость переправы ты отвечаешь головой.
Назгарон не стал отвечать, молча проводив взглядом Кразора, а затем принялся за работу. Следовало проследить за тем, чтобы низшие двигались в полном порядке, не затоптали друг друга, не разбили землю, затруднив движение товарищам. Дел предстояло решить множество.
Сколько времени нужно двадцати тысячам разумных и не очень существ, чтобы преодолеть водную преграду? Много, очень много. Переход длился уже час, и за это время успело произойти много такого, что заставило дремавшую злость Назгарона вспыхнуть с новой силой.
Больше всего его ненависть подстегивали бесы. Проклятые уродцы делали все возможное, чтобы мешаться под ногами, оказаться затоптанными, захлебнувшимися или унесенными течением. Хотелось разорвать на куски того недоумка, кому пришло в голову присоединить к армии это верещащее мясо. Притом, Назгарон был абсолютно уверен в причинах подобного решения. Ведь там, близ Мерана, бесы мешали в точности также, как и здесь, а потому, возможность отправить их в бой, из которого не суждено вернуться, могла показаться крайне привлекательной. Вот только разбираться с этой проблемой теперь приходилось именно ему.
Проводив взглядом очередного, захлебывавшегося в крике беса, уносимого рекой, Назгарон толкнул коленями кошмара, направляя зверя в сторону еще не успевших ступить в реку демонов. Там в настоящий момент грозил образоваться затор, причина которого оставалась не ясной.
— Что здесь происходит? Почему движение остановлено? — обратился Назгарон к ближайшему из дьяволов, выполнявших роль офицеров.
— Нас отказываются пропускать! Спешат пройти вне очереди! — бодро отрапортовал тот.
— Это ложь, он лжет! — послышались другие голоса.
— Это правда, подлые твари, мы первые подошли к реке!
Из разрозненных выкриков стало ясно, что два отряда приблизились к переправе в примерно равное время, и отказались пропускать друг друга. Из-за чего теперь вся колонна застыла, напрасно растрачивая время. Они уже потеряли минуту, но совершенно не переживали по этому поводу, готовые спорить хоть до темноты. Надо ли говорить, насколько данная ситуация разозлила Назгарона?
— Приказываю расступиться и пропустить иные отряды. Вы переправитесь последними. Очередность определит жребий, — отдал приказ князь.
— Но ведь мы так только время потеряем, — попытался возмутиться один из дьяволов.
Ответ Назгарона оказался крайне быстрым. Мгновенно приблизившись к офицеру, он схватил того за горло, приподняв от земли, а затем прошипел прямо в лицо:
— Я отдал приказ, и он должен быть исполнен!
С этими словами тело дьявола оказалось отброшено в сторону, освобождая путь. Больше возражений не последовало, и демоны поспешили расступиться, не дожидаясь «помощи» Назгарона. А сам князь с неудовольствием обратил внимание на новый отвлекающий фактор в виде импа, зависшего прямо перед ним.
— Князь Инферно Кразор говорит торопиться. Говорит, плохо будет, если не поторопишься! Говорить, мертвый немножко будешь! — невероятно гнусаво прокричало это ничтожество.
— Передай, что переправа вскоре завершится, — сквозь зубы ответил Назгарон.
